Алексей Тарновицкий - Киллер с пропеллером на мотороллере
Он пожал плечами:
— Допустим.
— Ну вот, — кивнула я. — А теперь вернемся к тому, с чего мы начали нашу содержательную беседу. То есть к моей свадьбе.
— К вашей свадьбе? А я тут при чем? Или вы хотите назначить меня посаженым отцом?
— Посаженым? — испугалась я. — Господь с вами! За что ж вас сажать, товарищ полковник?
— Сажать не за что, — усмехнулся он. — Не хочу вас пугать, Александра Родионовна… да вас особо и не испугаешь, как я погляжу…
Новоявленский умолк на полуслове.
— Да? — подстегнула его я.
— На отсидку не надейтесь, Саша… — мрачно изрек полковник. — Поймают — убьют. И вас, и меня. Имейте это в виду. Так что вы там говорили о свадьбе?
— Аспирантура Сатека, — напомнила я. — Вернее, Сатурнина Крауса, моего жениха. Он должен приехать сюда в феврале и получить эту чертову аспирантуру у профессора Михеевой. Не понарошку, не как бы, а на полном серьезе, как положено. Только поймите меня правильно: я не прошу, чтобы вы не мешали этому. Я хочу, чтобы вы сделали для этого все, что необходимо.
— Без проблем, — улыбнулся Новоявленский. — Считайте, что его диссертация уже пишется. И, если уж мы заговорили об аспирантуре… Отчего бы вам, Саша, тоже не поступить? Надо ведь как-то объяснять ваши будущие отлучки с места работы, из вашего уютного полуподвальчика.
— Поступить куда?
— Я ж говорю — в заочную аспирантуру. Не на полном серьезе, а именно, как вы выразились, понарошку. В каком-нибудь подмосковном номерном НИИ. Тему, понятно, объявим секретной, чтобы вам не пришлось много врать коллегам, а также маме и будущему мужу. Это хороший предлог, чтобы время от времени уезжать из города на пару-тройку дней. Организационную сторону я обеспечу. Как вам такой вариант?
Что ж, предложение полковника выглядело и в самом деле неплохо.
— У вас прямо пунктик с этими аспирантурами, Константин Викентьевич, — съязвила я. — Почему так? Детская мечта о профессуре в области… дайте подумать, что вам больше подходит… — ботаники?
— Вам бы все шутки шутить, Александра Родионовна, — с некоторым смущением ответил он. — Объяснение, между тем, простое: старые связи и знакомства. Я, видите ли, долго курировал именно эту область.
За окном машины тянулись пустые ноябрьские поля, мелькали черные от дождя деревья и домики с крытыми шифером крышами. Меня вдруг стало клонить в сон — эти чертовы переговоры стоили немалого напряжения сил. Новоявленский откашлялся и достал из внутреннего кармана фотографию.
— Саша, остался один небольшой момент…
— Да? — Я с трудом подавила зевоту.
— Видите ли… — полковник явно чувствовал себя очень неловко. — Не подумайте, что я вам настолько не доверяю… и тем не менее… без страховки в таком деле нельзя.
— О чем вы, Константин Викентьевич? Какая страховка? Вы хотите еще и застраховать мою жизнь?
— Не вашу. Свою. Вот, взгляните… — Он протянул мне снимок.
На фотографии был прозрачный пластиковый пакет, а в пакете — заляпанный грязью нож. Я недоуменно взглянула на Новоявленского.
— Что это?
— Не узнаете? Это нож, которым был убит милиционер в Сосновке. С отпечатками пальцев, разумеется.
Сон слетел с меня в мгновение ока.
— Ну и? Зачем вы мне это показываете?
Полковник пожал плечами:
— Я ж говорю — страховка. Хочу быть уверенным, что вам не придет в голову завершить наш договор устранением одной из договаривающихся сторон.
— То есть вас? Вы боитесь, что я вас убью?
— То есть меня, — подтвердил он. — Нет, сейчас я ничего не боюсь. Но поди знай, какие идеи могут прийти в вашу голову в будущем. И если это действительно произойдет, вам будет полезно знать, что вот этот пакет лежит в моем личном сейфе. Лежит вместе с протоколом допроса железнодорожного мента, который подтверждает ваше присутствие в вагоне электрички в день гибели Свиблова, и некоторыми другими документами. Так что тому, кто откроет сейф в случае моей внезапной гибели, не придется долго гадать, чьи пальчики нужно сравнить с теми, что на рукоятке ножа. Я понятно выражаюсь?
— Куда уж понятнее, — пробормотала я.
— Ну и прекрасно… Вот теперь действительно всё.
Он спрятал фотографию в карман и отвернулся к окну.
— Погодите, Константин Викентьевич, — сказала я. — Но вы ведь можете погибнуть и не по моей вине…
— Что ж, — усмехнулся Новоявленский, — тогда считайте, что вам очень сильно не повезло. Вы теперь кровно заинтересованы в моем драгоценном здоровье.
Какое-то время мы сидели молча, уставившись каждый в свое окно. «Волга» неслась в ночь, минуя неотличимые друг от друга придорожные поселки. Похоже, мой седовласый «партнер по договору» действительно обезопасил себя насколько мог. Вот только много ли она меняла, эта улика в сейфе? Я и так принадлежала полковнику — безраздельно, со всеми потрохами. Ведь в его власти было вернуть или не вернуть мне моего любимого. Вот и всё.
А значит, и переживать пока не о чем. Я повернулась к Новоявленскому.
— Куда мы так мчимся, Константин Викентьевич? Переговоры, как я понимаю, закончены, можно возвращаться.
Он удивленно взглянул на меня:
— Возвращаться? Но вы еще не выполнили задания.
— Какого задания?
— Как какого? Вашего, Александра Родионовна… — Полковник смотрел на меня как на идиотку, которая не в состоянии врубиться в самые элементарные вещи. — Вы что, еще не поняли? Наш договор вступил в действие четверть часа тому назад. Помните его главное условие? Я решаю, вы выполняете. В настоящий момент мы едем на место вашего первого задания.
— Так быстро? — вырвалось у меня.
Новоявленский не ответил. Вопрос и в самом деле не требовал ответа. Назвалась груздем — полезай в кузов. И все же действительно: так быстро?! Выдернули из нормальной жизни — на полушаге, на полувздохе, — запихнули на заднее сиденье черного автомобиля, повезли неведомо куда убивать неведомо кого… Неужели отныне так оно и будет? Не Карлсон с пропеллером на мотороллере — не киллер, который живет на крыше, а что-то по-настоящему серьезное, страшное, чужое, непонятно кому и зачем нужное…
Я сжала руки, чтобы унять дрожь. Боже, во что я ввязалась? Может, вовсе не обязательно было заключать этот договор с дьяволом? Может, еще не поздно отказаться?
— Все будет хорошо, Саша, — проговорил полковник, каким-то образом почувствовав мое состояние. — Не паникуйте. Я уверен, что вы прекрасно справитесь.
Шоссе взлетело на мост. Мы перемахнули через широкую реку.
— Волхов, — пояснил Новоявленский. — Отсюда начинаются волшебные места. Новгород Великий — княжество вашего тезки, Александра Родионовна. Священный Ильмень, заповедная речка Мета, озера Валдая… Бывали тут когда-нибудь?
Я молча мотнула головой из стороны в сторону. Меньше всего меня сейчас тянуло на обмен краеведческими впечатлениями.
— А зря… — как ни в чем не бывало продолжал полковник. — Это ведь не Кавказ и не Крым, сюда лететь не надо — три часа на машине. Зато какая природа! Какие дома отдыха! Хотя в чем-то ваше невежество простительно: не для всех эти дома предназначены. Элитная публика, извините за выражение…
— Константин Викентьевич, — перебила его я, — не могли бы вы подробнее описать, что мне сейчас предстоит? Куда мы направляемся? Кого мне предстоит убить? И чем этот кто-то провинился перед родом человеческим? И каким образом я его встречу? И…
— Хватит, хватит! — отмахнулся полковник. — Довольно вопросов, Саша. Вы думаете, я случайно держу вас в неведении? Это делается для вашей же пользы. Чем меньше вы будете знать, тем лучше для вас. Поверьте опытному человеку…
Дальше я не слушала. Он еще продолжал говорить что-то — как видно, твердо вознамерившись насмерть уболтать мою панику, — но у меня нашелся другой, куда более действенный рецепт. Я просто отключила слух и стала думать о Сатеке. Ведь все это сумасшествие было затеяно мною только ради нас с ним, ради нашего будущего счастья. Это помогло: руки перестали дрожать, а затем и дыхание мало-помалу пришло в норму.
Машина тем временем свернула с автострады и, почти не снижая скорости, неслась по какому-то второстепенному, но на удивление ровному шоссе. Справа в просветах между деревьями мелькало открытое пространство — по-видимому, речная пойма. Четверть часа спустя мы подъехали к ярко освещенному блокпосту с караульной будкой. Справа и слева в лес уходила высокая изгородь из проволочной сетки. Вооруженный охранник поговорил с водителем и поднял шлагбаум. Еще несколько минут по лесной дороге — и мы оказались у въезда на довольно большую поляну, с трех сторон окруженную новыми четырехэтажными корпусами гостиничного типа, с просторными лоджиями, уставленными одинаковой садовой мебелью. Четвертой своей стороной поляна выходила на берег реки.
