Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Интриганка-2
– Я знаю, чем ты занималась.
Лекси проигнорировала его.
– От тебя несет сексом.
Заявление было настолько неожиданным, что Лекси сначала подумала, что ошиблась.
– Что?!
– Так кто он? Я его знаю?
Нет, все верно. Злорадная ухмылка Макса говорила яснее тысячи слов.
– Попробую угадать. Кристиан Харл. Ну как? Горячо? Все знают, что ты гоняешься за этим неандертальцем с седьмого класса.
Кровь бросилась в лицо Лекси.
Неужели все действительно знают? Но откуда?!
– Может, я делаю слишком поспешные выводы? Ведь это мог быть кто угодно, верно? Ты скорее всего такая же шлюха, как твоя мать.
Как он смеет чернить ее маму?
Лекси стало дурно, так, словно кто-то вновь пытался взять ее силой. Она вновь попыталась освободиться, но у Макса была стальная хватка. После танца у нее на руках наверняка останутся синяки.
– Вижу, ты попритихла? Больше не задираешь нос? – продолжал издеваться Макс. – Чем готова расплатиться за то, чтобы я не рассказал твоему любящему папаше, как провела этот вечер его принцесса? И с кем… Как насчет того, чтобы найти укромный уголок? Отсосешь мне, как примерная девочка, и я забуду все, что знал…
Он засмеялся и стал кружить Лекси, пока ту не затошнило. К счастью, кто-то коснулся ее плеча, это была подруга, Донна Мастрони.
Слава Богу!
– Лекс, к тебе пришел какой-то тип. Говорит, это важно. Охрана остановила его у ворот, но он никак не уходит.
Максу ничего не оставалось, как отпустить Лекси. Метнув на него взгляд, исполненный чистейшей ненависти, та последовала за Донной.
У ворот действительно стоял невысокий мужчина лет пятидесяти пяти, с болезненно-желтой кожей, в дешевом поношенном синем костюме. Старые туфли тоже были стоптаны и потерты. Он представился как Томми Кинг и вручил Лекси визитку с видимыми следами пальцев в углу.
Кинг и партнеры
Расследования
(212)9651165
Оглянувшись, чтобы убедиться, что их не подслушивают, Лекси прошептала:
– Здесь нельзя говорить. Слишком опасно.
Томми Кинг последовал за ней в уединенное местечко, подальше от любопытных глаз охранников.
– Вы возьметесь за это дело?
Томми улыбнулся, показав ряд кривых зубов, в которых было больше золота, чем эмали.
– Возьмусь, принцесса. Но быстро не получится. Вы не дали мне почти никакой информации. Непонятно, с чего начать.
Лекси, не желая выслушивать жалобы, сразу перешла к делу:
– Сколько?
– Сто баксов в день. Расчет ежемесячно. В конце каждого месяца будете получать отчет, фотографии и все, что нам удастся нарыть. Расходы оплачиваются отдельно.
Лекси кивнула.
– Чтобы начать, мне нужен аванс. Семьсот баксов плюс пятьсот на расходы.
– Сегодня получите пятьсот. Не больше. Заплачу остальное, когда получу первый отчет.
Томми нахмурился. Почему самые богатые клиенты всегда оказываются самыми прижимистыми? Платье на этой девчонке, возможно, стоит дороже, чем его квартира. Впрочем, не стоит жадничать. Если правильно разыграть карту и затянуть расследование, девчонка Блэкуэлл окажется золотой жилой.
– Так и быть. Пятьсот.
Лекси сунула руку за вырез платья и вытащила из лифчика туго свернутую пачку банкнот. Снова огляделась и сунула деньги в потную лапу Томми.
Но после его ухода вдруг испугалась. Что она наделала? Что, если он сбежит с деньгами и она никогда его не увидит?
Впрочем, рискнуть стоило. Недаром она много лет копила карманные деньги и подарки на день рождения и Рождество, заведя секретный счет в банке. Теперь у нее было больше тридцати тысяч долларов. Конечно, это не состояние. Но для начала неплохо.
Время пришло.
Готовься к смерти, Свинья.
Глава 17
Случайная встреча в тюремной библиотеке изменила жизнь Гейба Макгрегора.
Благодаря Билли и заботе молодого тюремного врача, который вел в «Уормвуд-Скрабз» программу лечения наркоманов, Гейб впервые за три года слез с иглы. Но соблазн был повсюду. Каким он был глупцом, поверив тем парням в изоляторе, которые клялись, что здесь нельзя достать наркотики! Из-за этого он пытался убить себя! Сжег внутренности средством для чистки туалетов, боясь, что не получит героина. Но в тюрьме было вдоволь любых наркотиков… при условии, что ты знаком с нужными людьми.
Гейб прекрасно реагировал на метадон.
– Теперь ты не можешь вернуться, сынок, – сказал ему Билли. – Это дорога в ад, и ты, конечно, знаешь это не хуже меня.
– Я не возьмусь за старое, Билли, – пообещал Гейб, всей душой желая, чтобы это было правдой. Но каждый раз при мысли о тоскливых годах одиночества, маячивших перед ним, о том, как он подвел мать, о трудностях, которые ожидают впереди, если он вообще выберется отсюда, безнадежность и отчаяние становились невыносимыми.
Возвращение к героину – только вопрос времени, и Гейб это сознавал.
Тюремному врачу нравился Гейб. Почувствовав, как слабеет решимость пациента, он нашел для него работу: составлять каталог книг тюремной библиотеки.
– Это одно из лучших мест в нашей дыре. Там работают спокойные, порядочные парни. Никаких тяжелых случаев. Будешь зарабатывать деньги и научишься хоть чему-нибудь.
Гейб с благодарностью принял предложение. Доктор, должно быть, пустил в ход свои связи, чтобы раздобыть ему такую выгодную должность. Но оказалось, что работа эта монотонная, тоскливая и унылая. От него требовалось расставлять книги в алфавитном порядке по фамилиям авторов, названиям и тематике.
– В этом-то и беда с вами, проклятыми шотландцами. Никакого воображения!
Гейб повернулся. Позади него за пластиковым рабочим столом, заваленным книгами по юриспруденции, сидел маленький человечек средних лет, с огромной лысиной и густыми черными усиками а-ля Чарли Чаплин, придававшими ему вид человека девятнадцатого столетия: некто вроде певца из мюзик-холла или циркового иллюзиониста Викторианской эпохи.
– Прошу прощения, вы это мне?
– Да, малыш, именно тебе, – подтвердил незнакомец, с уморительно сильным акцентом кокни. Настоящий Майкл Кейн[23]!
– Каждый день ты приходишь сюда и хоть бы раз прочитал строчку! Все равно что наблюдать, как парень из кондитерской лавки загружает полки товаром и ни разу не запустит руку в банку с конфетами!
– Читатель из меня никакой.
– Садись, парень. Давай придвигай стул.
Гейб опасливо огляделся. Оба библиотекаря прилипли к компьютерам. Ему запрещалось бросать работу и тем более болтать с посетителями. И вообще в библиотеке никто не разговаривает. Так что следует поторопиться.
– Маршалл Грешем, – представился лысый, протягивая Гейбу руку.
– Гейб Макгрегор.
– Позволь задать тебе вопрос, Гейб Макгрегор. Ты часто видишь меня здесь? Почти каждый день?
Гейб молча кивнул.
– Никогда не интересовался, что я тут делаю, со всеми этими скучными томами?
– В общем, нет, – признался Гейб.
Серые глаза Гейба встретились с голубыми. У Маршалла были изумительные глаза, сверкавшие, как отражающиеся от морской воды солнечные лучи. Их обладатель почему-то немедленно вызывал желание исповедаться.
– Я скажу тебе, – продолжал Маршалл. – Работаю над своей апелляцией. Видишь ли, Гейб Макгрегор, я весьма невысокого мнения о профессии юриста в целом и о своем защитнике в частности. Как-то мне пришло в голову, что пока я гнию здесь целых десять лет, мой чертов адвокат каждый день возвращается домой, к стейку, пудингу из почек и теплой постельке, в которой лежит его женушка. Спрашивается, у кого из нас больше стремления вырваться из тюрьмы?
Гейб рассмеялся.
– Да, но стремление – это еще не все, не так ли, мистер Грешем? Ваш адвокат – профессионал. Он знает, как работает система подачи апелляций. А вот вы не знаете.
– Не знал. – Маршалл Грешем жестом обвел книги. – Зато теперь, черт возьми, знаю. Скажи, Гейб Макгрегор, как твой адвокат работает над апелляцией? Надеюсь, он уже связался с тобой?
Майкл Уилмонт. Гейб почти забыл о его существовании. Он был так занят своей наркозависимостью и ежедневной борьбой с ней, что все остальное потеряло смысл… на какой-то неопределенный срок. Возможно, навсегда.
Маршалл вскинул густые черные брови.
– Бьюсь об заклад, его жена готовит отвратительный стейк и пудинг с почками.
Первое, что сделал Гейб, – отказался от услуг Майкла Уилмонта. Второе – смирил гордыню и написал всем, кто мог бы помочь ему найти денег на оплату нового адвоката. Он сочинил немногословное письмо, заверенное тюремным доктором. В нем говорилось, что он отказался от героина и хочет начать новую жизнь. С письмом ему помог Маршалл.
– Плевать на дислексию. Просто придется работать больше остальных людей, вот и все.
Гейб попытался связаться со всеми знакомыми, разумеется, не преступниками и не наркоманами. Правда, ничего хорошего от этого не ожидал.
Но был потрясен, когда Тереза, последняя «подружка», та, которая вышвырнула его, когда он стал воровать у нее деньги, прислала тысячу фунтов.
