Вы меня не знаете - Имран Махмуд
Знаете, для меня это тяжелое решение. Потому что я вроде как могу представить, о чем вы сейчас думаете, и мне кажется, что вы, наверное, могли бы мне поверить, если бы я об этом кое-чем умолчал.
С другой стороны, может, вы отдохнули, подумали обо всем хорошенько и такие: «Но он же не рассказал о том-то и том-то, – и дальше: – Виновен». И дело вот в чем: могу ли я так рисковать? Не думаю. Как по мне, это мой единственный шанс, на кону, в конце концов, моя жизнь. Это еще как тяжело. Блин. Потому что, понимаете, если я вам расскажу, может показаться, что я виновен по самое не хочу. Блин.
Ну ладно… В общем, слушайте.
Через несколько недель после того, как я встретился со Спуксом, мы с Кирой сидели дома. К тому времени она начала немного оттаивать. Теперь, когда я увиделся со Спуксом и она узнала, что он еще жив, ей стало получше. Плюс я сказал ей, что о ней все забыли и что Пушкам она больше не интересна.
– Ты же для них просто случайная девчонка, – сказал я. – У них повсюду десятки девчонок, а теперь у них есть еще и свой притон, так что такие, как ты, им больше не нужны. Девчонки им теперь нужны, чтобы делать наркотики и так далее. Они их теперь производят. Серьезно, я думаю, раз ты теперь в тени, им на тебя насрать.
– А что Спукс? Как он там? – тихо спрашивает она.
Как вдруг в дверь стучат: бам, бам, бам. Блин. Я заметался, как безголовая курица. Первое, что подумал: это Пушки! Пришли за ней. Мудила Джамиль уже все разболтал. Блин. Где мне ее спрятать? Да, блин, нигде. Квартира у меня размером с двухместную камеру.
И снова: бам-бам-бам. Я бегу в кухню и ищу пистолет, который там спрятал. Нахожу. Он до сих пор заряжен, но с того раза, как я подстрелил того парня в Кингс-Кросс, я хотя бы знаю, что он исправен. Опять стучат.
Бам. Бам. Бам.
«Байкал» отправляется ко мне за пояс. Киру накрыло от шока, и она начала раскачиваться, сидя на кровати. Я хватаю ее за руку, запихиваю в туалет и захлопываю дверь. Говорю ей запереться, и на секунду ее, видимо, отпустило, потому что я слышу щелчок задвижки. Бам-бам-бам! Уже громче.
– Не открывай ни в коем случае, – говорю я в дверь туалета. Не знаю, слышит она меня или нет.
Бам-бам-бам! Кто-то что-то кричит, но я не могу разобрать. Подхожу к двери. Сердце заходится. Глазка у меня нет, так что я даже не знаю, сколько их там. Но если я так ничего и не сделаю, дверь вынесут, и нам конец. Блин! Я решаю, что открою дверь рывком. Если там не один человек, а больше, я снова ее закрою и вытащу пистолет. А если только один? Если так, то, может… Не знаю. Посмотрю по ситуации.
Я дергаю дверь так, чтобы только успеть посмотреть, и захлопываю ее. Здоровенный мужик. На секунду мне кажется, что это Шайло, шкаф Джамиля. Затем слышу, что меня зовут по имени.
Перерыв: 11:00
16
11:10
– Твою мать, чувак, открывай. Это я, Курт.
Я открываю. Дышу все еще тяжело, но не так, как раньше.
– Блин, чувак. Ты че так пугаешь, – говорю я, и он, особо не спрашивая, заходит. – Чего это ты делаешь у меня в районе? Заблудился, что ли? – спрашиваю я типа в шутку, но так и не понимаю, зачем он пришел.
Он протискивается мимо меня, и я чувствую, как его мускулы расплющивают мое тело. Он как стена.
Он садится за маленький столик в моей кухне-гостиной и, как обычно, горбится.
– Бро, дело серьезное. Надо поговорить. – Он поднимает брови.
– Давай. – Я закрываю дверь и сажусь напротив него. – Че такое?
Секунду он смотрит в стол, а потом поднимает глаза на меня.
– Они хотят вернуть ее. Тебе придется ее выдать.
– Киру? – переспрашиваю я. – Бро, с какого перепугу ты решил, что она у меня?
Он молчит.
– Это Джей Си сказал? Да он пиздит. Не верь ничему, что он говорит. – Я раскидываю руки в стороны.
– Тогда скажи, где она, – говорит он, не пошевелившись.
– А мне-то откуда знать? Я же и сам ее искал. – Я встаю. Пытаюсь сделать так, чтобы мой голос звучал естественно, но актер из меня не очень.
– Бро, все, что я знаю, – она пропала, и они хотят ее вернуть. И если я скажу им, что у тебя ее нет, они не поверят мне на слово. Они найдут тебя и начнут задавать вопросы, понял? – Он по-прежнему не двигается.
– Какие вопросы?
– Например: ты что, гей?
– Че? – Я снова сажусь напротив него.
– Ну а если не гей, то чего у тебя тогда пахнет, как в парфюмерном отделе «Селфриджес»? – спрашивает он и опять смотрит мне прямо в глаза.
Я делаю глубокий вдох и гадаю, смогу ли вывернуться. Но вдруг из-за моей спины раздается голос:
– Все нормально. Я здесь.
Я оборачиваюсь: Кира стоит в дверях. Она обхватила себя руками, но взгляд у нее твердый.
– Ты никуда не пойдешь, – говорю я и тоже смотрю Курту прямо в глаза. – И ты, дружище. Пока мы все не решим. – Я вытаскиваю «Байкал» и кладу его на стол.
– Чувак, ты охерел? – говорит Курт. – Это ты мне пистолетом угрожаешь? Ты че, совсем поехал?
– Я не дам тебе ее забрать, Курт. Я не могу, – говорю я, зная, что по моему лицу он видит, что я не шучу.
– Чувак, это не стоит того, чтобы тебя прикончили. Она понимает. Отпусти ее.
– Нет.
Курт, вздыхая, встает, подходит к холодильнику и вытаскивает бутылку пива. Снова садится, срывает зубами крышку и делает большой глоток.
– С ней все будет нормально. На улицу она больше не пойдет. Они просто хотят, чтобы она работала в притоне.
– Ты шутишь, что ли? Шлюхой в притоне она не будет. – Я смотрю на Киру, чтобы ее подбодрить.
Она начинает медленно качать головой:
– Я лучше пойду на улицу. Я никогда больше не буду делать наркотики. Ни за что. – Она бледнеет.
Я хватаю гигантскую руку Курта и смотрю на него в упор.
– Нет. Слушай, так не пойдет. Нужен план Б, потому что план А не годится, –
