Долорес Редондо - Невидимый страж
— А знаешь, Флора, что я думаю? Я думаю, что ты одна из тех женщин, которые самозабвенно жертвуют собой во имя блага семьи, несмотря на то что никто их об этом не просит. Ты делаешь это только для того, чтобы сделать остальных виноватыми и получить право осыпать их упреками, напоминая надгробную плиту, которая в конце концов упадет и похоронит всех, кто тебя окружает. И тогда ты останешься наедине и со своим самопожертвованием, и со своими упреками, которые никто не хочет слушать. Вот что с тобой происходит. В своем стремлении морализировать, манипулировать и лезть не в свои дела ты добьешься только того, что всех от себя оттолкнешь. Тебя никто не просил становиться героиней или мученицей.
Флора смотрела куда-то в пространство, опершись локтями о стол и прижав обе ладони ко рту, как будто пытаясь заставить себя молчать. Но это молчание длилось недолго. Ровно столько, сколько было необходимо, чтобы улучить момент и метнуть свое отравленное копье. И вот тут уже на пощаду рассчитывать не приходилось. Когда она заговорила, ее голос обрел прежнюю уверенность и присущую ему требовательную интонацию.
— Я полагаю, что ты пришла не только для того, чтобы изложить, что ты обо мне думаешь. Так что если у тебя есть какие-то конкретные вопросы, задавай их сейчас. Если нет, тебе придется уйти. Я не могу позволить себе терять время понапрасну.
Амайя извлекла из сумки маленькую картонную коробочку, открыла крышку и, прежде чем извлечь содержимое, посмотрела на сестру.
— То, что я тебе покажу, является уликой, обнаруженной на месте преступления. Я обращаюсь к тебе за помощью как к консультанту. Надеюсь, ты понимаешь — то, что ты увидишь, необходимо сохранить в тайне. Ты ни с кем не должна это обсуждать, включая членов семьи.
Флора кивнула. Выражение ее лица изменилось, и теперь на нем был написан живой интерес.
— Вот и хорошо. А теперь посмотри на это и скажи мне, что ты думаешь, — произнесла Амайя, извлекая из коробочки пакет, в котором лежало ароматное пирожное, обнаруженное на теле Анны.
— Чачингорри? Вы обнаружили его на месте убийства?
— Да.
— Последнего или на других тоже?
— Флора, я не имею права тебе это сказать.
— Возможно, убийца его ел?
— Нет, скорее похоже на то, что он хотел, чтобы это пирожное там нашли. Кусочек, которого не хватает, мы отослали в лабораторию на анализ. Так что ты можешь мне сказать?
— Мне можно к нему прикасаться?
Амайя протянула пакет Флоре. Она извлекла пирожное, поднесла его к носу и несколько секунд нюхала. Держа его большим и указательным пальцами, она ногтем отковырнула крошечный кусочек.
— Оно может содержать какие-то отравляющие вещества или яд?
— Нет, в лаборатории сделали анализ. Опасности нет.
Флора положила крошку в рот и попробовала на вкус.
— Ну что ж, в таком случае тебе, наверное, уже сообщили, какие ингредиенты использовались при его изготовлении…
— Да, и я хочу, чтобы ты рассказала мне все остальное.
— Ингредиенты самого высокого качества. Свежие и смешанные в правильной пропорции. Выпекли это пирожное еще на этой неделе. Я бы сказала, что ему не больше четырех дней. Судя по цвету и пористости, думаю, его пекли в традиционной дровяной печи.
— Невероятно, — не скрывая восхищения, произнесла Амайя. — Как ты можешь все это знать?
Флора улыбнулась.
— Просто я хорошо разбираюсь в своем деле.
Амайя решила не обращать внимания на завуалированное оскорбление.
— Кто, кроме кондитерской Саласар, печет эти пирожные?
— Ну, я думаю, это может делать кто угодно, у кого есть рецепт. А это не тайна. Я опубликовала его в своей первой книге как рецепт от айты. Кроме того, это традиционное для нашей местности лакомство. Полагаю, что в нашей долине наберется с десяток вариантов его рецепта… Хотя подобное качество с такими выверенными пропорциями встретишь нечасто.
— Я хочу, чтобы ты составила для меня список пекарен, кондитерских и магазинов, которые их производят или продают.
— Это несложно. Пирожные такого качества делаю я и еще Салинас из Туделы, Санта Марта де Вера и, возможно, цех в Логроньо… Ну, честно говоря, последние несколько хуже. Я могу дать тебе список моих клиентов, но, насколько мне известно, здесь, в Элисондо, их покупают не только местные, но также гости и туристы. Так что я не знаю, чем это может вам помочь.
— Пусть это тебя не волнует. Просто составь список. Когда он будет готов?
— Только к вечеру. У меня слишком много работы, и ты уже знаешь, благодаря кому.
— Меня это устраивает. — Она не собиралась реагировать на провокационное замечание и попадаться в расставленную Флорой ловушку. Протянув руку, Амайя забрала пакет с остатками пирожного. — Спасибо, Флора, инспектор Монтес зайдет за списком…
Флора продолжала невозмутимо смотреть на нее.
— Мне сказали, что вы уже знакомы.
— Что ж, приятно слышать, что ты в кои-то веки хорошо проинформирована. Да, я его знаю, и он очень симпатичный. Инспектор Монтес заходил засвидетельствовать мне свое почтение, я как раз закрывалась, и он вызвался меня проводить. Я немного показала ему город, мы выпили кофе, он обрушил на меня все свое обаяние, и мы болтали обо всем на свете, включая тебя.
— Меня? — удивленно переспросила Амайя.
— Да, тебя, сестричка. Инспектор Монтес рассказал мне, как тебе пришлось изощряться, чтобы тебе поручили это дело.
— Он так и сказал?
— Другими словами. Он очень образованный человек, и у него доброе сердце. Тебе повезло, что ты работаешь со специалистом такого уровня. Может, чему-то и научишься, — улыбнувшись, добавила Флора.
— Это тебе тоже Монтес сказал?
— Разумеется, нет, но это сразу видно. Да, сеньора, он бесподобен.
— Я тоже так думала, — отозвалась Амайя, вставая, чтобы поставить чашку в раковину.
— А у тебя все сотрудники ничего… Сегодня утром я видела тебя на кладбище с одним красавчиком.
Амайя улыбнулась, забавляясь коварством сестры.
— Вы стояли, очень близко склонив головы, и он, кажется, что-то шептал тебе на ухо. Я спросила себя, что сказал бы Джеймс, если бы он это увидел.
— Я тебя не видела, сестра.
— Я не стала заходить. Я не смогла присутствовать на отпевании, потому что у меня была назначена встреча с представителями издательства. А потом я пешком пришла на кладбище. Там еще никого не было, и я увидела, что вы стоите у какой-то могилы… Ты наклонилась над склепом, а он тебя обнял.
Амайя закусила губу изнутри и, улыбнувшись, покачала головой.
— Флора, Хонан Эчайде гомосексуалист.
Флора не сумела скрыть ни свое удивление, ни свою досаду.
— Я наклонялась только над могилой одной моей учительницы из начальной школы, Ирен Барно. Ты ее помнишь? Я поскользнулась, и он меня поддержал.
— Это так мило с твоей стороны, — поддела ее Флора. — Ты ходишь на ее могилку?
— Нет, я наклонилась, чтобы поправить перевернутый ветром цветочный горшок, и только после этого прочла имя.
Флора пристально посмотрела ей в глаза.
— Ты никогда не заходишь к аме.
— Да, Флора, я никогда не захожу к аме. Но скажи мне, кому это сейчас нужно?
Флора отвернулась к окну и прошептала:
— Теперь уже никому.
Возле магазина взревел мощный мотор, и лицо Флоры на мгновение омрачилось.
— Это наверняка Виктор, — прошептала она.
Они подошли к задней двери цеха, где бывший супруг Флоры уже искал место для старого мотоцикла.
— О, Виктор, какой чудесный аппарат! Где ты его раздобыл? — воскликнула Амайя вместо приветствия.
— Я купил его на свалке Сори. Но смею тебя уверить, когда я его оттуда извлек, он выглядел совершенно иначе.
Амайя обошла мотоцикл с другой стороны, чтобы получше его разглядеть.
— Я не знала, зять, что ты этим увлекаешься.
Она продолжала называть его зятем и нисколько не сомневалась в том, что будет делать это всегда.
— Это относительно недавнее увлечение. Я заинтересовался мотоциклами всего пару лет назад. Я начал с «Бультако Меркурио» и «Монтеса Импала-175 Спорт». С тех пор я отреставрировал четыре мотоцикла, включая этот. Это «Осса-175 Спорт»… Один из мотоциклов, которыми я особенно горжусь.
— Я и не догадывалась, но результат просто потрясающий.
Флора фыркнула, демонстрируя свое негодование, и направилась к двери со словами:
— Когда закончишь играться, заходи, я буду у себя… Займусь делом.
Она с грохотом захлопнула дверь и скрылась внутри.
Виктор с извиняющимся видом улыбнулся.
— Просто Флора не любит мотоциклы. Для нее мое увлечение — это пустая трата времени и денег. — Он пытался оправдать ее грубость. — До женитьбы у меня была «Веспа», и мне даже удавалось уговорить ее прокатиться со мной.
