Тэми Хоаг - Забыть всё
Винс вздохнул. Он не хотел, чтобы она плакала, поэтому не стал с ней соглашаться. На самом деле, если бы он вел семинар и привел Дэнниса Фармана в качестве примера, то сказал бы, что его, по всей вероятности, спасать уже слишком поздно.
Его коллеги в Квонтико согласились бы с ним. Он отослал им рисунок Дэнниса Фармана по факсу. Он переговорит с ними потом, хотя и так знает, что услышит. Они скажут, что Дэннис Фарман имеет вполне сформировавшиеся наклонности к насилию и асоциальному поведению. Его художества уже свидетельствуют о садистских фантазиях — о садистских сексуальных фантазиях, а ведь он еще ребенок, которому только предстоит войти в пубертатный период. Вероятно, исправить его поведение не удастся.
Но он не собирался рассказывать это Энн.
— Вы были правы, когда говорили с его отцом, — сказал он. — Мальчику нужна помощь психиатра.
— И кто сможет убедить его отца в том, что это так? — спросила она. — Фрэнк Фарман наверняка считает, что в его силах выбить дурь из Дэнниса.
Напряжение прошедшего дня сказывалось на Энн. Винс протянул руку и накрыл ее маленькую ладонь, чуть сжав.
— Не сдавайтесь, Энн. Еще не время. Вы боролись сегодня за этого мальчика. Противостояли Мендесу и мне, дали отпор его отцу. Дэннису нужно, чтобы хоть кто-нибудь был на его стороне.
Одна прозрачная слеза упала с ресниц и покатилась по щеке Энн, когда она в смущении отвернулась от него.
— Ну-ну, не надо, — нежно принялся уговаривать Винс. — Не плачьте. А то вы подмочите мою репутацию дамского угодника.
Вознаграждением ему была улыбка.
— А вы дамский угодник? — спросила она, очевидно, обрадовавшись перемене темы.
— Все зависит от дамы, — признался он.
Ее щеки вспыхнули румянцем, и она отвела взгляд, скрывая легкую улыбку. Она высвободила свою руку из-под его ладони, смахнула слезу и заправила выбившуюся каштановую прядь волос за ухо.
— Простите. Обычно я не позволяю себе расклеиваться.
— Спорю, вы вообще никогда не расклеиваетесь, — сказал он. — Хотя обычно ваши ученики не приносят в школу отрезанные пальцы. Думаю, вам можно немного расслабиться.
— Да. Наверное.
Принесли заказ. Ее салат «Капрезе», его зити.[21] Винс придвинул свою тарелку к ней.
— Ешьте, — скомандовал он. — Попробуйте зити. Моя итальянская мамочка утверждает, что это средство от всех проблем. Она скажет вам: «Avete bisogno della vostra resistenza! Ci e niente a voi!»
Винсу показалось, что Энн понравился его колоритный итальянский.
— Что это значит?
— Силы вам пригодятся. Вы слишком худая. Она считает худыми всех, кто весит меньше двухсот фунтов. И ей наплевать, что я могу поднять ее одной рукой.
— Сколько ей лет?
— Восемьдесят два. А вашей?
— Моя мама умерла. — Энн опустила голову. — Несколько лет назад. От рака поджелудочной железы.
— Простите, — сказал Винс. Еще один поворот судьбы Энн Наварре. У нее умерла мать. Она бросила учиться. — А ваш отец?
— Переживет нас обеих, несмотря на слабое здоровье.
И эта перспектива, судя по всему, ее не радовала.
— Вы так и не ответили мне, как я могу помочь вашему расследованию, — произнесла она.
Кстати, о деле. Он воткнул вилку со своей стороны тарелки.
— Расскажите мне о Томми Крейне.
Он не застал ее врасплох. Она предполагала, что он кинет ей крученый мяч. Энн посмотрела на него с подозрением:
— Зачем вам нужно знать о Томми Крейне?
— Чтобы посмотреть на дело с разных ракурсов, — ответил он. — Понимаете?
— Да.
— На данный момент я не могу сказать, в каком направлении будет идти расследование. Мы до сих пор пытаемся реконструировать последний день Карли Викерс, пропавшей девушки. Викерс в прошлый четверг запланировала визит к стоматологу. Это была ее последняя встреча в тот день.
— Визит к Питеру Крейну.
— На данный момент он последний человек, известный нам, который видел ее.
— Но вы же не считаете, что он причастен к этому, — сказала она. — Он прекрасный человек. Томми обожает своего отца.
— Я не сказал, что он подозреваемый. Он даже нас не особо интересует, — объяснил Винс. — Просто он последний, кто видел юную леди. Мы должны получить представление о его местонахождении в тот вечер. И хотелось бы сделать это как можно более осторожно.
— Я могу рассказать вам немного, — сказала Энн. — Но, по моему мнению, он замечательный отец. Вот мать Томми — другое дело…
— Неприятная?
— Червонная королева из «Алисы в Стране чудес». Спросите детектива Мендеса.
— А Томми какой?
— Любит бейсбол, играет на пианино и разбирается в математике гораздо лучше, чем я, — ответила она. — Сообразительный, задумчивый, тихий. Мечта любой матери.
— Общительный?
— Нет. Томми — наблюдатель, — сказала Энн, словно погружаясь в свой мир во время обсуждения учеников и анализа их поведения. А они разные. Энн хотела пробраться в маленькие головки детей, понять их. — Он сначала стоит и смотрит на то, что происходит, а потом уже решает, как действовать.
— Ему сегодня досталось.
— Он защищал Вэнди — девочку, на которую напал Дэннис. И сделал это, полностью осознавая, что потом получит от Дэнниса.
Винс улыбнулся.
— Рыцарь без страха и упрека.
— Таков уж он. И, по мнению Томми, его отец такой же.
— Разумно, — оценил Винс. — Могу ли я попросить вас об одолжении? Спросите Томми о том, что происходило в прошлый четверг вечером? Был ли его отец дома?
От этой идеи ей стало не по себе. Винс почувствовал, как возрастает ее сопротивление.
— Это обычные вопросы, и ответить будет нетрудно, — сказал он. — Просто мне кажется, что лучше, чтобы спросили вы. Агент ФБР может напугать ребенка, задавая такие вопросы о его отце. А вам он доверяет.
Она вскинула бровь.
— Вы хотите, чтобы я манипулировала им?
— Ни в коем случае. Я прошу вас задать ему пару вопросов. Только и всего.
— А почему вы не поговорите с миссис Крейн?
— С Червонной королевой? — Он воспользовался ее же собственным определением. — Жены имеют скрытые мотивы. Дети нет.
Она с минуту поразмышляла, глядя на него с выражением «я вам не верю». У нее был щит, как у спартанского воина, которым она могла обороняться, а могла и по кумполу дать: лучшая защита — нападение.
— Я не прошу вас воровать секреты фирмы, — сказал Винс, подцепляя зити. — Просто спросите мальчика, где его отец провел вечер прошлого четверга.
— Думаю, это возможно.
— Что вы знаете о семье Морганов? — продолжил Винс.
— Они хорошие люди. Отец — Стив — адвокат. Сара иногда преподает искусство на государственных курсах, а в основном сидит дома. У них один ребенок — Вэнди.
— Хороший брак?
Энн пожала плечами.
— Насколько мне известно. Только не говорите, что Стив Морган подозреваемый.
— Он был другом Лизы Уорвик. Мы должны проверить его. Это обычная процедура. Если бы дома что-нибудь было не так, вы заметили бы по девочке, правильно?
— А что мне будет за то, что я буду допрашивать учеников? — спросила она, изумив его.
— Я поговорю с вашим директором, — предложил он. — Порекомендую ему организовать для Дэнниса Фармана какие-нибудь консультации. Может, парень смог бы приходить в школу на пару часов в день. Таким образом, вы сможете поддерживать с ним контакт. Как вам мысль?
— Я была бы вам очень благодарна.
Quid pro quo,[22] подумал Винс. Может, она разузнает что-нибудь полезное, а может, из этого ничего не выйдет… кроме ужина… или двух…
Он протянул руку, и она ответила тем же. Рука Энн была маленькой и мягкой, но сильной, словно бы ее обладательница знала, чего хочет. Ему это понравилось.
— Договорились? — уточнил он.
— Договорились.
Винс настоял на том, что проводит Энн до ее машины; она посопротивлялась, но лишь для виду. Пока на свободе разгуливает серийный убийца, жеманничать не время.
Он усадил ее в спортивный маленький красный «фольксваген» и наклонился к приспущенному стеклу.
— Закройте двери и никого не подвозите, — проинструктировал он.
— Слушаюсь, сэр.
— Не зовите меня «сэр». А то я решу, что я уже старый.
— Старый для чего? — спросила она, улыбаясь, словно Мона Лиза, и лукаво глядя на него.
Неожиданно он наклонился ближе и поцеловал ее в губы.
— Для этого, — пробормотал он.
Чертова пуля.
Она не дала ему пощечину. Уже хорошо.
— Спасибо вам за помощь, Энн, — сказал Винс.
Она все еще пыталась осмыслить его поступок.
— Спасибо за зити, — ответила она и тронулась с места.
Он провожал ее взглядом, не позволяя своим мечтам забежать так далеко, как хотелось. Потом перешел улицу и по безлюдному переулку направился к черному ходу офиса Питера Крейна.
