Черный халифат - Ирина Владимировна Дегтярева
Петр не пошел за Аюбом. Облокотившись о перила, приблизился к окну и наблюдал за тем, что разворачивалось во дворе.
Аюб выбежал и, отпихнув Хаку, вытащил из воды русского пленника – инженера. Тот, мокрый и бледный, еле дышал и устоял на ногах только потому, что, согнувшись пополам, прислонился плечом к железной стенке куба. Аюб, жестикулируя, что-то втолковывал Хаке. Боевик ухитрился так ссутулиться, ужаться, что стал ниже ростом, чем Аюб, хотя был здоровяком с покатыми внушительными плечами.
Затем Хака подхватил пленного под мышки и поволок к дому. Вскоре Аюб появился на лестничной площадке.
– Пошли, – коротко бросил инструктор.
Его кабинет сильно отличался от кабинета в доме Аюба. Этот напоминал склад забытых вещей. Вдоль стен стояли деревянные ящики с маркировкой на арабском и универсальными символами, нанесенными по трафарету «Осторожно: хрупкое!», «Не катить» и «Штабелирование запрещается». На полу валялось несколько клоков бумажного наполнителя, которым заменяют солому для упаковки бьющихся ценных предметов.
– Что это у тебя как на барахолке? – Петр поискал куда сесть. Хотел было пристроиться на один из ящиков, но Аюб крикнул:
– Эй, эй! Не туда. – И ногой толкнул табурет в сторону гостя.
– Чего им будет? Это же оружие?
Аюб покачал в воздухе указательным пальцем, смуглым и коротким.
– Это завтра в Турцию с охраной отправлю. Тут хватит на всю оставшуюся жизнь, мне и моим детям.
Петр молчал, ожидая объяснений, но они не последовали. Вместо этого Аюб с недовольной физиономией спросил:
– Что ты путаешься с этим Аббасом? Я ему не верю!
– Ты же не девушка на выданье! Он тебе и не должен нравиться.
– Давай без дураков! – разозлился Аюб. – Ты толковый парень. Умеешь обращаться с оружием, знаешь языки, стал бы отличным вербовщиком. Аббас зациклился на том, чтобы использовать тебя для диверсионной работы в России. А если тебя там прихватят, пропадет такой кадр. Ты же хочешь заработать? Быть ближе ко мне – значит, со временем стать приближенным к руководству ИГИЛ. Сечешь?
– Ты про торговлю нефтью?
– Не только. Ты сидишь рядом с сокровищами. Музейные вещицы, артефакты. На черном рынке, среди коллекционеров они стоят баснословных денег. Людям Аллаха они не нужны, но чем их бесцельно бить, крушить – лучше продать, а деньги пустить на священную войну во имя Аллаха.
Горюнов и так догадался, что в ящиках великие ценности человечества, арабского древнего мира, награбленные игиловцами в разоренных музеях. Не вызывало сомнений и то, что на джихад все деньги не пойдут, а большая часть осядет в карманах верхушки ИГИЛ и таких дельцов, как Аюб.
– И каким образом ты планируешь меня задействовать в этом круговороте археологических ценностей?
Маленькие глаза Аюба заблестели.
– Нужен начальник охраны, чтобы ящички не разграбили по дороге. Охотников за сокровищами много. Не только среди наших. Другие группировки алчут их заполучить. Надо довезти все в целости и сохранности до турецкой границы, а там уж их примут с рук на руки надежные люди. Мои братья Вели и Фатих.
– У тебя есть еще и братья?
– Угу. Вели, к примеру, зам мэра одного из приграничных городов Турции. Он сможет позаботиться о товаре.
– Допустим, я соглашусь. И какой бакшиш? – Петр потер руки в предвкушении заработка.
– Довезешь, получишь щедро. Не сомневайся!
– Хотелось бы все же конкретики…
– За конкретикой к Аббасу. Он тебя конкретно сдаст российским спецслужбам на съедение. Там таких, как ты, только и ждут. Да ты небось еще и в розыске.
Петр внимательно слушал, никак не реагируя на сказанное. Спросил совсем о другом:
– А что там во дворе у вас стряслось?
Аюбу понадобилось несколько секунд, чтобы перестроиться на другую тему.
– А-а, – протянул он. – Хака проявляет инициативу. Я добыл пленника, за которого можно получить выкуп. Но его не торопятся выкупать, во всяком случае, жена и дети твердят, что денег нет. Хака его тряс, чтобы выбить адреса других родственников, друзей, пароли от аккаунтов.
– Ну и как? Успешно? – хмыкнул Петр. – Он ведь русский, твой пленник?
– Тебе зачем знать? – с подозрением покосился на него Аюб.
– Думаю, мне было бы проще получить за него выкуп.
– По-моему, проще его пристрелить, чем кормить. Я не благотворитель. А что ты имеешь в виду?
– Есть общественные организации. Они могли бы помочь его родственникам собрать деньги. И, собственно, фирма, где он работал… Ведь его сюда в командировку кто-то направил. Кто он по профессии?
– Инженер, – Аюб потер подбородок. В его глазах читался усиленный мыслительный процесс. – В принципе, компания не бедная. Но в таких ситуациях обычно отказываются от своих работников. А вот насчет общественных организаций… Идейку можно подкинуть его родственникам. Запишем его воззвание к ним…
– Когда ты предлагаешь везти груз? – Петр успокоено сменил тему, понимая, что теперь пленника, по крайней мере, недели две никто не тронет. Пока снимут видео, пока перешлют жене, пока получат ответ. Главное, чтобы в азарте в процессе видеосъемки не отрезали инженеру палец или ухо для кровожадной наглядности.
– Надо груз сначала пополнить.
– Ты бы определился, – Горюнов склонил голову к плечу и смотрел насмешливо и в то же время испытующе. – Тебе нужен снайпер, охотник за сокровищами или охотник за головами?
– А совмещать не получится? – Аюб подмигнул ему. * * *
Уже было довольно прохладно в Сирии. Ночью градусов пять в Эр-Ракке, днем температура поднималась до пятнадцати.
Петр надевал свитер и легкую камуфлированную куртку во время вылазок из столицы черного халифата, проклятого Аллахом, сирийцами и заодно Горюновым.
Он проклинал этот халифат каждое утро, едва продирал глаза и, совершив вуду, начинал салят вместе с Аббасом или Аюбом, с бойцами Аюба, с теми, с кем заставал его рассвет.
Противоречивость поведения инструктора выводила Петра из себя. Доверие к Горюнову ограничивалось тем, что Аюб совал его во все заварушки. Тот груз, лежавший в кабинете Аюба, в итоге отправили в Турцию без участия Петра.
А вот в добыче других ценностей ему поучаствовать все же пришлось, когда они еще в декабре добрались до Маалюля.
Там находился монастырь Святой равноапостольной Феклы Иконийской, словно укутанный нависшей над ним пористой скалой. Первый в мире женский монастырь, древнейший, с пещерой в скале, где жила ученица апостола Петра святая Фекла. Там же, в пещере, она была погребена.
То, что Аюб направил именно его во главе группы, Петр считал ударом ниже пояса. Это подтверждало его опасения, что инструктор не доверяет. Но на чем основывались подозрения Аюба? Что его настораживало в отношении Горюнова? Видимо, загвоздка была в
