Колин Маккалоу - Плотский грех
– В доме никаких хиппующих девчонок, папа? – спросил Аппкот-младший.
Глаза старшего заплясали.
– Сынок! Неужели я так поступлю с капитаном уголовной полиции? Иди сделай нам кофе и выложи бублики на большую тарелку, как хороший мальчик, – сказал Джек и повел Кармайна на затененную крытую веранду с видом на парк и пролив Лонг-Айленд.
– Доктор Нелли! – со вздохом произнес моложавый старик. – Я ее не знал, хотя поступил на фирму в июне двадцать третьего, а она исчезла только в октябре двадцать пятого. Старшим партнером был Стоунмайер, и даже он в глаза не видел доктора Нелл. Поскольку ее ценные бумаги состояли из голубых фишек и она никогда не спекулировала на бирже, она не пользовалась услугами брокера. Мы держали ее ценные бумаги и документы и имели бухгалтера по налогообложению для нее и других крупных клиентов. После ее исчезновения Джордж Стоунмайер передал все дела своему сыну Норманну, от которого не было никакого толку. Норманн кооптировал меня в качестве своего штатного помощника и свалил на меня все дела Карантонио. Он погиб в двадцать шестом году, когда в буквальном смысле разгуливал по краю пропасти, чтобы произвести впечатление на местную Клару Боу[42], и его отец продал свою долю в фирме. Мой же отец умер и оставил мне большую сумму денег, поэтому я купил участие в фирме в качестве второго партнера на условиях, что я оставлю дела Карантонио за собой. Видите ли, Кармайн, к тому времени я на них подсел, а головная боль старшего партнера нужна была мне меньше всего. Старшее партнерство купил Сай Габлонски для своего сына Морта. У меня же все шло отлично. До конца тридцать третьего года я не вел никаких дел, кроме дел Карантонио.
Вошел Джон Аппкот, неся поднос с кофе и бубликами, исполнил обязанности официанта, а затем сел и стал слушать.
– У вас были какие-то идеи по поводу внезапного исчезновения доктора Нелл, Джек? – спросил Кармайн. – В полицейских материалах нет ваших показаний.
– Единственными моими идеями были ни на чем не основанные подозрения, – ответил Джек, впиваясь в бублик своими превосходными зубами, – но, пожалуйста, могу вам их привести, а вы уж сами решайте, на что они сгодятся. Готов биться об заклад: там был замешан мужчина. Доктор Нелл никогда, по сути, не жила в Басквоше, главном здании поместья; поблизости там располагался дом под названием Малый Басквош, где постоянно имелся управляющий, человек по имени Айвор Рамсботтом, которого, как я понимаю, полицейское расследование полностью оправдало. Но, хотя Антонио Третий отправил дочь в школу-интернат, когда она была в старших классах, во время учебы в университете она жила дома. Нелл училась в Коннектикутском университете и на медицинском факультете Чабба. Я могу разгадать загадку ее легкой медицинской карьеры: Антонио Третий добился этого щедрыми пожертвованиями, которые держались, как мы бы теперь сказали, под грифом «совершенно секретно».
– Захватывающе, – сказал Кармайн, наслаждаясь и бубликом, и рассказом. – Не поговорив с вами, Джек, копы упустили золотое дно.
– Согласен, – самодовольно признал Джек. – Когда доктор Нелл, будучи студенткой, проходила практику в Холломанской больнице, она купила дом на три семьи на Оук-стрит чуть к северу от того места, где больница находится сейчас. Копы об этом знали, но, думаю, не придали серьезного значения. Она сама жила на среднем этаже, на верхнем поселила экономку, а на нижнем, – во всяком случае, я в этом уверен – под видом телохранителя поселила любовника. Уровень социального окружения в том районе тогда снижался, но все-таки это была белая публика, низы среднего класса – зачем тогда телохранитель? По мне, это не имело смысла. К тому времени, когда у детектива дошли руки до этого дома, и женщина с верхнего этажа, и мужчина с нижнего упаковали вещички и покинули штат.
И, насколько я знаю, никогда больше не появлялись.
– Вы правы, ни тот, ни другая. Какие-нибудь догадки насчет любовника?
– О, конечно! – сказал Джек, наслаждаясь этой запоздалой возможностью пространно изложить свои теории, проигнорированные в свое время. – По словам соседей, он по-настоящему не жил на нижнем этаже дома доктора Нелл. Он приходил и уходил, всегда с сумкой – я имею в виду чемодан. Моя теория? Он был женат.
Кармайн пролистал толстое первое досье и нашел то, что искал.
– Согласно показаниям соседей, крупный мужчина лет тридцати пяти, красавец: одна свидетельница называет его исключительно красивым, а другой свидетель – прекрасным мужчиной. Мне представляется, что прогрессивно мыслящей особе, какой являлась доктор Нелл, должны были прискучить парни ее возраста, так что если у нее действительно был любовник, то так называемый телохранитель подошел бы и по внешности, и по возрасту.
– То же самое и я думаю, капитан! Как утешительно, что детективы полицейского управления Холломана также эволюционируют! – лукаво сказал Джек. – Вероятно, он был женат. А иначе зачем эти ухищрения? Доктор Нелл ведь завидная партия – ум, красота и два миллиона долларов. Я думаю, он был хирургом.
– А не коллегой-анестезиологом? – спросил Кармайн.
– Да, это была довольно узкая область – на дворе стояли времена, когда использовался в основном старый добрый веселящий газ. Но нет, Кармайн. Общее поле деятельности – разные расписания. Скорее смежная область, вроде хирургии.
Кармайн достал фотографию доктора Нелл.
– Я знаю, вы никогда ее не видели, но не вызывает ли это лицо у вас каких-то воспоминаний?
– Оно соответствует описанию доктора Нелл. Посмотрите на огонь в этих глазах! Вот это женщина, – вздохнул Джек.
– Расскажите мне о ее кузине Фенелле. О второй Нелл.
– У Антонио Карантонио Третьего был младший брат Анджело, – сказал Джек, сделав паузу, чтобы посмаковать свой кофе и выбрать еще один бублик. – Как это часто бывает, они ненавидели друг друга, и чувство ненависти разгорелось ярким пламенем после того, как их отец Антонио Второй оставил абсолютно все старшему сыну Антонио Третьему, отцу доктора Нелл. Анджело всегда был паршивой овцой – безынициативным лодырем, маниакальным лгуном и мастером подделывать чеки на семейные банковские счета. В девятьсот третьем году, примерно через десять лет после вступления в права наследства, Антонио Третий повел дела со своим братом, и бизнес сразу же пошел вниз. Он продал дело и вложил вырученную сумму в голубые фишки, ни во что больше. Его доход от этих инвестиций шел прямиком на один банковский счет, настолько хорошо защищенный, что Анджело не мог до него добраться – ни мытьем, ни катаньем.
На некоторое время рассказчик умолк. Кармайн воспользовался этим моментом, чтобы насладиться окружавшей его сценой. С моря нежно дул прохладный ветерок, был четверг, и, соответственно, никто не стриг лужайки, воздух наполняло птичье пение. Детектив поставил на стол пустую кофейную чашку, с улыбкой покачал головой на предложение взять еще один бублик и подумал, что проводит время не самым худшим образом, слушая историю, которую излагает ему бойкий старик – излагает с адвокатской четкостью и немалым юмором.
– Что дальше произошло с Анджело? – спросил он.
Джек моргнул.
– Анджело поступил очень типично: женился на богатой!
– Бедняжка! Всю жизнь быть замужем за Анджело, это, должно быть, ад.
– Пока этот брак длился, без сомнения, так оно и было, но в девятьсот восьмом году случилось событие – Фенелла. Конечно же, Анджело хотел сына, которого он мог бы назвать Антонио Четвертым – Карантонио были сицилианцами, и девочки не считались подходящими наследницами. Фенелла родилась в начале ноября, и Анджело уехал из дому, кляня свою новорожденную дочь и свою жену. Тогда он изрядно напился. В городах в те времена было полно автомобилей, но на проселочных дорогах вокруг Холломана автомобиль Анджело был весьма редким явлением. Он остановился посреди Сто тридцать третьего шоссе, чтобы отхлебнуть спиртного из своей бутылки, но выбрал неудачное место для остановки, потому что дорога пересекала главную бостонскую железнодорожную ветку. – Джек пожал плечами и усмехнулся. – Локомотив несся на всех парах и имел скорость шестьдесят миль в час даже тогда, когда врезался в борт Анджело. – Он снова пожал плечами. – Лучше всего это описывается словами «клубничный джем»: автомобили в девятьсот восьмом году были хрупки.
– Его идентифицировали?
– О да. С трудом нашли его портфель, отброшенный на сто ярдов вместе с телом его собаки, которое тоже удалось обнаружить не сразу.
– Значит, в тысяча девятьсот восьмом году Антонио Карантонио Третий принял на себя заботу о своих невестке и племяннице, – заключил Кармайн.
В разговор вступил Джон-младший, с сердитым лицом и полыхающими глазами.
– О нет, не этот ублюдок! Он отрекся от них. Собственно говоря, ни одного упоминания об их существовании никогда не сходило с его уст, так что доктор Нелл – и мы, ее поверенные, – и понятия не имели, что у нее есть тетка и кровная кузина.
