Кристофер Эйтс - Черный мел
Они столпились вокруг автомата, и Дориан выудил из кармана монету. Когда монета упала в щель, на автомате быстрее замигали лампочки. Дориан показал на разноцветный шлейф, появившийся на экране:
— Отлично, просто отлично! — Он смотрел в экран, потерянный и счастливый, потом сказал: — Тебя хорошо накормили, красавчик, настало время дойки.
Знания и ежедневные наблюдения наложили на Дориана неизгладимый отпечаток. Играл он виртуозно, все были поражены. Естественно, он молниеносно отвечал на вопросы по истории, так как изучал ее. Если Дориан был уверен в своей правоте, его кулак обрушивался на кнопку как молот. Подчас он не сразу мог вспомнить нужный вариант, тогда смотрел в потолок, рылся в памяти, перебирал в уме свою обширную картотеку. Он знал даже ответы на те вопросы, которые сам же называл «подставами», даже на вопросы, где надо было выдавать статистику. Он помнил, сколько человек осудили в Великобритании в 1987 году за скотоложство. Сколько кратеров на Луне. Каково среднегодовое количество осадков в Блэкпуле.
Дориан уже приближался к первой несгораемой сумме — десять фунтов. И хотя одна ошибка могла лишить его всех достижений, играл он уверенно и быстро.
Вот ценность вопроса повысилась до пятнадцати фунтов. И вдруг…
«Имя немецкого ученого Гейзенберга, лауреата Нобелевской премии по физике 1932 года? Варианты ответов: А — Карл, Б — Макс, В — Нильс, Г — Вернер».
— Ч-черт! — вскричал Дориан. — Раньше этого вопроса не было. Кто-нибудь знает?
— Нильс, — тут же ответил Марк.
— Сто процентов? — спросил Дориан.
— Я все-таки физик.
Дориан нерешительно нажал кнопку «В».
«Неправильный ответ. Вы проиграли».
— Мать твою, Марк! — Дориан от раздражения подскочил на месте, даже монеты зазвенели у него в кармане. — Я проиграл из-за тебя! — Звяк-звяк-звяк. — Сами же обещали, что будете подсказывать, только если уверены на сто процентов!
— А я и был уверен на сто процентов, — ответил Марк. — Но теперь, поразмыслив, я понял, автомат меня обдурил. Вернер Гейзенберг работал с Нильсом Бором. Вот почему их имена перепутались у меня в голове. Извини, Дориан, мне очень жаль.
— Да ладно, забудь. — Дориан глубоко вздохнул. — В следующий раз еще можно выиграть. Машина думает, что нам просто повезло. Она думает, что мы очень торопимся и потому ошибаемся. Не волнуйтесь, пройдет еще немного времени, и она нам уступит по дешевке.
Джек хлопнул Дориана по спине:
— «Она»? Дориан, ты проводишь у этого автомата почти все свободное время, когда не спишь, и называешь его «она»? Кстати, а как у тебя сейчас с личной жизнью? — спросил он после паузы.
Дориан даже не обернулся, он не отводил взгляда от мигающих лампочек.
— Она всегда меня хочет, — сказал он, бросая в щель еще одну монету, — и чем больше времени мы проводим вместе, тем реже она говорит, что я не прав. Джек, найди себе такую же или лучше, а потом шути. Желаю удачи!
В следующем туре вопрос, сразивший Дориана, выскочил почти сразу. «Жеребец, выигравший Эпсомское дерби 1971 года».
— Нижинский, — тут же сказал Марк.
— Точно знаешь? Разве тогда победил не Милл Риф?
— Мой отец помешан на скачках.
— Марку в спорте равных нет, — заметил Джолион.
Дориан без особого воодушевления нажал «Нижинский».
«Неправильный ответ. Вы проиграли».
XXXVI(ii).Марк еще три раза подсказывал Дориану, все три раза неправильно. С каждым разом он все многословнее убеждал Дориана в своей уверенности. После того как Марк поклялся глазами матери и сестры и снова дал неверный ответ, Дориан совершенно прекратил его слушать.
Тогда Марк начал увеличивать частоту, с какой он высказывал свое мнение. Он давал откровенно нелепые ответы на самые простые вопросы. Ближайшей к Солнцу планетой он назвал Марс. Генерал Франко был оперным певцом-тенором. На чемпионате мира по футболу 1970 года первое место заняла Шотландия.
Дориан попросил его уйти, и Марк пообещал, что больше ни слова не скажет. В шестой игре Марк сдержал обещание. Но когда Дориан замялся, пытаясь вспомнить расстояние в милях между Нью-Йорком и Торонто, Марк наклонился вперед и без слов нажал кнопку против варианта «2698». Другими вариантами были 243, 343 и 443 мили.
Дориан круто развернулся и замахнулся, как будто собирался его ударить:
— Марк, придурок! Чтоб тебе провалиться!
— Остынь, Дор, ведь это только игра, — сказал Марк.
— Имей в виду, ты мне шесть фунтов должен!
— Слушай, Дор, ты свободный человек со свободной волей. Мы ведь не при фашистской диктатуре живем. Никто не заставлял тебя меня слушать.
— Сейчас ты сам нажал чертову кнопку! — возразил Дориан.
— Ну да, один раз, — подтвердил Марк. — Значит, я должен тебе один фунт.
— Ну и где он?
— Потом отдам. — Марк пожал плечами, как будто Дориан допустил невозможную бестактность.
Дориан принялся тыкать его пальцем в плечо, Марк развел руками и ухмыльнулся.
— Ты просто сволочь, Марк, — сказал Дориан. — Больше не приближайся ко мне! — На прощание он погладил автомат и выбежал из паба, тряся головой.
За столиком рядом с автоматом сидел наблюдатель — Коротышка. Он напоминал кинорежиссера, который сидит на съемках в своем режиссерском кресле. Он вальяжно закинул ногу на ногу и что-то черкал в блокноте. Когда Дориан убежал, Коротышка поднял голову и кивнул Джолиону.
Джолион протянул Марку карточку, где были напечатаны слова: «Портрет Дориана Гнева». Марк порвал ее на четыре части, сунул кусочки в карман и сказал:
— Ну хватит. Правда, Джолион, одно испытание в неделю — более чем достаточно. Неужели мне придется выполнять и второе?
— Конечно, придется, Марк. — Джолион покачал головой и слегка прищурился. — Таковы правила. Конечно, придется.
— Достали вы меня со своими скотскими заданиями! — заорал Марк.
— Тогда выходи из Игры, — тихо предложил Джолион. — Но сначала выполни второе задание. Тогда все будет по-честному. Если выйдешь до начала следующего раунда, получишь свой залог назад.
— Отдавай мне деньги сейчас, и я сразу же выйду из Игры, раз ты так хочешь!
— Да я ничего такого особенно и не хочу, только чтобы правила соблюдались, — ответил Джолион. — Мы одинаково относимся ко всем. Ты и сам прекрасно понимаешь, мы не имеем права отдать тебе залог до тех пор, пока ты не выполнишь задание. Не проси о невозможном.
— Перестань, Джолион! Не сволочись.
Джолион резко подался вперед.
— С чего ты на меня так взъелся? — спросил он. — С чего ты решил, что я тут кто-то вроде шерифа? Спроси остальных, можно ли тебе выйти и забыть о своих собственных обещаниях. — Джолион жестом показал на Чада и Джека, но они не смотрели в их сторону, взгляды обоих где-то блуждали, губы были плотно сжаты. — Спроси Эмилию, спроси Дэ. А меня сволочью не обзывай.
— Ну ладно, Джолион, не кипятись! — Марк потер лицо. — Черт, а ведь Дориан мне нравился, — сказал он. — Мы с ним подружились, когда я только приехал в Питт. Он зашел ко мне в комнату и, когда узнал, что я еще ни с кем не общаюсь, познакомил меня с целой кучей людей. Мать вашу, он мне действительно очень нравился!
— Почему в прошедшем времени, Марк? — спросил Чад и положил руку на плечо Марку. — Дориан по-прежнему может нравиться тебе. И даже если он ненавидит тебя всеми фибрами души, это не значит, что ты непременно должен ненавидеть его в ответ.
— Чад, пошел на фиг! — сказал Марк.
Чад расхохотался. Джек тоже расхохотался, такие шуточки он любил больше всего. Но Чад смеялся так заливисто, что Джолион удивился. Раньше он так не смеялся.
XXXVI(iii).В ту ночь все собрались у Джолиона, там они забивали косяки и ели соленые фисташки. Посреди комнаты стояла металлическая корзина для мусора, бросая в нее скорлупки, парни пересказывали Эмилии и Дэ историю с автоматом.
Первым начал Джек. Он считался лучшим рассказчиком: изображал всех в лицах, иногда привирал и увлекался лирическими отступлениями. Против его выдумок никто не возражал, даже когда остальные прекрасно помнили все, о чем он уже говорил. Остальные кивали, слушая его нелепые выдумки. Когда Джек о чем-то рассказывал, всем казалось, что они гораздо лучше.
Чад развалился в кресле и разглядывал новый наряд Дэ. Она пришла в длинных велосипедках, или, точнее, обрезанных легинсах. Черные, в обтяжку, они были чуть ниже коленей. Поверх велосипедок, или легинсов, она надела балетную пачку — белую в черный горошек. Дэ сидела на полу, прислонившись спиной к кровати Джолиона и согнув ноги в коленях. Мыски громадных рабочих ботинок цвета бычьей крови изрядно поистерлись.
