Колин Маккалоу - Плотский грех
– Да, доктора Нелл. Я знаю, это слегка пересекается с твоим делом, но, насколько я могу видеть, не в такой степени, чтобы послужить помехой, если бы я стал расследовать его отдельно.
– Я тоже не вижу помехи. Откровенно говоря, для меня это скорее ложный след, чем подспорье в расследовании нашего дела, и мне бы не хотелось тратить на него свое время, это точно. Так что приступай, Кармайн. Но почему вдруг?
– Назови это моей интуицией. Я взял домой папку с материалами по этому делу и досконально их прочел. Быть может, меня подгоняют прошедшие с тех пор сорок четыре года, но, как бы то ни было, моя интуиция подсказывает, что небесполезно будет по-новому взглянуть на исчезновение доктора Нелл. Я бы поработал над ними в сочетании с таинственным делом Не Известного.
– Да что же такое ты подозреваешь? – спросил Эйб, заинтригованный. Обычно неразумно было отметать предчувствия Кармайна, они имели свойство производить результаты. – Давай, Кармайн, колись!
– Я не знаю, как и почему, но мое предчувствие говорит, что дело Доу каким-то образом связано с делом об исчезновении доктора Нелл. Основная причина коренится в событиях, которые произошли между двадцать пятым и тридцать пятым годами. – Его лицо приняло выражение героической решимости. – На самом деле, думаю, я пришел сюда сегодня и рассказываю тебе об этом, потому что, возможно, это ты со своей командой должен это расследовать. Здравый смысл подсказывает, что все это одно и то же дело, и я испытываю угрызения совести по поводу своего вмешательства.
Типичный Кармайн, подумал Эйб. Увидев некоторый проблеск света, он не хотел перехватывать дело у Эйба теперь, когда оно куда-то продвинулось благодаря усилиям его команды. И это было великое чувство, знать, что босс не жаден до славы, но на первом месте было дело, а не индивидуальные эго.
– Нет, – твердо сказал Эйб, – ты не вмешиваешься, капитан. У меня больше, чем достаточно работы по своим зацепкам, и если существует связь между этими двумя делами, лучше начать с разных концов. Я буду придерживаться своей ниточки, ты берись за старый конец, а если кому-то из нас понадобится Делия, он может ее привлечь. – Эйб сочувственно улыбнулся. – Бедной старушке Дилз совсем не везет с ее Женщинами-тенями.
– Расскажи мне об этом! Странное дело, но я все время думаю, что ответ уже был найден – вчера Делия сказала мне что-то такое, от чего у меня мелькнула некая догадка, но не успел я ее разглядеть, как она, словно рыба, ушла обратно в тину. Это означает, что Делия тоже может догадаться.
В досье доктора Элинор Карантонио было указано название ее адвокатской конторы: «Габлонски, Апкотт, Стейн & Стейн». Фирма эта до сих пор практиковала, и, если верить «Желтым страницам», имена партнеров тоже не изменились. Кармайн прежде не слышал об этой фирме, а это значит, что ни один из ее членов не занимался уголовным правом – скорее это был бизнес, связанный с семейными делами, завещаниями, опекой над имуществом, составлением нотариальных актов и гражданскими спорами. С помощью телефонного звонка он выяснил, что ни один из нынешних партнеров не работал в 1935 году, однако узнал, что отец мистера Апкотта занимался делами с 1923-м до своего ухода на покой в 1961-м. Да, нынешний мистер Апкотт, сказали ему, может увидеться с капитаном через час, поскольку собеседование по аффидавиту[39] отменено из-за аномальной жары.
Контора находилась на Чарльз-стрит, узкой, оживленной улице между Кромвель-стрит и Сидар-стрит, – всего пять минут ходьбы. Вдохнув в последний раз прохладный воздух в отделе судмедэкспертизы, Кармайн вынырнул на Сидар-стрит, где царили температура близкая к 100 градусам по Фаренгейту и влажность, близкая к точке насыщения. Пять минут спустя он вошел в старое офисное здание, на третьем этаже которого помещалась цель его визита. Перед дверью со стеклянной вставкой Кармайн остановился, чтобы отвернуть обратно закатанные рукава и надеть форменный галстук выпускников Чабба, затем вошел в приемную, которая ни единым намеком не выдавала своей принадлежности и могла с равным успехом оказаться приемной врача-ортопеда или оптовой торговой фирмы. Стучащая на пишущей машинке секретарша отвлеклась на минутку, чтобы поговорить по внутренней телефонной связи, затем вернулась к своей работе.
– Капитан Дельмонико? Войдите, – сказал низкий голос, принадлежащий высокому, дородному человеку лет пятидесяти с лишком.
Кармайн вошел в маленький рай холодного воздуха, пожимая протянутую ему руку.
– Джон Апкотт. Чем могу быть полезен, капитан?
На Апкотте тоже был галстук выпускников Чабба – инстинкты Кармайна не подвели.
Придерживаясь краткости, капитан объяснил, что заново открывает дело доктора Нелл Карантонио.
– Я знаю, что она не оставила завещания, но я надеюсь, даже по прошествии столь длительного времени, отыскать каких-то людей, которые хорошо ее знали, – сообщил Кармайн, стараясь, чтобы голос звучал расслабленно и лишь с умеренной заинтересованностью. – Ваша фирма занималась наследством, оставленным без завещания, и презумпцией смерти, но, как я полагаю, единственным человеком из семейства Карантонио, которого вы знали лично, была Фенелла.
– Да, действительно, я хорошо знал Фенеллу, – сказал Апкотт, и что-то в его тоне заставляло предположить, что этот опыт был отнюдь не радостным. – Однако вам следует поговорить с моим отцом. Он может рассказать вам всю подноготную Карантонио.
– Возможно ли с ним увидеться?
– Он будет на седьмом небе. Папе за семьдесят. Моя мать умерла пятнадцать лет назад, и он с тех пор оттягивается по полной. Не то чтобы мы с женой боялись, что он осчастливит нас мачехой. Отец слишком осмотрителен, чтобы попасться в эту ловушку. Он любит очень хорошеньких молодых женщин лет девятнадцати или двадцати, осыпает их подарками, получает весь секс, на который рассчитывает, и все счастливы.
Два черных галстука широко улыбнулись друг другу.
– В особенности он сам, – заметил Кармайн.
– Конечно. Что я больше всего в нем люблю, – добавил его прагматичный сын, – это что он знает до последнего цента, сколько может позволить себе потратить, и никогда не переступает черту.
– Когда я смогу встретиться с вашим отцом?
– Как насчет десяти завтра утром? Не возражаете, если я дам непрошеный совет? Мне бы тоже очень хотелось услышать, что он будет говорить о докторе Нелл.
– Будьте моим гостем.
– Нет, вы будьте нашим. Я привезу свежие бублики с изюмом и сварю кофе, – сказал Джон Апкотт. – Машина ваша, навигатором буду я.
Кармайн положил на стол свою визитную карточку.
– На обороте номер моего домашнего телефона. На тот случай, если вы захотите поменять время или дату.
Все это, подумал он, оказалось слишком легко. Убрав галстук обратно в карман и снова закатав рукава, Кармайн зашагал обратно к зданию окружной администрации.
Следующим в его списке был мистер Хэнк Джонс, новый художник; с собой Кармайн взял портрет Не Известного из будуара Фенеллы.
– Капитан собственной персоной! – сказал Хэнк Джонс, и его глаза загорелись желтым огнем. – Чем могу быть полезен, сэр?
– Называй меня Кармайн. Интересный вкус в части настенного искусства.
– Цветы хороши, но я люблю, чтобы они росли в саду или в поле. Стены же предназначены для деклараций.
– А цветы не могут быть декларациями?
– Только не на моих стенах, нет. Разве что это плотоядные растения.
Кармайн развернул принесенное.
– Ты это видел?
– Нет, – ответил Хэнк, рассматривая портрет. – Превосходная живописная работа, но грязная, как метла. Я бы хотел ее почистить.
– Я надеялся, что ты так скажешь. Это займет много времени?
– Нет, картина недостаточно старая для глубоко въевшейся грязи столетий, всего лишь смог нынешнего века. Я могу протереть ее дочиста моим волшебным эликсиром.
– Каков ее возраст, Хэнк?
– Несколько десятилетий, может быть около пяти… Она написана маслом, но краски не растирали и не смешивали вручную. В то же время тут нет также и по-настоящему современных пигментов. – Хэнк слегка потер холст в одном углу и осмотрел тряпку, старый носовой платок из тонкого хлопка. – Все в порядке. Не займет много времени, въевшейся грязи нет.
К тому времени как он закончил, носовой платок был равномерно грязным, а портрет ожил и заиграл свежими красками. Бледная кожа и неоспоримый синий круг вокруг каждого расширенного зрачка. Никакой надписи или букв не появилось на заднем плане, и Кармайн так и не смог идентифицировать изображенное там место.
– Оставьте картину у меня, и я попрошу отдел фотографии сделать несколько хороших копий, – сказал Хэнк, придя в восхищение. – Это какой-то Джон Доу из прошлого?
– Не думаю, вроде бы он не связан с тем нашим делом. Тем не менее в каком-то смысле это определенно некий Джон Доу.
На лукавом лице появилось ликующее выражение.
