Эндрю Гросс - Часы тьмы
Кто-то приехал. Хозяин?
ГЛАВА 54
Внутри у Хоука все заледенело. Он подкрался к окну, выглянул в щель между шторами. Окно кабинета Дайца выходило не на подъездную дорожку. Хоук не мог увидеть, кто приехал. Он вытащил из-под ремня «ЗИГ», еще раз проверил обойму. Без ордера на обыск, без прикрытия, он не имел никакого права находиться в этом доме.
И оставалось только молиться, что приехал не Дайц.
Он услышал, как в дверь постучали. Кто-то крикнул: «Фил!» Потом короткая пауза, в течение которой пульс успел невероятно ускориться. Наконец звуки вставляемого в замочную скважину ключа, его поворота.
— Фил!
Хоук спрятался за дверью кабинета, крепко сжал рукоятку «ЗИГа». Покинуть дом он не мог. Незнакомец уже вошел.
Половицы потрескивали все ближе.
— Фил! Ты здесь?
Сердце молотило по ребрам. Хоук задался вопросом, заметил незнакомец «форд-бронко» или нет. Он прекрасно понимал, что рано или поздно этот человек увидит разбитое стекло. И заглянет в кабинет Дайца. Незнакомец имел право прийти сюда. Хозяин дома снабдил его ключом. А вот Хоук проник сюда незаконно. Без ордера на обыск. Не уведомив местную полицию. Его ждало наказание хотя бы только за то, что он взял с собой табельный пистолет. Шаги приближались. Он не знал, что делать. Уже оказался по горло в дерьме и с каждой секундой погружался все глубже. Незнакомец обходил дом.
«Может, стоит на прорыв?»
И в этот момент гребаный принтер заработал.
Принялся распечатывать листы, заложенные в него Хоуком. Гудение машины мало чем отличалось от звона охранной сигнализации.
— Фил!
Половицы скрипели совсем рядом. Хоук, стоя за дверью, крепко сжимал рукоятку пистолета, прижав дуло к щеке. Машина продолжала работать. Остановить ее он не мог.
«Думай, думай, что делать!»
Хоук замер. Незнакомец остановился на пороге. Заглянул в кабинет. Хоук превратился в изваяние.
— Фил, я не знал, что ты здесь…
Мужчина замолчал, глядя на принтер, выдававший одну страницу за другой.
Хоук стоял, затаив дыхание.
«Дерьмо…»
В следующую секунду тяжелая дверь кабинета ударила его в грудь, захватив врасплох. Пистолет вылетел из руки.
И пока Хоук смотрел вслед пистолету, дверь ударила его снова, на этот раз по голове, а пистолет тем временем стукнулся об пол, подпрыгнул, снова упал.
Мужчина в третий раз ударил Хоука дверью и одновременно шагнул вперед. Но Хоук уже пришел в себя. Всем своим весом он навалился на дверь, и теперь она ударила уже незнакомца, отбросив его на середину кабинета.
Край двери содрал кожу на щеке мужчины. Он уставился на Хоука.
— Ты что здесь делаешь? Кто ты такой?
А Хоук уже понял, что видел этого мужчину раньше.
Второй свидетель, который вышел из банка в тот самый момент, когда автомобиль наехал на Эй-Джея Раймонда. Тут же вспомнилась и фамилия: Ходжес.
Их взгляды встретились, и тут же глаза Ходжеса широко раскрылись.
— Ты!
Хоук покосился на лежащий на полу пистолет, тогда как Ходжес схватил первое, что попало под руку — декоративный резной рог, — и ткнул в Хоука. Острый конец пробил свитер и распорол бок.
Хоук вскрикнул. Бок жгло как огнем.
А Ходжес уже ринулся на него. Хоук попытался перехватить руку с рогом, но Ходжес второй рукой ударил по шее, отбросив Хоука к стене, коленом врезал в раненый бок.
— А-а-а-х!
— Что ты здесь делаешь? — вновь прокричал Ходжес.
— Я все знаю, — прохрипел Хоук. — Я знаю, что тогда произошло. Свитер на боку все сильнее пропитывался кровью. — Все кончено, Ходжес. Я все знаю об этих наездах.
Хоук оторвал руку Ходжеса от шеи, выбил рог из второй его руки. Теперь они стояли друг против друга, Хоук держался за бок.
— Я знаю, что вы делали. Прикрывали Чарльза Фрайдмана и «Дельфин ойл». Полиция уже едет сюда. — Окончательно он еще не пришел в себя. Чувствовал, как начинает распухать шея там, где ее сдавливали пальцы Ходжеса.
— Полиция… — скептически повторил Ходжес. — А ты кто? Гребаный авангард?
Сверкнув глазами, он метнулся к камину и схватил железную кочергу. Нанес удар. Кочерга чуть разминулась с головой Хоука, врезалась в стену, посыпалась штукатурка. Хоук прыгнул на киллера головой вперед, отбросил на стол, с полок попадали книги, на пол полетели и фотографии, вслед за ними — принтер.
Они покатились по полу, Ходжес оказался наверху. Силы ему хватало. Может, несколькими годами раньше Хоук и одолел бы его, но он еще полностью не оправился от удара дверью по голове, да и рана в боку давала о себе знать. А Ходжес понимал, что терять ему нечего, вот и дрался, как загнанный в угол зверь. Коленом врезал Хоуку в пах, схватил кочергу, пережал шею, давя на нее обеими руками.
Хоук хрипел, пытаясь набрать в легкие воздух.
— Ты думаешь, мы его защищали? — Ходжес давил все сильнее, его лицо от напряжения стало пунцовым. — Ты ни черта не знаешь.
Кочерга пережимала гортань. Хоук пытался сбросить киллера, но не мог вдохнуть, а без воздуха уходили и силы. Он чувствовал, что его легкие вот-вот разорвутся.
И понимал, что Ходжес намерен его убить.
Собравшись с силами, он предпринял еще одну отчаянную попытку освободиться от захвата. Все бы отдал за глоток воздуха.
И тут вдруг осознал, что в спину вдавливается что-то твердое — пистолет. Одной рукой Хоук продолжал отрывать кочергу от шеи, а второй нащупал ствол, принялся разворачивать под собой пистолет, добираясь до рукояти.
— Прекрати, — прохрипел он. — Давай поговорим. Прекрати.
— Как ты сюда попал? — прокричал Ходжес. — Как ты нашел этот дом?
Железная кочерга все глубже вдавливалась в шею. Наконец пальцы Хоука сжали рукоятку пистолета. Оставалось только вытащить его из-под собственного тела.
— Как? — требовал ответа Ходжес, навалившись на Хоука, выжимая остатки воздуха из его груди.
Хоук сумел чуть приподнять тело, вытащить руку с пистолетом, и Ходжес наконец увидел, что тот делает. Попытался придавить запястье Хоука коленом, одновременно двумя руками еще сильнее нажимая на кочергу.
Указательный палец Хоука уже лежал на спусковом крючке, но ствол прижимался к боку. Он не знал, куда нацелен пистолет, силы иссякали… сейчас или никогда.
Хоук приготовился к тому, что пуля вопьется в него, но все равно нажал на спусковой крючок.
Глухо прогремел выстрел.
Хоука тряхнуло. Он напрягся, ожидая, что накатит боль.
Боли не было.
Зато у Ходжеса перекосило лицо, но кочерга продолжала пережимать горло Хоуку.
В нос ударил запах сгоревшего пороха. И наконец-то давление на шею начало ослабевать.
Ходжес посмотрел на свой бок. И Хоук увидел, как по рубашке быстро расползается алое пятно. Ходжес отпустил кочергу, рукой коснулся бока, поднял ладонь к глазам, уже всю в крови.
— Сукин сын… — простонал он.
Хоук сбросил его с себя. Принялся жадно хватать ртом воздух. Бок горел. Одежду пятнала кровь. Чья — Хоук сказать не мог. Ходжес пополз к двери.
— Все кончено, — прохрипел Хоук, ему не хватало сил поднять пистолет.
У двери Ходжес с трудом поднялся на ноги. С рубашки капала кровь. Он прижимал к ране руку.
— Ты ни черта не знаешь. — С губ сорвался горький смешок.
Ходжес поморщился от боли, дожидаясь, что Хоук вновь нажмет на спусковой крючок. Но силы Хоука иссякли.
— Ты покойник! Ты этого еще не знаешь, но ты — покойник! — Ходжес мрачно глянул на него. — Ты даже представить себе не можешь, кому пытаешься помешать!
Прижимая руку к ране, пошатываясь, Ходжес вышел из комнаты. Хоук не мог его остановить. Остатка сил хватило только на то, чтобы подняться да проталкивать воздух в легкие через отекшую гортань. Одежда Хоука пропиталась кровью и потом. Он поплелся за Ходжесом. Все пошло не так. Услышал, как завелся автомобильный двигатель, увидел капли крови. С крыльца они вели на подъездную дорожку.
— Ходжес! — Хоук спустился со ступенек, нацелил пистолет на пикап. Ходжес развернул автомобиль и рванул к дороге. Хоук попытался взять на мушку одно из задних колес. — Стой! — крикнул он вслед, но едва расслышал собственный голос.
Он наблюдал, как пикап поворачивает на дорогу и удаляется в облаке пыли.
В голове сидела одна мысль.
Он во что-то впутался — и тут же получил по мозгам.
Более того, он уже никого не представлял. Не служил закону, не искал правды, даже не помогал Карен.
Осталось лишь одно — жгучее желание узнать, что все это значило.
ГЛАВА 55
Бок горел огнем.
Шея раздулась, в два раза увеличившись в размере. Он с трудом мог сглотнуть.
Каждый вдох отдавался в ребрах такой болью, будто он отработал десять раундов с тяжеловесом. На груди краснело пятно чужой крови.
Он не знал, во что все это выльется.
