Наль Подольский - Книга Легиона
Линии, проведенные на плане от обеих квартир в направлениях, указанных телепатами, пересеклись на обнесенной забором территории складов. Выбрав из окрестных многоэтажек самую высокую и забравшись на открытую лестничную площадку верхнего шестнадцатого этажа, Платон и Марго долго разглядывали в бинокль это место, выглядящее внешне уныло и буднично и тем не менее казавшееся обоим теперь зловещим.
О солидности владельцев территории свидетельствовали не только ее размеры, приблизительно с футбольное поле, но и прежде всего забор — высокий, сплошной, в две доски, увенчанный наверху метровой паутиной колючей проволоки на консолях. На переднем плане, сразу за проходной и воротами виднелись четыре эллинга — серебристые, длинные, с выступающими полукольцами ребер, они напоминали гигантских гусениц, улегшихся рядком отдохнуть. А за ними, в дальней части площадки, стояли два трехэтажных здания и несколько легких металлических построек, похожих на большие гаражи. Между зданиями время от времени с деловитым видом курсировали какие-то люди, судя по одежде и манере держаться, «белые воротнички». Там явно размещались учреждения, причем активно функционирующие. Несколько раз из здания в здание проследовали люди в белых халатах.
— Значит, все-таки лаборатория, — задумчиво и негромко пробормотал Платон.
Насмотревшись вдоволь, они удалились восвояси, возбужденные, особенно Марго, тем, что в этом деле впервые появилось нечто видимое и осязаемое, помимо трупов. Но оба понимали, что их отделяет глубочайшая пропасть от того момента, когда на преступника можно будет надеть наручники. И в глубине сознания маячил неисчезающий проклятый вопрос: а есть ли у этого преступника руки как таковые? Если это — чистый обособившийся разум, то на что ему можно надеть наручники, или что — вместо наручников?
Платон продолжал консультации с парапсихологами, экстрасенсами и прочими мистагогами, а Марго занялась более прозаическими материями, отысканием владельца серебристых эллингов и предполагаемой лаборатории за колючей проволокой. Это оказалось не слишком сложным, но результат получился не вдохновляющий.
Территория принадлежала концерну «РАП», что расшифровывалось, как «Российское авиационное приборостроение». Это был один из осколков, и отнюдь не мелких, бывшего советского оборонного комплекса. Узнать о концерне не удалось практически ничего, кроме того, что он владеет десятками объектов во всех концах страны общей стоимостью более четырех миллиардов долларов. Подобно тому, как в термитнике поддерживается температура и состав воздуха каменноугольного леса точно такие, какими они были сто миллионов лет назад, на предприятиях концерна сохранялся уклад ушедшего в прошлое режима, защищенный от контакта с внешним миром барьерами повышенной секретности, отлаженным механизмом слежки за поведением и настроением сотрудников и специфической системой оплаты труда, ставящей во главу угла лояльность по отношению к фирме и личную преданность начальству.
Выяснить даже в общих чертах, чем занимается филиал РАПа на Охте, Марго не удалось. Ей пришло в голову, что хоть что-нибудь о делах концерна может знать Паулс: ведь в конце концов, как в любой специфической социальной сфере, среди предпринимателей должны циркулировать свои сплетни и бытовать свой бизнес-фольклор.
Лола, без сомнения, была польщена, что Марго к ней обратилась за помощью интеллектуального характера, но без подготовки сказать ничего не могла. Обещала разузнать, что сумеет.
Со свойственной ей пунктуальностью она позвонила точно в оговоренный срок, через два дня. Честно предупредив, что сведения весьма скудные, тем не менее передавать их по телефону не пожелала. Марго подумала было, что Лолита просто ищет повода выпить с нею, да заодно и разжиться свежими новостями о ходе расследования — но оказалось, нет. Она боялась говорить об этом концерне даже дома, и вдвойне — по телефону. Стало быть, ее интуиция, причудливый гибрид женского инстинкта и чутья дельца, уже увязала это военно-промышленное чудище со своим злополучным покойным братцем. А ведь Марго ни словом не обмолвилась, откуда идет ее интерес к концерну.
Информация, действительно, была скромной. В Петербурге РАП имеет четыре объекта: два завода, конструкторское бюро и склад комплектующих деталей и готовой продукции. Склад располагается на Охте, несомненно, именно его Марго и наблюдала в бинокль три дня назад.
— Прости, там действительно только склад? — недоуменно перебила Марго. — И никаких производственных или исследовательских подразделений?
— Нет… склад, он и есть склад. А почему он у тебя вызывает сомнения? — в свою очередь удивилась Лола.
— Да так… объясню чуть позднее. Сначала ты договори до конца.
— Говорить почти нечего. В смысле платежей и поставок концерн вполне корректен, но его все равно недолюбливают. Это можно понять: промышленные монстры никому не нравятся. Руководство концерна не агрессивно, и за последнюю пару лет здесь у нас они никого не сожрали, видно мелкая дичь им не нужна. Но их все равно боятся. Тоже понятно: слишком большая сила за ними. Ведь они не только авиаприборы делают, а еще и системы вооружения. Но есть и другое: о них говорят чаще всего с омерзением. Вот это парадоксально — могучая фирма, ведет себя вроде бы пристойно, а все время ползут гаденькие слухи. Будто оружие поставляют кому попало, в том числе откровенным бандитам, и зеленый свет им дают чуть ли не прямо из Кремля. Будто втайне от всего мира разрабатывают космическое оружие, запрещенное международными соглашениями. Будто у них иногда бесследно исчезают люди, и концов найти невозможно. Будто у них целый штат колдунов, напускающих порчу на тех, кто стоит у них на дороге. И все остальные сплетни примерно в таком же духе. А конкретного — ничего. Странно.
— Да, не густо, — согласилась Марго. — Теперь послушай меня.
В течение всего ее рассказа Лола сидела тихо, не шевелясь и не задавая вопросов. Впрочем, отметила Марго с удовольствием, она была напугана не слишком сильно.
— Странно… уж к чему-чему, а к оборонке мой покойный братец отношения не имел. Папаша — да, а тот нет. Ладно, это лирика, как ты говоришь… Так тебе что — хотелось бы побывать в этих домишках на складе?
— Хотелось бы… — недовольно передразнила ее Марго. — Если бы, да кабы… Небось, в спальню президента проще пробраться, чем туда. А ты чего спрашиваешь? Вопрос риторический, или как?
— Или как… Пока ничего не знаю. Тем более, ничего не обещаю. В жизни расклады бывают разные, сама знаешь. Попробую выяснить, нельзя ли под них подкопаться.
— Ты что такое надумала? — вскинулась Марго.
— Пока ничего. Если надумаю, поставлю тебя в известность.
На том и расстались. Марго волей-неволей погрузилась в дела служебные. Удивительное совпадение: и Платон, и Лолита сейчас вели себя по отношению к ней одинаково. Оба что-то разнюхивали, а ей предлагали передохнуть, постоять в сторонке.
Платон являлся домой только ночевать. Днем он торчал в библиотеках, а вечерами якшался с экстрасенсами, магами, лозоходцами и прочей шушерой, и возвращался поздно, голодный и одуревший. У Марго давно не было так много свободного времени, и — странное дело — вместо того, чтобы сесть почитать книжку или, на худой конец, к телевизору, она предпочитала навещать обе пустующие квартиры в «зоне» и прогуливаться там по улицам, на которых ей была знакома уже каждая выбоина в асфальте. Ее тянуло туда.
Она с детства знала расхожую присказку, что преступника-де тянет на место преступления. Но, всю взрослую жизнь имея дело с преступниками, знала также, что это чисто литературная выдумка. Преступники стараются держаться подальше от места правонарушения… может быть, потому что тоже знают эту присказку с детства. А она не преступник… и вот болтается в «зоне»… Чего она ждет от этих прогулок?.. Скорее всего, ничего.
Но даже бессмысленная настойчивость иногда вознаграждается. Бесцельные прогулки Марго принесли неожиданный урожай. Она дважды видела в «зоне» Володечку-телепата. Любопытно было уже то, что, стало быть, существовали причины, способные заставить Володечку подняться с койки не в одиннадцать, а по крайней мере в восемь вечера. В первый раз он мелькнул на другой стороне улицы, и пока она стояла у светофора перед непрерывным потоком машин, пропал без следа. Во второй раз ей удалось «сесть ему на хвост», и она пасла его в течение более двух часов. К ее удивлению, он, как и она сама, шлялся по улицам без видимой цели, методично каждые пятнадцать-двадцать минут выпивая по банке пива. Надо думать, в пиве полно живой праны… однако, куда же в него столько лезет… этой жидкой праны?
Марго в качестве топтуна была полным дилетантом, и мало-мальски внимательный человек мгновенно бы ее разоблачил, но Володечка, к счастью, был настолько занят процессами в астральном и ментальном мирах, что убогая реальность его не занимала.
