Роалд Даль - Абсолютно неожиданные истории
— Ты такой добрый, — сказала она. — С каждым днем я люблю тебя все сильнее и сильнее.
Днем Алберт возился на солнце среди ульев. Вдруг он услышал, как жена зовет его из дома.
— Алберт! — кричала она. — Алберт, иди сюда!
Она бежала к нему по траве, усеянной лютиками.
Он бросился ей навстречу, недоумевая, что могло произойти.
— О Алберт! Отгадай, что случилось!
— Что?
— Я только что ее кормила, и она все съела!
— Не может быть!
— До капли! О Алберт, я так счастлива! Она поправляется! Опасность миновала, как ты и говорил!
Она обвила его шею руками и стиснула в объятиях, а он стоял и похлопывал ее по спине, смеялся и говорил, какая она замечательная мать.
— Ты придешь посмотреть, когда я буду ее кормить, может, она опять поест, а, Алберт?
Он сказал ей, что ни за что этого не пропустит, и она снова рассмеялась, потом повернулась и побежала к дому, подпрыгивая и что-то напевая.
В воздухе повисло некоторое напряжение, когда настало время шестичасового кормления. К половине шестого оба родителя уже сидели в гостиной, ожидая этой минуты. Бутылочка с молочной смесью стояла на камине в кастрюле с теплой водой. Ребенок спал в переносной кроватке на диване.
Без двадцати шесть девочка проснулась и закричала во все горло.
— Вот видишь! — воскликнула миссис Тейлор. — Она просит есть. Быстро бери ее, Алберт, и неси ко мне, но сначала дай-ка бутылку.
Он протянул жене бутылку, а потом положил ребенка ей на колени. Мейбл осторожно коснулась губ ребенка концом соски. Девочка стиснула соску деснами и начала жадно высасывать содержимое бутылки.
— О Алберт, разве это не здорово? — смеясь, сказала счастливая мать.
— Потрясающе, Мейбл.
Минут через семь-восемь содержимое бутылки исчезло в горле ребенка.
— Ты умница, — проговорила миссис Тейлор. — Четырех унций как не бывало.
Алберт Тейлор склонился над девочкой и внимательно посмотрел ей в лицо.
— Знаешь что? — сказал он. — Похоже, она уже и в весе прибавила. Как ты думаешь?
Мать глянула на девочку.
— Тебе не кажется, Мейбл, что она выросла и пополнела по сравнению с тем, какой была вчера?
— Может, и так, Алберт, я не знаю. Хотя скорее всего вряд ли за такое короткое время можно прибавить в весе. Главное, она нормально поела.
— Опасность миновала, — повторил Алберт. — Думаю, тебе не следует теперь за нее волноваться.
— Я и не собираюсь.
— Хочешь, я схожу наверх и переставлю кроватку в нашу спальню, Мейбл?
— Да, сделай это, пожалуйста, — сказала она.
Алберт поднялся наверх и передвинул кроватку. Жена последовала за ним вместе с ребенком. Сменив пеленки, она бережно уложила девочку в кровать. Потом накрыла ее простыней и одеялом.
— Ну разве она не хороша, Алберт? — прошептала Мейбл. — Разве это не самый прекрасный ребенок, которого ты видел в своей жизни?
— Оставь ее, Мейбл, — сказал он. — Иди вниз и приготовь нам что-нибудь на ужин. Мы его оба заслужили.
Поужинав, родители устроились в креслах в гостиной — Алберт со своим журналом и трубкой, миссис Тейлор с вязаньем. Однако по сравнению с тем, что происходило накануне вечером, это была совсем другая картина. Напряжение исчезло. Красивое продолговатое лицо миссис Тейлор светилось от радости, щеки розовели, глаза ярко блестели, а на губах застыла мечтательная умиротворенная улыбка. Поминутно она отрывала глаза от вязанья и с любовью глядела на мужа. А то и вовсе переставала стучать спицами и сидела совершенно неподвижно, глядя в потолок, прислушиваясь, не слышится ли наверху плач или хныканье. Но там было тихо.
— Алберт, — спустя какое-то время произнесла Мейбл.
— Да, дорогая?
— А что ты мне хотел сказать вчера вечером, когда вбежал в спальню? Ты говорил, что тебя посетила какая-то идея насчет малышки.
Алберт Тейлор опустил журнал на колени и лукаво ей улыбнулся.
— Разве? — спросил он.
— Да.
Она ждала, что он что-нибудь еще скажет, но он молчал.
— Что тут смешного? — спросила она. — Почему ты так улыбаешься?
— Да забавно все это, — хмыкнул он.
— Расскажи же мне, дорогой.
— Не уверен, что стоит, — сказал он. — А вдруг ты мне не поверишь?
Она редко видела, чтобы он выглядел таким довольным собой, и, подзадоривая его, улыбнулась ему в ответ.
— Хотел бы я видеть твое лицо, Мейбл, когда ты узнаешь, что я собирался сказать.
— Алберт, да в чем же дело?
Он помолчал, обдумывая, с чего начать.
— Ты согласна, что девочке лучше? — спросил он.
— Конечно.
— Ты согласишься со мной, что нежданно-негаданно она стала лучше есть, да и выглядит на сто процентов иначе?
— Да, Алберт, это так.
— Хорошо, — сказал он, расплываясь в улыбке. — Видишь ли, это я сделал.
— Что сделал?
— Вылечил ребенка.
— Да, дорогой, я уверена в этом.
Миссис Тейлор снова занялась вязанием.
— Ты что, не веришь мне?
— Разумеется, я тебе верю, Алберт. Это твоя заслуга, целиком и полностью твоя.
— Тогда как же я это сделал?
— Хм, — произнесла она, задумываясь. — Наверное, все дело только в том, что ты мастерски готовишь молочную смесь. С тех пор, как ты ее готовишь, девочке все лучше и лучше.
— То есть ты хочешь сказать, что это своего рода искусство — готовить молочную смесь?
— Выходит, так.
Она продолжала вязать и тихо про себя улыбаться, думая о том, какие мужчины смешные.
— Я открою тебе секрет, — сказал Алберт. — Ты совершенно права. Хотя, обрати внимание, важно не как готовить, а что добавлять в эту смесь. Ты понимаешь, Мейбл?
Миссис Тейлор оторвалась от вязания и внимательно посмотрела на мужа.
— Алберт, — проговорила она, — не хочешь ли ты сказать, что ты что-то добавлял в молоко ребенка?
Он сидел и улыбался.
— Да или нет?
— Возможно, — сказал он.
— Не верю.
Его улыбка показалась ей несколько жестокой.
— Алберт, — сказала жена. — Не шути так со мной.
— Хорошо, дорогая.
— Ты ведь ничего не добавлял ей в молоко, правда? Ответь нормально, по-человечески, Алберт. Для такого маленького ребенка это может иметь серьезные последствия.
— Отвечу так. Да, Мейбл.
— Алберт Тейлор! Да как ты мог?
— Да ты не волнуйся, — ответил он. — Если ты так настаиваешь, я тебе все расскажу, но, ради бога, возьми себя в руки.
— Пиво, — вскричала она. — Я знаю, это пиво.
— Не нервничай так, Мейбл, прошу тебя.
— Тогда что же?
Алберт аккуратно положил трубку на столик и откинулся в кресле.
— Скажи мне, — проговорил он, — ты случайно не слышала, чтобы я упоминал нечто под названием «маточное желе?»
— Нет.
— Это волшебная вещь, — сказал он. — Просто волшебная. А вчера вечером мне пришло в голову, что если я добавлю его немного в молоко ребенка…
— Да как ты смеешь!
— Успокойся, Мейбл, ты ведь еще даже не знаешь, что это такое.
— И знать не хочу, — сказала она. — Как можно что-то добавлять в молоко крошечного ребенка? Ты что, с ума сошел?
— Это совершенно безвредно, Мейбл, это вещество вырабатывают пчелы.
— Об этом я могла бы и сама догадаться.
— И оно настолько дорогое, что практически никто не может себе позволить использовать его. А если и используют, то только маленькую каплю за один раз.
— И сколько ты дал нашему ребенку, могу я спросить?
— Ага, — сказал он, — вот здесь-то весь секрет. Думаю, только за последние четыре кормления наш ребенок проглотил раз в пятьдесят больше маточного желе, чем съедают обычно. Как тебе это нравится?
— Алберт, не морочь мне голову.
— Клянусь, это правда, — гордо произнес он.
Она пристально смотрела на него, наморщив лоб и слегка приоткрыв рот.
— Знаешь, во что обойдется желе, если его покупать? В Америке однофунтовая баночка стоит почти пятьсот долларов! Пятьсот долларов! Дороже золота!
Она с трудом соображала, о чем он говорит.
— Я сейчас тебе докажу, — сказал он и, вскочив с кресла, подошел к книжному шкафу, где у него хранилась литература о пчелах.
На верхней полке последние номера «Американского журнала пчеловода» аккуратными рядами стояли рядом с «Британским журналом пчеловода», «Разведением пчел» и другими изданиями. Он снял с полки последний номер «Американского журнала пчеловода» и отыскал страницу, где было напечатано рекламное объявление.
— Вот, — сказал Алберт. — Как я тебе и говорил. «Продаем маточное желе — 480 долларов за фунтовую баночку, оптом».
Он протянул ей журнал, чтобы она смогла прочитать, что там написано.
— Теперь ты мне веришь? Такой магазин действительно существует в Нью-Йорке, Мейбл. О нем здесь как раз и говорится.
— Но здесь не говорится о том, что можно подмешивать желе в молоко только что родившегося ребенка, — сказала она. — Не знаю, что нашло на тебя, Алберт, просто не знаю.
