Эдгар Уоллес - Зелёный ужас.
Она протянула ему руку.
— А теперь я хочу вместе с вами пройти к Китсону и услышать, что вы, мудрые люди, собираетесь предпринять. Я достаточно рассказывала о себе, теперь мне хочется послушать вас.
— Простите, еще минуту. — Белл протянул ей толстую книгу.
— Это мне? — удивилась девушка.
Он кивнул. Она прочла на корешке:
— «Верный друг в нужде. Белл». Я и не знала, что вы пишете книги, — улыбнулась Олива.
— Разрешите мне поставить эту книгу к вам на полку, — сказал он и добавил: — Помните, Гардинг страшный человек. К этой книге вы прикоснетесь только в минуту большой опасности.
— Но…
— Никаких «но»…
— Есть какие‑нибудь новости? — спросил он Китсона.
— Пока никаких. Гардинг как в воду канул, — ответил Китсон. — Право, не знаю…
Но ему не пришлось договорить. Раздался стук в дверь. На пороге показался лакей, доложивший:
— Какой‑то человек хочет…
Но лакей не договорил: стоявший за его спиной человек, весь в пыли, отодвинул его в сторону и вошел в комнату.
— Я Мильсом, — сказал он. — И я являюсь свидетелем по делу Гардинга.
28
— Я Мильсом, — повторил вошедший. Одежда его была изодрана, лицо грязно и потно. Он добрался до стула и без сил упал на него.
— Где Гардинг? — спросил Белл.
Мильсом покачал головой.
— Вот уже два часа, как мы расстались, — сказал он.
— Значит, он в Лондоне! — воскликнул Белл.
— Да. Но вы не найдете его. Представьте себе, мы беседовали на тему о патриотизме, это был чисто философский спор — и вот!
Он поднял правую руку, и Олива в ужасе зажмурила глаза. Ей стало дурно.
— Указательный палец отстрелен, — сказал Мильсом. — Он первый нажал курок. А теперь дайте мне что‑нибудь выпить.
Мильсом жадно выпил вина.
— Вы лишили его возможности посылать телеграммы, но он разошлет своих гонцов, — продолжал Мильсом.
— Значит, пока что он не пользовался телеграфом? — быстро спросил Белл. — Мильсом, это означает для вас свободу. Перед вами путь к свободе и благополучию, откройте нам правду, и если вы нам поможете обезвредить это исчадие ада, то не будет на свете награды, которой вы бы не были достойны.
Мильсом закрыл глаза.
— Не из‑за награды порвал я с Гардингом, — сказал он. — Вы будете смеяться, но это так. Это правда. Я не мог примириться с мыслью, что эта страна будет уничтожена. Несмотря на все, я чувствую себя, прежде всего, англичанином. Проклятая сентиментальность! Вы мне не верите?
— Я верю вам! — эти слова вырвались у Оливы.
— Спасибо, — Мильсом слегка поклонился Оливе. — До этого Гардинг должен был дать мне шифр для сношения с нашими агентами. Это должно было произойти сегодня в десять часов. И вдруг он заявляет, что, для того чтобы узнать шифр, нам придется со взломом проникнуть в одно учреждение.
— В какое учреждение? — быстро спросил Белл.
— Это он не сказал. Я должен был слепо повиноваться ему. Потом между нами произошла ссора.
Мильсом задумчиво поглядел на свой палец и сказал:
— Потом я пошел в аптеку, и мне там оказали первую помощь. Гардинг пытался застрелить меня.
— А когда должен произойти взлом? — спросил Белл.
— В одиннадцать, то есть через час, — ответил Мильсом. — Мы должны были встретиться в Ольдгете.
— Теперь мне все понятно, — воскликнул Белл. — Шифр попал в чьи‑то руки и, для того чтобы получить его обратно, Гардинг вынужден пойти. на взлом. И это пока лишило его возможности разослать своим агентам сигналы. Как вы полагаете, что предпримет Гардинг?
— Он заставит Бриджерса помочь себе, — сказал Мильсом. — Гардинг знает, где можно его найти.
Оливе, которая внимательно это слушала, пришла в голову мысль, что, быть может, она сможет отыскать этот шифр. её предположение было маловероятным, но сейчас нужно было использовать все возможности. Она незаметно покинула комнату.
— Минни, — обратилась она к прислуге адвоката. — Куда вы дели одежду, в которой я приехала сюда?
— Вот она, здесь, — ответила прислуга.
Олива. направилась к шкафу и перерыла карманы.
— Вы не видели случайно записку?
— Да. Я нашла её в вашем чулке и положила в комод. Вот она. — И она протянула девушке маленький клочок бумаги. Это была квитанция на заложенную вещь. Олива прошла в свою комнату и тихо закрыла дверь. И вдруг испуганно вскрикнула.
— Ни с места! — услышала она. — И не вздумайте кричать!
Перед ней стоял элегантный мужчина во фраке. Накидку он небрежно перекинул через руку, а цилиндр сдвинул на затылок. Он был спокоен и уверен в себе. Это был Гардинг.
— И соблаговолите вернуть мою квитанцию, — потребовал он.
Она молча протянула ему клочок бумаги и посмотрела на книжную полку. Там стояла книга, которую совсем недавно дал ей Белл.
— Благодарю вас, — прошептал Гардинг, пряча квитанцию в карман. — А теперь я вынужден просить вас следовать за мной! Я не могу себе позволить роскошь оставить вас здесь, сударыня. Захватите с собой пальто.
Пожав плечами, она пошла в спальню, Гардинг не отставал от нее:
— Нам предстоит дальний путь? — осведомилась девушка.
— Сами увидите, — ответил доктор.
— Я спрашиваю не из любопытства, — заметила девушка. — Я хочу знать, следует ли мне взять дорожную сумку?
— Захватите, — ответил Гардинг, и девушка взяла небольшой саквояж.
— Надеюсь, вы не будете возражать, если я возьму в дорогу какую‑нибудь книгу? — насмешливо спросила Олива. — Я нахожу, что вы не особенно интересный собеседник, доктор Гардинг.
— Моя дорогая, — ответил он, — можете захватить с собой все, что вам будет угодно.
Она подошла к книжной полке, взяла в руки книгу и чуть не вскрикнула от удивления: книга была необыкновенно тяжела.
— Вы повторяетесь, милейший доктор, — обратилась она к Гардингу. Вот уже второй раз вы меня похищаете.
— Тюрьмы Англии полны людьми, пытавшимися оригинальничать. Я предпочитаю действовать испытанным методом, — ответил он. — А теперь следуйте за мной и помните: при первой же попытке бежать или поднять тревогу я застрелю вас на месте.
Олива послушно пошла за Гардингом. На улице их ожидал автомобиль Гардинга, и Оливе показалось, что она узнала в шофере Бриджерса.
***
После ухода Мильсома Китсон пошел в комнату Оливы и встревоженный поспешил к Беллу.
— Она исчезла, — сказал он.
— Позовите прислугу, — скомандовал Белл.
— Где мисс Олива? — осведомился Китсон у явившейся на зов Минни.
— Я полагала, что она у вас, сэр.
— А это что такое? — Белл, поднял с пола белую лайковую перчатку. — Это не дамская перчатка. Тут кто‑то успел побывать.
— Я никого не видела, — смутилась Минни, не решаясь рассказать о закладной квитанции.
— Вы должны рассказать нам все, что вам известно. И не тратьте слов понапрасну.
— Мисс Олива вернулась в комнату для того, чтобы найти что‑то, что она привезла сюда с собой.
— Понимаю. Совершенно верно! — воскликнул Китсон. — Она говорила, что привезла сюда нечто любопытное и что она нашла это в доме Гардинга.
— Что это было? — спросил Белл.
— Это была закладная квитанция, — ответила Минни.
— Что? Вы уверены в этом? — переспросил Белл.
— Да, — ответила Минни.
— И что было написано в этой квитанции? Что именно заложили по ней?
Минни заколебалась снова, она не знала, следует ли ей выдавать свою госпожу.
— Это была квитанция на часы, заложенные за десять шиллингов.
— На чьё имя она выписана?
— На имя Гардена или что‑то в этом роде.
— Может быть, вы заметили, кем выдана эта квитанция?
Минни, по‑прежнему смущаясь, назвала фамилию.
— Скорей! — яростно завопил Белл. — Теперь все ясно. Это шифр! Он выгравирован на крышке часов или записан на бумажке, которая спрятана в этих часах. Гардинг никому не мог доверить этот шифр и укрыл его в самом надежном месте, зная, когда тот понадобится, он достанет его. Сейф в ломбарде — самое надежное место: никогда никому не пришло бы в голову искать там шифр.
Китсон удивленно наблюдал за Беллом. Этот человек потерял свою жену, но, казалось, его ничего не интересовало и не трогало, кроме борьбы с Гардингом.
— По‑видимому, мисс Олива, пораженная своей находкой, взяла квитанцию и спрятала её у себя, а Гардингу оставила пустой конверт. Ведь обычно эти квитанции сохраняются в небольших конвертиках?
Мак‑Нортон подтвердил его предположение.
— И Гардинг обнаружил пропажу в последнюю минуту. Вы помните, он обещал Мильсому назвать шифр после десяти часов? В это время открываются ломбарды.
***
— И я вам скажу, что все зависит от Гардинга, — продолжал Мильсом. — По его знаку, по одному его слову «пора», верные ему люди начнут свое преступное дело. Он настолько централизовал всю свою организацию, что в случае его смерти она оказалась бы распавшейся. Даже банки, оказывающие ему поддержку, не знают имен его помощников. В каждой стране у него есть агент, у которого имеется копия шифра. В нужную минуту Гардинг при помощи шифра протелеграфирует им только одно слово «пора» или «осуществление плана отсрочено до следующего года» и его приказ будет выполнен во всех частях света.
