Джеффри Линдсей - Деликатесы Декстера

Дверь закрылась. Несколько секунд никто не двигался. Наконец мистер Спанос хмыкнул и положил на колени Деборе алюминиевый чемоданчик.

— Откройте, — потребовал он.

Дебора недоуменно уставилась на него.

— Ну давайте, открывайте его. Он не взорвется.

Она задержала взгляд на Спаносе еще ненадолго, а потом посмотрела на чемоданчик. Его удерживали в закрытом состоянии два замка, она медленно открыла их и, бросив еще один взгляд на Спаноса, откинула крышку.

Заглянув внутрь, Дебора будто окоченела. Ее рука замерла без движения на крышке, а на лице застыло неопределенное выражение. Придя в себя, она одарила супругов Спанос самым ледяным из виденных мной взглядов.

— Какого черта? — спросила она сквозь зубы.

Возможно, какие-то человеческие чувства были моим новым приобретением, но любопытство таковым не являлось, и я наклонился взглянуть. Мне не потребовалось долго изучать содержимое чемоданчика, чтобы понять, какой именно черт там находился.

Деньги. Много денег.

Судя по верхнему слою, чемоданчик был набит пачками стодолларовых банкнот, перемотанных банковской лентой. Их было много, так много, что я не представлял, как Спанос вообще смог его закрыть, разве что мистер Хвост стоял в это время на крышке.

— Полмиллиона долларов, — сказал Спанос, — наличными. Отследить невозможно. Я доставлю их куда скажете. В банк на Каймановых островах, куда угодно.

— И что мне нужно сделать? — спросила Дебора безо всякого выражения. Если бы мистер Спанос знал ее также, как я, он бы занервничал.

Но Спанос ни о чем не догадывался, и, казалось, ее вопрос придал ему уверенности. Он улыбнулся. Не то чтобы это было похоже на счастливую улыбку, скорее он пытался доказать, что его лицо еще способно принимать это выражение.

— Почти ничего, — ответил он. — Только… — Он поднял руку. — Когда вы найдете зверей, убивших мою девочку… — Его голос задрожал, и он умолк, вытирая о рукав очки. Надев их, он прокашлялся и продолжил, глядя на Дебору: — Когда вы их найдете, первым об этом узнаю я. И все. Позвоните мне на десять минут раньше, чем кому-то еще. Всего один звонок. И деньги ваши.

Дебора пристально посмотрела на него. Он ответил ей тем же и на несколько секунд перестал быть хныкающим и всхлипывающим человеком, став мужчиной, который точно знает, чего хочет, и точно знает, как это получить.

Я посмотрел на пачки во все еще открытом чемоданчике. Полмиллиона долларов. Это казалось огромной суммой. Меня никогда по-настоящему не привлекали деньги — в конце концов, я же не пошел учиться на юриста, — они всегда казались мне тем средством, которое обычные люди используют, чтобы доказать друг другу свою исключительность. Но сейчас, когда я смотрел на аккуратные ряды в чемоданчике, они представлялись мне чем-то вроде шкалы социального статуса. Я видел уроки танцев для Лили-Энн и полный курс колледжа, прогулки верхом и новые платья, услуги стоматолога и поиски ракушек на пляже на Багамах. И все это лежало здесь, в этом чемоданчике, и подмигивало мне своими хитрыми зелеными глазами, как будто спрашивало: а почему бы и нет? Кому от этого будет хуже?

Внезапно я понял: молчание чересчур затянулось и стало неудобным. Я оторвал глаза от счастливого будущего Лили-Энн и взглянул в лицо Деборе. Незаметно, чтобы его выражение изменилось, как и выражения лиц Спаносов. Но в конце концов Дебора набрала в грудь воздуха, опустила чемоданчик на пол и посмотрела в глаза мистеру Спаносу.

— Заберите, — приказала она и толкнула чемоданчик в его сторону ногой.

— Это ваше, — сказал он, качая головой.

— Мистер Спанос, давать взятку офицеру полиции — это тяжкое преступление.

— О чем вы? — произнес он. — Это подарок.

— Возьмите это, и убирайтесь.

— Всего лишь один телефонный звонок. Неужели это такое уж преступление?

— Я очень сочувствую вашему горю, — медленно проговорила Дебора, — и если вы заберете чемодан и уйдете прямо сейчас, я забуду, что это вообще имело место быть. Но если он останется здесь, когда войдут другие офицеры, я отправлю вас в тюрьму.

— Понимаю, — произнес Спанос, — вы не можете сейчас ничего обещать, но возьмите мою визитку, позвоните мне, когда найдете их, и деньги ваши. — Он бросил ей визитную карточку, но Дебора встала и карточка упала на пол.

— Идите домой, мистер Спанос. И заберите этот чемоданчик. — Она прошла мимо него и открыла дверь.

— Просто позвоните мне, — сказал он ей в спину, но его жена опять проявила больше практичности.

— Не будь идиотом. — Она наклонилась к чемоданчику и сильным ударом по крышке заставила его закрыться за секунду до того, как Дик, Альварес и оба телохранителя вошли в комнату. Миссис Спанос отдала чемоданчик парню с «ежиком» и встала. — Пойдем, — велела она своему мужу.

Он взглянул на нее и повернулся к Деборе, стоявшей у двери.

— Позвоните мне, — повторил он.

Дебора придерживала дверь открытой.

— До свидания, мистер Спанос, — сказала она.

Он еще ненадолго задержал взгляд на ней, а затем жена просто взяла его за локоть и вывела наружу.

Деб закрыла дверь и с шумом выдохнула. Потом развернулась и прошла обратно к своему креслу. Альварес с ухмылкой наблюдал за ней. Она посмотрела ему в лицо до того, как он успел стереть с него улыбку.

— Охренеть, как смешно, Альварес, — огрызнулась она.

Дик подошел к ней и прислонился к стене в том же месте, где стоял раньше.

— Сколько? — спросил он.

Дебора удивленно подняла на него глаза.

— Ты о чем?

— Я спрашиваю — сколько? Сколько было в том чемоданчике? — Он пожал плечами.

Она покачала головой.

— Полмиллиона.

Дик фыркнул:

— Гроши. Парень в Сиракьюзе предлагал моему приятелю Джерри Козански два лимона, а это было всего лишь изнасилование.

— Фигня, — вмешался Альварес. — Несколько лет назад один торговец наркотиками предложил мне три миллиона за наркошу, который украл его машину.

— Три миллиона, и ты не взял? — удивился Дик.

— Ага, — ответил Альварес, — я надеялся на четыре.

— Хватит, — вмешалась Дебора, — мы и так потеряли много времени. — Она ткнула пальцем в сторону Альвареса. — Мне некогда заниматься твоей хренью. Мне нужен Бобби Акоста. Пойди и найди его.

Когда Альварес не спеша удалился, я подумал, что полмиллиона долларов и в самом деле не такая уж большая сумма, когда речь идет о целиком съеденной дочери. И, конечно, ничего не случится, если принять от Спаносов такие гроши за мелочь вроде телефонного звонка. Но Дебора, по-моему, не испытывала никакого искушения сделать это, и даже Дик вел себя так, будто это было чем-то забавным и обыденным и такие вещи происходили каждый день.

Судя по всему, Деб оказалась с ним согласна. Она выпрямилась и посмотрела на меня.

— Давайте делать свою работу, — сказала она. — Я хочу знать все об этой дряни, которую мы нашли в Эверглейдс. Ты назвал ее пуншем. Там есть кровь, но и еще кое-что, и это кое-что может оказаться уликой.

— Хорошо, — отозвался я. — А чем займетесь вы с Диком?

Она посмотрела на меня, изобразив тот кислый как уксус взгляд, которым она недавно одарила Дика.

— Мы, — произнесла она с отвращением, гармонировавшим с выражением ее лица, — проверим три последних имени из списка, который дал нам стоматолог. Парней с вампирскими клыками. — Она опять взглянула на Дика и, стиснув зубы, отвела взгляд. — Вполне возможно, кому-нибудь из них что-то известно. Черт бы их всех побрал! Один из этих мальчишек наверняка что-то знает, и мы из него это вытянем.

— Хорошо, — тихо ответил Дик.

— Ну ладно, — сказал я, — тогда я прогуляюсь до лаборатории и займусь работой.

— Ага. Иди, — напутствовала меня Дебора.

И я ушел, оставив свою сестру с ее бесполезным напарником.

Глава 19

Когда я вошел в лабораторию, Винс Мацуока уже развил бурную деятельность.

— Эй, — поприветствовал он меня, — я провел свой анализ на экстази. С образцом той дряни из Эверглейдс.

— Прекрасно, — ответил я, — именно это я и хотел тебе предложить.

— В общем он положительный, но там явно есть еще что-то. И много. — Он пожал плечами и беспомощно опустил руки. — Оно органического происхождения, но это все, что я могу сказать.

— Не бойся, настойчивость поможет нам в поисках, топ frére[14].

— Это французский? — спросил он. — Опять? Ты долго собираешься строить из себя француза?

— Пока сюда не доберутся пончики, — ответил я с надеждой.

— Они сегодня никуда не собирались, так что zoot alours, — сказал Винс, вероятно не подозревая, что сказанное не имело смысла ни на каком языке, не говоря уж о французском. Но в мои обязанности не входило поучать его, поэтому я оставил без внимания его замечание и мы вернулись к работе над образцом каннибальского пунша.