Люциус Шепард - Человек, раскрасивший дракона Гриауля

Люциус Шепард

Человек, раскрасивший дракона Гриауля

«Если не считать работ, что находятся в собрании Сихи, единственными сохранившимися до сего дня произведениями Каттанэя располагает муниципальная галерея Регенсбурга. Это восемь написанных маслом полотен, самое примечательное среди которых — „Женщина с апельсинами“. Все они экспонировались на студенческой выставке, которая продолжалась несколько недель после того, как Каттанэй покинул город своего рождения и направился в Теочинте, где надеялся увлечь дерзким замыслом почтенный магистрат; навряд ли ему удалось узнать о судьбе картин или о том безразличии, с каким отнеслись к ним критики. Пожалуй, для современных исследователей творчества художника наибольший интерес — ибо в нем отчетливо просматривается характер Каттанэя — представляет „Автопортрет“, написанный в двадцативосьмилетнем возрасте, за год до того, как Каттанэй ушел в Теочинте.

Фон полотна — глянцевито-черный, на нем проступают едва различимые очертания половиц. Черноту перечеркивают две золотистых линии, а в „окошке“ между ними виднеются худощавое лицо художника и его плечо. Мы как бы глядим на художника сверху вниз — быть может, через отверстие в крыше, а он смотрит на нас, щуря глаза от света, его губы кривит гримаса полной сосредоточенности. При первом знакомстве с картиной я был поражен исходившим от нее напряжением. Мне казалось, я наблюдаю человека, заключенного в клетку тьмы с золотистой решеткой в окне, мучимого знанием о свете, который существует вне тюремных стен. И пускай то было впечатление историка искусства, а не простого посетителя галереи, впечатление, которое заслуживает гораздо меньшего доверия в силу своей, так сказать, искушенности; но еще мне показалось, что художник сам обрек себя на подобную участь, что он легко мог бы вырваться из заключения, однако, сознавая необходимость некоторого ограничения, намеренно заточил себя в темноту…»

Рид Холланд, доктор философии.

«Мерик Каттанэй: замысел и воплощение».

1

В 1853 году в стране далеко к югу, в мире, отделенном от нашего тончайшей гранью возможного, дракон по имени Гриауль обитал в долине Карбонейлс; административным центром плодородной местности, что славилась добычей серебра, красного дерева и индиго, был город Теочинте. В те времена драконов хватало, в большинстве своем они обитали на скалистых островах к западу от Патагонии — крошечные, раздражительные существа, самое крупное из которых размерами едва ли превосходило ласточку. Однако Гриауль принадлежал к роду Древних. За долгие века он вырос настолько, что его спинной гребень насчитывал в высоту 750 футов, а расстояние от кончика хвоста до носа равнялось шести тысячам футов. Здесь уместно будет упомянуть, что драконы живут не за счет поглощения калорий, а впитывая энергию, которую производит течение времени. Если бы не наложенное заклятие, Гриауль умер бы тысячелетия тому назад. Но чародей, которому доверили покончить с драконом, знал, что магическая «отдача» угрожает его собственной жизни, и в последний миг испугался, благодаря чему заклятие оказалось не совсем удачным. Чародей бесследно исчез, а Гриауль остался жив. Его сердце перестало биться, дыхание пресеклось, но мозг продолжал действовать и порабощал всех, кто слишком долго находился в пределах незримого влияния.

Впрочем, открыто оно не проявлялось. Да, жители долины приписывали суровость своих характеров годам, проведенным в мысленной тени дракона, однако разве в мире мало таких, кто взирает на него с откровенной злобой, хотя никакого Гриауля поблизости нет и никогда не было? Да, они утверждали, что в частых набегах на земли соседей виноват все тот же Гриауль, а без него они, дескать, люди мирные, но разве подобное не в природе человека? Наверно, яснее всего о влиянии дракона говорил тот факт, что, хотя за убийство исполинского зверя предлагали целое состояние в серебре, никто из многочисленных охотников в осуществлении этой затеи не преуспел. Один за другим выдвигались сотни планов, но все они провалились, поскольку были чистым безумием или страдали непродуманностью. В архивах Теочинте копились схемы громадных паровых клинков и прочих невообразимых устройств, творцы которых, как правило, не спешили покидать долину, а потому со временем присоединялись к ее вечно недовольному населению. Так все и тянулось из года в год, люди приходили и уходили, чтобы вернуться вновь, а весной 1853 года в Карбонейлсе появился Мерик Каттанэй и предложил раскрасить дракона.

Каттанэй был долговязым юнцом с копной черных волос на голове. Кожа на его лице плотно облегала скулы, глазницы и нос. Из одежды он предпочел мешковатые брюки и крестьянскую блузу, а в разговоре для выразительности размахивал руками. Когда он кого-то слушал, глаза его постепенно расширялись, словно от избытка усвоенных сведений, а порой он принимался маловразумительно вещать о «концептуальном понятии смерти через искусство». Неудивительно, что отцы города, не исключая возможности того, что он и в самом деле таков, каким кажется, все-таки склонялись ко мнению, будто Каттанэй насмехается над ними. Так или иначе, веры ему у них не было. Однако, поскольку он явился с охапкой схем и диаграмм, следовало узнать, что взбрело ему в голову.

— По-моему, — сказал Мерик, — Гриауль не сумеет распознать угрозу. Мы притворимся, будто разукрашиваем его, превращаем в подлинное совершенство, а сами будем потихоньку отравлять его краской.

Послышались возражения. Мерик нетерпеливо дождался, пока отцы города успокоятся. Беседовать с ними было ему не в удовольствие. Они сидели за длинным столом и хмуро переглядывались между собой, а большое пятно сажи над их головами как бы выражало общую мысль. Они напоминали Мерику виноторговцев Регенсбурга, которые когда-то заказали ему групповой портрет, а потом дружно отвергли законченную картину.

— Краска может убивать, — произнес он, когда ропот стих. — Возьмите, к примеру, поль-веронез. Ее изготавливают из оксида хрома и бария. Вдохнув один только раз, вы тут же потеряете сознание. Но нужно подойти к работе со всей серьезностью. Если мы просто начнем шлепать краску на его бока, он сможет что-то заподозрить.

Перво-наперво, продолжал он, надо будет возвести подмостки, с канатами и лестницами, и установить их так, чтобы они доходили до драконовых глазниц, а выше разместить рабочую платформу площадью семьсот квадратных футов. По его расчетам, потребуется восемьдесят одна тысяча футов древесины, а команда из девяноста человек завершит строительство в пять месяцев. Тем временем группы, в составе которых будут химики и геолога, станут разыскивать известковые отложения — они пригодятся для грунтовки чешуи — и источники пигментации, будь то органические или минеральные, вроде азурита или гематита. Специальные бригады займутся очисткой шкуры дракона от мшанников, отставшей чешуи и прочей грязи, а потом примутся покрывать чистую поверхность смолами.