Пи Трейси - Смертельная поездка
И если они до этого не бежали в страхе, то теперь уж точно бегут. Хеммер досадливо поджал губы и проследил глазами за движущимся по дуге световым пятном от фонаря Акера.
– Как давно здесь эти следы? – спросил он.
– Солдаты патрулируют город с того момента, как мы нашли «ровер», но последний раз они были здесь до восхода луны. У них был приказ не включать фонари, поэтому они могли их пропустить.
Полковник с силой сжал челюсти. На скулах выступили желваки. Это означало, что они могли пройти здесь больше часа назад. Чертовы бабы. И где они теперь? Где они теперь?
– Сэр?
Он вздрогнул, затем моргнул. Он что, сказал это вслух? Он вдруг увидел, что джипы до сих пор стоят с незаглушенными моторами, а их водителям нечего делать, кроме как смотреть на этот ужас под лучами фар.
– Акер, отправь этих людей осматривать территорию вместе с остальными.
– Да, сэр.
Акер поспешил передать приказание, а Хеммер вылез из загона и пошел вдоль забора к трактору. Остановившись возле громадной машины, он положил руку на холодное ребро протектора и на секунду закрыл глаза, ожидая откровения. Трактор знает, куда направились женщины. Он их видел. Но чертов трактор не хотел говорить.
Борясь с раздражением, полковник втянул воздух сквозь зубы и вышел на гребень холма. Справа на склоне фонарь выхватил параллельные колеи примятой травы – следы колес похороненного в озере злосчастного грузовика. Прямо перед ним трава кое-где была тоже примятой, но еще и скользкой – здесь тащили коров. «Скоро они всплывут», – подумал он.
Он поднял глаза и посмотрел на неправильный круг освещенного луной озера, заметил несколько ярких точек по окружности. Его люди продолжали поиск.
«Три года, – подумал он. – Три года тщательного планирования, тренировок, подготовки – все сейчас под угрозой из-за того, что у глупых баб сломалась машина».
– Всего не предусмотришь, – едва слышно пробормотал он.
– Сэр?
Когда за левым плечом полковника раздался голос Акера, его сердце подпрыгнуло. Господи. Как пареньку удалось подойти так незаметно? Он постепенно теряет то шестое чувство, которое спасает солдата в бою. Если бы это произошло в Персидском заливе, он был бы уже мертв.
Он притворился, что находится в глубокой задумчивости, а сам, глядя в темную даль, ждал, пока успокоится пульс. Через несколько мгновений он начал спускаться с холма. Акер шел за ним по пятам. У самого берега, когда ботинки стали увязать в напитанной водой почве, Хеммер остановился и пошарил вокруг лучом фонаря.
«Бесполезно», – подумал он и посмотрел назад, на склон. Его люди протащили здесь столько дохлых коров и так истоптали траву, что отыскать следы женщин было невозможно.
Полковника окружали стебли рогозы выше человеческого роста. Он пожалел, что у него нет с собой мачете, чтобы укоротить зарвавшиеся растения.
– Это прямо джунгли какие-то, – пробормотал он.
– Да, сэр, – сказал Акер, снова испугав его.
Он посветил фонарем Акеру в лицо. Акер сощурился, и Хеммер несколько секунд внимательно изучал его детское лицо, исказившееся из-за бьющего в глаза яркого света. Когда он заговорил, его голос был пугающе тих:
– Мы должны были их уже найти.
Стараясь избежать светового пятна, Акер склонил голову набок:
– Они не уйдут, сэр. К тому же у нас их сумочки и мобильные телефоны. Они не смогут позвать на помощь даже в том случае, если здесь где-нибудь и можно поймать сигнал. Уверен, мы скоро их обнаружим.
– Уверен?
– Да, сэр, определенно, сэр.
– Тогда ты дурак. – Полковник скривился и отвернулся, сжав челюсти так сильно, что заболели зубы. «Успокойся, – приказал он себе. – Потеря самообладания – первый шаг к потере контроля. Расслабь мышцы. Сделай глубокий вдох. Не владеешь собой – не имеешь права командовать людьми». – Мы должны их найти, – сказал он ровным тоном. – Они слишком много видели.
– Да, сэр.
Хеммер снова повернулся к Акеру и вгляделся в мягкие черты его лица, поражающие своей детской невинностью.
– Эти женщины – не враги. И люди, захороненные в братской могиле на ферме, тоже не были врагами. Это были просто несчастные души, оказавшиеся не в том месте не в то время. – Он замолчал, посмотрел Акеру в глаза. – Те люди все были уже мертвы, когда мы прибыли сюда. Мы абсолютно ничего не могли сделать. Но с этими женщинами все будет по-другому. Это будет намеренное убийство. Ты сможешь сделать это? Если ты обнаружишь их первым, сможешь убить невинных женщин, чтобы спасти наше дело?
Акер стоял лицом к полковнику и спиной к озеру.
– Смогу, сэр, – безо всякого колебания ответил он. Похоже, вопрос его даже оскорбил.
Меньше чем в десяти футах позади него, в глубине зарослей рогозы, всего в паре дюймов над поверхностью воды в лунном свете мерцала пара широко раскрытых синих глаз.
Грейс стояла на коленях в вязком иле, питающем корни рогозы. Ее взгляд был прикован к двум темным фигурам на берегу. Стеблями, сквозь которые ей приходилось смотреть, они были разделены на вертикальные полосы, и казалось, будто разговор ведут не люди, а отдельные части людей – и этот разговор был таким же сюрреалистическим, как их вид.
Не двигайся. Не дыши. Не издавай ни звука, потому что на берегу стоит сильный молодой мужчина, который хочет и может убить тебя. Именно это и происходит, когда мальчики берут в руки взрослые, смертельно опасные игрушки.
Над вонючей водой находилась только ее голова; голова – вместе с правой рукой, прижатой к уху и сжимающей рукоятку «сига». Ствол пистолета был закрыт волосами, направлен в небо и не намок.
Сидящая рядом с ней Шарон не чувствовала ног; не чувствовала, как холодный ил забирается к ней в туфли и под одежду, приклеивая ее к телу, – все ее ощущения притупил страх. Она полностью сконцентрировала сознание на простой задаче, от успешного выполнения которой зависело, жить им или умереть: она старалась сохранять совершенную неподвижность.
В этом черном гнезде, образованном жесткими стеблями, было темно, а раз так – никто не может увидеть ее, и, значит, она в безопасности. Никакое зло не найдет ее здесь, если она не будет шевелиться. Она смотрела прямо перед собой и убеждала себя, что ничего не слышит, ничего не видит, что ее вообще здесь нет.
«…Ну же, милая, выходи. Иди к папочке. Все хорошо, я здесь. Папочка здесь…» Но на самом деле он не здесь, а там – там, где обитает все зло. А здесь никакого зла нет – только слабый аромат в воздухе, напоминающий о матери, шуршащие платья над головой, туфли, лежащие вверх подошвами на металлической подставке, терпеливо дожидающиеся, когда мать их наденет. Платья не знают; туфли не знают; шляпы и коробки, махровый халат на крючке – все они не знают, что случилось там. В этом маленьком благоухающем шкафу ее мать была по-прежнему жива, и Шарон хотела остаться здесь навсегда…
Рот затаившейся рядом с Шарон Энни был выше поверхности воды всего на дюйм и только слегка приоткрыт – зато глаза были распахнуты на всю ширину. Ее сердце заполошно металось, с такой скоростью, что грудь сотрясалась от непрерывной вибрации. Она отстраненно подумала, будет ли больно, когда ее застрелят.
Позади нее в воде лежала застрявшая на мелководье дохлая корова, и Энни касалась спиной ее раздувшегося жесткого тела. Энни врезалась в нее и чуть не упала, когда они все трое бросились под прикрытие зарослей рогозы, – но не закричала. Она гордилась этим. Она столкнулась с этой ужасной, отвратительной мертвой штукой и не закричала.
Она смотрела на двоих мужчин на берегу, слушала, что они говорят, и ее глаза горели от напряжения, а лицо застыло от страха. Мышцы ее тела, казалось, напряглись все разом и лишили ее возможности совершить сознательное движение. Вот так и олени замирают в свете фар. Ты всегда удивлялась, почему они одним прыжком не покинут опасную зону, не убегут с дороги, не скроются в безопасном лесу. Теперь ты знаешь почему. Инстинкт самосохранения не срабатывает, когда опасность так близко. Ты можешь как-то действовать только до определенного момента, а потом ты вообще не способна действовать.
Она сосредоточилась, вытолкнула обессиливающий ее паралич в воду, а через подошвы ног – в ил и затем наконец смогла моргнуть.
Полковник Хеммер улыбнулся слабой, едва заметной улыбкой. Акер – хороший солдат. Все его люди – хорошие солдаты. Его улыбка угасла. Если они такие чертовски хорошие солдаты, как, спрашивается, эти женщины смогли пройти так далеко? Он сложил руки за спиной и стал вышагивать взад-вперед по полоске берега шириной десять футов, чавкая по грязи ботинками.
– Они могли уйти этим путем, например вплавь через озеро?
– Нет, сэр. Вокруг озера очень плотная заградительная цепь. Мы сочли этот участок одной из наиболее вероятных точек прорыва периметра.
