Чак Клостерман - Человек видимый
3. Вы интересуетесь музыкой? Хотя бы немного? Читаете в газетах раздел развлечений? Читаете «Кроникл»? Но даже если и не читаете, то наверняка знаете о музыкальном фестивале, который проводится здесь, в Остине, в марте каждого года. Невозможно жить здесь и не знать этого, так что я буду исходить из того, что вы знаете, о чем я говорю. Как местного жителя он должен вас раздражать. Меня он очень раздражал. Но для моих наблюдений это было очень удобно, потому что мне ничего не стоило забраться в чужую машину. В эти дни каждый год в центре города паркуется огромное количество фургонов, набитых всякой всячиной: гитарами, барабанами, динамиками и прочей музыкальной техникой. И поскольку все эти группы дают за выходные по три-четыре концерта в разных местах, им приходится по несколько раз разгружать и снова загружать свои фургоны. Мне остается только в воскресенье вечером подойти со стороны Шестой улицы и забраться в глубь какого-нибудь грязного фургона. Если машина оказывалась дряхлой, значит, на ней ездит группа, у которой нет лишних денег, и она выедет назад в тот же вечер, потому что на время фестиваля все до одного отели в Остине безумно задирают цены. В понедельник я уже всегда был в каком-то новом месте. (11:23, № 4)
4. На Ред-ривер-стрит есть клуб, который называется «Ред айд флай». В том месте, где она пересекается с Восьмой улицей, знаете? Дикое название для бара, я не нашел ему объяснения, но не важно. В воскресенье там играли четыре группы. Одна называлась «Суицид антилопы», другая что-то вроде там «Блюз-бэнд». Не помню, как называлась третья группа — понятно, я никогда не смотрел их выступления. Просто пытаюсь вспомнить, что было написано на афише над входом. Вообще-то мне нужна была четвертая группа, так как она последней выгружала из фургона свое оборудование. Она называлась «Джуки МаГу». Наверное, потому, что у них все гитары были залеплены красно-белыми наклейками Джуки. (11:30, № 3)
5. Но сами музыканты этой «Джуки МаГу» — три тощих парня и пухленькая девчонка — почему-то ездили отдельно, в седане «аква». А фургон водили два помощника, одному было лет двадцать, а другому около сорока. Вот к ним-то я и забрался. Мы ехали без остановок по трассе I-35 примерно девятнадцать часов. Это была ужасно тоскливая поездка, парни за всю поездку едва обменялись десятком слов, а радио в фургоне не было. Может, потому группа и ездила в другой машине. Несколько раз, когда они заправлялись, я готов был сбежать, но все-таки решил остаться. Уж больно удачным казался мне этот случай. В понедельник поздно вечером мы остановились в пригороде Миннеаполиса. Целых девятнадцать часов я трясся на их проклятой акустической системе, так что был рад приехать куда угодно. Вот только такого холода я не ожидал. Кто бы мог подумать, что в марте я увижу, как у меня изо рта вырывается облачко пара, да и одет я был не очень-то. Мне страшно было вылезти — костюм не защищал от ветра. Я решил остаться в фургоне. Молодой парень высадил старшего у какого-то дома и сказал: «Спасибо за помощь, приятель». Это была самая длинная фраза, какую я услышал за все время поездки, — понятия не имею, как они вместе работали. Казалось, они едва знакомы. Старший парень вошел в свой дом, а юнец повез все барахло — а заодно и меня — к своему жилищу на другой окраине города. Было уже около полуночи. Помню, мы ехали по дороге, которая называется Хеннепин, и, кажется, проезжали какое-то небольшое озеро. Но было слишком темно, чтобы сказать наверняка. Мы остановились на Плезант-авеню, такое название легко запомнить. Парню пришлось все оборудование тащить на себе на второй этаж. А я просто вошел следом за ним в квартиру — и порядок. Он складывал все это имущество прямо посреди гостиной, но оно не мешало, потому что в квартире не было почти никакой мебели. Он жил в одной из этих дешевых и просторных студий, которые можно найти только в современных кварталах. На полу валялся матрас, в углу стереосистема, повсюду стояли вертикальные звуковые колонки Bose. Голые некрашеные стены. Куча виниловых грампластинок в коробке, на полу тоже груды винила. Чайный столик со столешницей из толстого стекла, но при этом ни стульев, ни дивана. Зато куча дешевых клюшек для гольфа. Пахло там пылью, как на чердаке, и сыростью, как в подвале. Закончив таскать оборудование, он снял очки и футболку и рухнул на матрас. И проспал до трех дня. А я так волновался, что проснулся уже через пару часов. (11:33, № 7)
6. Да, так вот об этом парне. Его звали Дэйв. Он улыбался во сне. Мне это больше всего запомнилось. (11:18,№ 2)
7. Я был почти уверен, что этот парень мне не понравится. Такое он производил впечатление. Казалось, он готов был делать что угодно, лишь бы ничего не делать. То, что за всю поездку он практически и слова не проронил, заставляло меня думать, что он либо мрачный тип, либо наркоман, а может, и то и другое. Но когда он наконец проснулся, это оказался абсолютно другой человек. Аккуратно сложив грязную футболку, он убрал ее в картонную коробку, которая служила ему бельевым шкафом. Надел другую майку и стал похож на ковбоя. Затем выбежал из студии и постучал в дверь напротив. Открыла молодая женщина и тотчас вручила ему жирного рыжего кота. Видимо, она согласилась позаботиться о нем на время его отлучки. Он вернулся с котом к себе и стал ласково ворковать с ним, едва не касаясь его пушистой мордочки. Минут двадцать он гладил его по головке, почесывал за ушками, спрашивал, не скучал ли он, сбегал на кухню и принес мисочку со свежей водой. Потом поднес кота к окну, чтобы тот посмотрел на улицу. Их связывали настоящая дружба и любовь. (11:32, № 6)
8. Примерно в половине шестого Дэйв звонит по мобильному своей девушке. Ясно, что это его девушка, потому что он называет ее беби или Джулией. Он сразу признается, что ужасно по ней скучал, и повторяет это каждый раз, как в разговоре возникает пауза. Понятно, что я слышу только то, что говорит он, но почти весь разговор состоит из повторяющихся фраз, которые легко дополнить. (Игрек подносит руку к уху, растопырив пальцы, словно держит трубку, и изображает их разговор.) «А ты не верь злым языкам. Фестиваль в Остине и не думали закрывать». «Было одно хорошее выступление и три так себе». «Погода была хорошей. Многие ходили в шортах». «Лучше всех группа Iron Works». «Он хотел встретиться с нами на шоу Сворд, но здорово накачался». «За Мурреем присматривала Тина. Ну Тина, из квартиры напротив, рыженькая». Обычные вещи, какие парень может говорить девушке, которая живет в другом городе. Их разговор длился около часа, в основном говорила она. Но в конце разговора Дэйв сказал несколько фраз, которые я не понял. (Игрек снова подносит к уху воображаемую трубку.) «Они настоящие крутые парни. Самые крутые, каких только я знаю». Он слегка подчеркивает эти слова. Говорит с неподдельным восторгом. «Вообще-то они сегодня вечером будут у меня… Да… Джулия, да я знаю! Но… но… Да, вот именно. Понимаешь, они такие крутые. Я никогда не общался с такими парнями. Они круче всех, кого я знаю». Он все повторял эти слова «крутые парни». Не означало ли это, что в его скромную квартиру приедет играть какая-то крутая группа? Меня это заинтересовало с психологической точки зрения. (11:35, № 8)
9. Я вижу, Вики, о чем вы думаете. Да, единственная причина для наблюдения за людьми — это видеть их, когда они одни. Я не устаю повторять это. Но не забывайте, это мои правила, я их придумал для собственных целей. И в любой момент вправе их нарушить. Любые свои правила можно нарушать без объяснений. Люди забывают об этом, как и вы, Виктория. (11:27, № 5)
10. Дэйв приводит квартиру в порядок, по меньшей мере насколько это возможно. Ванная слишком запущена, на нее уйдет много времени. Зато он тщательно прибирает кухоньку и собирает в стопку половину разбросанных пластинок. Во время уборки он слушает джаз, песни Чарли Брауна, от которых у любого поднимается настроение. Потом выбегает на двадцать минут и приносит по ящику пива Guinness и Bass. Он моет высокие модные бокалы для пива и тщательно протирает их полотенцем. Потом говорит коту: «Муррей, ты не бойся этих крутых парней. Они совсем не страшные». Кот внимательно слушает его. Этот кот похож на кота из рекламы кошачьего корма. Настоящий актер. Я думаю: «Этого кота вполне можно показывать по телевизору». (11:37, № 10)
11. Примерно в девять вечера начинают прибывать гости, кто поодиночке, кто парами. Вот это парни! Все как на подбор — ростом шесть футов и выше и весом под триста фунтов. Все бородатые, у нескольких длинные волосы стянуты в хвост на затылке. Трое в комбинезонах с нагрудниками и в рабочих башмаках. В просторной квартире Дэйва уже не повернуться. Десять здоровенных мужиков удобно сидят на отключенных от сети стереоусилителях «Маршалл» и тянут из высоких бокалов смешанное Дэйвом пиво. Зрелище было внушительное. «Так вот что имел в виду Дэйв, — подумал я. — Таких здоровяков поискать!» Но затем они включают стереосистему, и я обращаю внимание, что всем нравится музыка только одного типа. Только одного. Они слушают Master of Reality «Блэк Саббат», Live Rust Нила Янга. Они слушают множество групп, которые просто не могут нравиться ни одному нормальному человеку, — все эти группы с короткими названиями «Слип», «Тул» и «Карп». Два раза подряд ставят «Битлз»: I Want You (She's So Heavy). Слушают «Электрик Визард» и выбирают другие группы, скомпрометировавшие себя подражанием «Блю Чир». И я подумал: «Вот что он имел в виду. Вот почему они крутые». Но и это еще не все. Примерно в 9:45 эти гориллы, фанаты бешеного рока, принимаются есть галлюциногенные грибы. Засовывают в рот целые горсти этих сушеных грибов какого-то мерзкого цвета. Они предлагают грибы Дэйву, но он отказывается: «Меня уже и так тошнит от пива». Жутко было смотреть! Но, как ни странно, казалось, грибы на них не действуют. Они не вызывали у них наркотического опьянения, во всяком случае, парни вели себя абсолютно нормально. Может, им попались не те грибы… Во всяком случае, они ничуть не изменились — если бы я не видел, что они едят эти грибы, я никогда бы этого не подумал. Правда, между ними наконец-то завязался разговор. И вот только тогда я понял, что имел в виду Дэйв. (11:42, № 11)
