Бентли Литтл - Возвращение
Глен отбросил одеяло, скатился с кровати и подобрал с пола трусы.
— Я в душ. Хочешь со мной?
Мелани, принявшая душ вечером, покачала головой и села.
— Я приготовлю завтрак. Гренки будешь?
— Отлично!
Насчет душа он спросил из вежливости и испытал облегчение, что им не придется принимать его вдвоем. Настроение было неподходящим для секса, и Глен обрадовался, что притворяться не нужно.
Ну да, средний возраст.
Он пошлепал в ванную.
К тому времени, как Глен принял душ, побрился, причесался и оделся, Мелани пожарила гренки и сварила кофе. Завтракали они за маленьким столиком на заднем крыльце, выходящем на ухоженный двор. Несколько маленьких птичек с коричневым оперением порхали с дерева на дерево, изредка пикируя к ванночке для птиц на лужайке и разбрызгивая крыльями воду.
— Малиновки?
— Воробьи, — улыбнулась Мелани.
— О, — смущенно пробормотал Глен.
Она рассмеялась.
— Я городской парень, — сказал он в свое оправдание.
— Я заметила.
Они грелись на солнце, наслаждаясь завтраком и делая вид, что в мире все хорошо.
Но Глен не знал, что их ждет. Мелани оставила сообщение на университетской кафедре антропологии, рассказав о раскопках, об исчезновениях и о Роне, но никто так и не позвонил. Они не собирались продолжать раскопки вдвоем, и Глен сомневался, что Рон после освобождения планировал продолжить работу. Все словно повисло в воздухе, и Глена это нервировало.
— Думаю, нужно позвонить Пейсу, — сказал он. — Рассказать, что происходит.
— Ты прав, — кивнула Мелани. — Займись этим.
После завтрака Глен попытался дозвониться до Пейса, но девушка-рейнджер, назвавшаяся Матеа, сказала, что профессор взял четырехдневный отгул и появится только через три дня. Пейс не оставил номера телефона, и она понятия не имеет, как с ним связаться. «Вероятно, отправился куда-то в поле, — предположила девушка. — Он часто так делает, когда берет отгулы».
— Как ты думаешь, чем он занят? — спросила Мелани, когда Глен пересказал ей разговор с девушкой. — Ищет череп?
— Не знаю…
Он представил, как бородатый профессор сидит в одиночестве среди тех руин, в узкой темной комнате с изображением устрашающего существа, и исполняет какой-то древний обряд, а снаружи резко меняется погода — то дождь, то солнце, то шквальный ветер.
— Мне это не нравится, — сказала Мелани.
Глен посмотрел ей в глаза.
— Мне тоже.
Он снова подумал об изображении того существа. Бога или дьявола, как сказал Пейс. В любом случае оно было очень похоже на фигуру, которую они видели в церкви. Ему вспомнилась последняя панель во втором триптихе, где они с мальчиком держат веревку, стоя перед существом с гривой рыжих волос, а в стене за его спиной видно каменное колесо с вырезанными символами. Совершенно очевидно, что эта фигура находится в центре всего, что происходит. Но какое отношение имеет к ней он сам? Причина в том, что он нашел череп? Или это просто совпадение? Случайность… или он должен был выкопать его? Может, все события были предопределены?
Судя по изображениям в церкви, этого исключать нельзя.
Мелани вернулась в спальню.
— По дороге в полицейский участок я хочу заглянуть к родителям! — крикнула она оттуда.
— Без проблем, — ответил Глен. Он последовал за ней по коридору и остановился в дверях спальни, пока она заправляла постель.
— Мы ненадолго. Отец сказал, что всё в порядке, но я хочу сама посмотреть на них и убедиться. На всякий случай.
Иен сказал, что Рона должны освободить в десять, а в половине десятого они свернули с дороги к дому родителей Мелани.
— Только на минутку, — пообещала она. — И сразу назад.
— Все нормально. Я нисколько не волнуюсь.
— Я себя уговариваю, а не тебя, — ответила Мелани.
Глен виделся с родителями Мелани всего один раз, но это было на прошлой неделе, и ему показалось, что с тех пор они постарели на десять лет. Ее мать, Маргарет, маленькая, живая и довольно общительная женщина, теперь выглядела суровой, мрачной и изможденной.
— Входите, входите, — сказала она, когда открыла дверь и увидела, кто пришел.
— Мы просто поздороваться, — сказала Мелани. — Были тут недалеко, и…
— Лучше тебе зайти и увидеться с отцом.
— Почему? С ним все хорошо, да? Ничего не случилось?
— О чем это ты? — нахмурилась мать. — С тобой все хорошо?
Мелани украдкой взглянула на Глена.
— У меня все отлично. Полный порядок!
Джордж сидел в гостиной в кресле с откидной спинкой и смотрел баскетбольный матч. Он кивнул им, когда они вошли, но не поздоровался. Выглядел он озабоченным и каким-то изможденным.
Мелани села на диван.
— Мы едем в полицейский участок.
Отец нахмурился.
— Вызволять порнографа?
— Да. Вызволять порнографа… — Она тяжело вздохнула. — Послушай, пап, мы не имеем к этому никакого отношения. Просто делаем то, что сделал бы Эл, будь он здесь. И наша главная цель — выяснить, известно ли что-нибудь полиции. Они должны были обыскать комнату Эла в мотеле. Может, нашли какие-нибудь зацепки в его вещах… — Мелани умолкла, не собираясь заканчивать фразу.
— Кое-кто еще пропал, — тихим голосом сообщила Маргарет. — Кроме ваших приятелей и родителей того мальчика.
— Кто?
— Джек Коннор. Отправился рыбачить на озеро… — Она облизнула губы. — И не вернулся. Его машина стоит там. И рыболовные снасти. А он исчез. — Женщина неуверенно покашляла. — Пошли слухи…
— О чем?
Отец Мелани встал.
— О вас.
— О нас? — удивилась Мелани.
— Это всё вы со своими раскопками! Вы во всем виноваты!
— Что?!
— Прошлое должно оставаться похороненным! Не следовало его откапывать!
Что, черт возьми, это должно означать?! Глен посмотрел на Мелани. Похоже, она была изумлена и растеряна не меньше, чем он.
Прошлое должно оставаться похороненным.
Он вспомнил о прадедушке Мелани. Убийце.
Старик, похоже, не на шутку рассердился; он трясся всем телом и буравил их взглядом.
— Все началось после того, как вы раскопали те руины, стали доставать из земли то, что должно было оставаться там вечно. Чего вы ждали?!
— Я не ждал, что люди начнут исчезать из-за того, что студенты-археологи откопают несколько костей и черепков, — вступил в разговор Глен.
Маргарет подтолкнула мужа к кухне.
— Прошу нас извинить, — в ее тихом голосе сквозили стальные нотки.
— Думаешь, они знают, что за всем этим стоит? — спросил Глен, когда старики вышли из комнаты. — Такое впечатление, что твой отец боится, что откроется нечто такое, о чем он знает, а мы — нет.
Мелани растерянно покачала головой. Вид у нее был озадаченный.
— Не знаю. Я никогда… Для меня все это лишено смысла. Ты прав. Похоже на фильм, в котором маленький городок хранит ужасную тайну. Я могу понять, когда так себя ведет суеверная деревенщина. Но мой отец?..
— Мы — не суеверная деревенщина, — заметил Глен. — Но пришли примерно к тем же выводам.
— Кажется, — согласилась она. — Просто… Он мой папа.
Родители Мелани вернулись — на лице матери застыла вымученная улыбка, лицо отца ничего не выражало.
— Прошу прощения, — хрипло произнес Джордж. — Мы тут все на нервах.
Глен надеялся, что Мелани возразит отцу, устроит ему допрос, но сам вмешиваться не собирался — это ее дело, ее семья.
— Что должно вечно оставаться в земле? — спросила она, и Глен почувствовал гордость за нее. Она решилась бросить вызов отцу.
Джордж молча смотрел на дочь.
— Ты сказал…
— Я знаю, что я сказал…
— Папа, наши друзья пропали; отец того мальчика, Рики, пропал; а теперь, как я поняла, пропал и Джек Коннор. Если тебе известно нечто такое, что поможет их найти, ты должен сказать. Нам, полиции — кому угодно!
— Мне ничего не известно. Просто я знаю: кое-что не следует трогать.
— Мне кажется, Мелани спрашивает, — сказал Глен, — откуда вы узнали, что некоторые вещи не нужно трогать. — Он повернулся к Маргарет. — Вы сказали, что «пошли слухи». О чем? Что нам нужно знать?
Мать Мелани застыла с искусственной, как у Нэнси Рейган, улыбкой на лице.
— Я вас не знаю и не желаю с вами говорить, — палец Джорджа указывал на Глена. — Не лезьте не в свое дело!
— Тогда поговори со мной, папа.
— Тут не о чем говорить.
— Очевидно, есть.
— Очевидно, что твои друзья раскапывали те индейские руины и пропали. В газете писали про родителей того мальчика, что это в их дворе нашли могилу. Джек Коннор, наверное, тоже что-то откопал.
— А как насчет того черепка, что нашел ты?
— Я не хочу об этом говорить.
— Ты заметил, что на нем нарисован наш дом? Этот дом?
— Я не хочу об этом говорить!
