Тайна дома Гленнон-Хайтс - Эйриэнн Корриган
К тому времени когда я снова спустилась, Джиллиан уже ушла.
– Она просила передать тебе, что позвонит завтра. Судя по всему, вы еще не закончили с шоппингом, – сказала мама и крепко меня обняла. – Хочешь, посмотрим кино?
Мы выбрали романтическую комедию, и я заснула на диване даже раньше, чем главные герои перестали ходить вокруг да около и поняли, что любят друг друга.
Я проснулась, свернутая клубочком и накрытая одеялом. Телевизор был выключен. Родители не стали выключать свет на кухне, чтобы я не испугалась, когда проснусь. Внутри болезненно отозвалось понимание, как они облегчили мне полуночный побег из дома. «Пусть поспит, – должно быть, сказала мама. – Она так испугалась сегодня. Ей надо отдохнуть».
Я посмотрела на телефон. Половина первого, и только одно сообщение от Джейни: «?????????????»
«Десять минут», – ответила я.
Этим сообщением я отрезала путь назад. Я нашла свои кроссовки и встала под лестницей, прислушиваясь. Отец так храпел, что его было прекрасно слышно этажом ниже, но это усложняло ситуацию с мамой. «Как она вообще могла уснуть рядом с этим?» – подумала я. И снова прислушалась, пытаясь уловить звуки пробуждения. Ничего. Так что вторую ночь подряд я выскользнула из дома через черный ход.
Когда рядом не было Бена, которого следовало впечатлить, быть храброй оказалось сложнее. А еще, как выяснилось, на остальных соседей тоже повлияла тревожная обстановка. Вдоль улицы точками мерцали фонари у домов, в которых еще вчера в это же время было темно. Я нашла взглядом Олкотт, 16 и постаралась незаметно проскользнуть дворами. Пришлось даже прикрыть ладонью экран телефона, пока писала: «Я тут. Черный ход».
Поднявшись по ступенькам, я подергала дверь. Закрыто. Но она тут же распахнулась, чуть не ударив меня по лицу.
– Да вы издеваетесь, что ли? – яростно произнес Бен своим низким голосом. Он включил фонарик на телефоне, и свет ослепил меня.
– Бен? – я прикрыла глаза рукой.
– Да уж не папа римский.
– Джейни попросила меня прийти. И не стоит притворяться, что тебе так уж чужда идея ночных прогулок.
– Вы ведь не разделили один мозг на двоих, правда? – он отпустил фонарик. – С моей стороны было довольно неосторожно приходить к тебе вчера, но тебе приходить к нам сейчас – полное безумие. А что если бы мой отец тут по ночам дежурил? И если бы у него было ружье?
– Ничего личного, но с таким характером твоему отцу нельзя владеть оружием, – сказала я. Он, конечно, прав, но этого он от меня не услышит. – Джейни написала, и у меня было такое чувство, что это мой долг. – Мы в упор смотрели друг на друга. – Ты должен понять.
Он отвел глаза, и луч фонарика тоже.
– Мне кажется, она уже спит.
– А может, сходишь проверишь? Вдруг у нее телефон не ловит.
– Она спит, иначе бы сидела здесь. Я скажу ей, что ты приходила.
– Ладно.
– И что больше ты не будешь этого делать.
– Ладно.
– Тебе пора домой.
– Ты оставил бейсбольную перчатку. На крыльце. Это был ты, верно?
– Да. – Он сглотнул. – Тогда я думал, что, может, получится с тобой поболтать. Но это было раньше. После сегодняшнего вечера все будут начеку.
– Ладно. – Конечно, я знала и другие слова. Просто сейчас мне казалось, что они слишком сложные.
– Увидишься с Джейни завтра. Я тоже буду где-то поблизости. Хорошо, Ливви? – Он не стал ждать ответа и просто погасил фонарик.
Я ушла не сразу, а еще пару минут стояла, прислонившись к двери спиной и гадая, делает ли Бен то же самое. Потом дверь слегка дернулась, и я поняла, что так и было – он ушел только сейчас. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы его не окликнуть, но я справилась. Не буду унижаться. И не собираюсь попадаться кому-то на глаза. «Ладно», – прошептала я и пошла домой, думая о том, кто мог наблюдать эту ночную вылазку.
Но Бен, судя по всему, сдержал обещание, потому что с утра мама разбудила меня со словами:
– Оливия, к тебе пришла Джейни. Отец на работе, а я еду в город. Сказать ей, чтобы поднималась?
– Да, конечно. Она что, пришла прямо сюда? Прямо сейчас?
Мама улыбнулась:
– Она сказала, что получила твое сообщение. На первый взгляд она в порядке. – Мама шагнула было из комнаты, но тут же вернулась. – Я совершенно не возражаю, чтобы вы оставались здесь, но если вы пойдете к Джейни, я должна об этом знать. И кто-либо из взрослых должен быть дома. Договорились?
Я кивнула. В конце концов, это было вполне разумно.
Когда Джейни вошла, я чуть не сбила ее с ног. Вероятно, это не лучший способ обращаться с жертвами травмы, но я была так рада ее видеть!
– Что у вас произошло? Ты в порядке? Полиция уже что-то выяснила? – Она очень крепко обняла меня в ответ, так что я продолжала щебетать: – Бен тебе рассказал? Я попыталась прийти. Ну то есть, вообще-то я приходила, но ты, видимо, уже заснула к тому моменту. И когда я пришла, Бен прочитал мне целую лекцию о рисках и вашем отце с ружьем.
Джейни шмыгнула носом и засмеялась:
– У нашего отца нет ружья.
– Ну ясное дело! И должна сказать, это крайне мудрое решение. – Мы обе засмеялись, а Джейни даже прослезилась – непонятно, от смеха или от чего-то еще.
– Не знаю, чего я так разволновалась. Это же просто очередное письмо. Сержант несколько раз говорил про эскалацию, но оно было совершенно такое же, на той же бумаге. Но, кажется, в этот раз они лучше нас изучили.
– В смысле?
Джейни достала телефон, чтобы показать фотографию. Черные чернила на кремовой бумаге.
Кто же ты, чужак? Я наблюдаю – я вижу, как свет в окнах зажигается и гаснет. Знаю, когда вы спите и когда ваши дети не спят. Но под половицами таятся кости. Я слышу их пение. Ступая по полу, знай, что кости прямо там, под твоими ступнями. И скоро твои собственные кости к ним присоединятся.
Мне вдруг стало холодно, в точности как прошлым вечером, когда я дожидалась известий, что у Донахью все в порядке. Я стащила с кровати одеяло и завернулась в него.
– Тебе не кажется, что это письмо хуже предыдущих?
– Тот, кто его написал, явно рассчитывал на реакцию. И он ее получил – явился целый отряд кавалерии. – Она перевела взгляд мимо меня, на кровать. – Это что, перчатка моего брата?
Мне все еще было холодно, но к лицу прилила кровь.
– Да? Отец нашел ее на крыльце. Он думал, может, это кто-то из школы. – Я как ни в чем ни бывало подала ей перчатку, словно не спала
