Найди меня - Энн Фрейзер

— Вижу, что птица, но ничего хорошего. Искажение природы. Не делай так, Рени. Мы должны защищать природу.

Она не знала, что значит «искажение», но гнев в его голосе и странное выражение лица подсказали, что это плохо.

— Как мы защищаем деревья? — спросила она.

— Верно.

— Я могу это стереть.

— Ты не сможешь стереть. Это выцарапано в камне. Оно тут навсегда.

Она прижала к животу книгу о птицах; сердце ее колотилось.

— А можно закрасить?

— Нет, мы не можем красить скалу. Это будет еще хуже.

Ей не хотелось вести себя как дитя, но она не смогла удержаться. Она начала плакать.

— Ну-ну-ну.

Он поднял ее, и она постаралась не обращать внимания на то, как он пахнет.

— Не плачь. Просто никогда так больше не делай, хорошо? — Этот голос она любила. Неся ее, он подошел к машине и усадил ее на пассажирское сиденье, вместо заднего. Она очень редко ездила спереди.

— Отправляемся домой. Твоя мама уже беспокоится, что с нами случилось.

— Можно купить по дороге мороженое?

— Думаю, это можно.

Выезжая, он медленно прокатил мимо ее рисунка. Словно молча наказывал, желая показать, что она наделала. Она смотрела в окно на изображение птицы, которое становилось все меньше, пока они тряслись по грунтовой дороге.

ГЛАВА 18

Дэниел стоял рядом, пока Рени рассматривала на камне грубый рисунок птицы. Да, в точности как ее клеймо. И это было жутковато, внезапно перенестись назад во времени в день, который она полностью забыла и вспомнила только сейчас. Она словно чувствовала остроту камушка, зажатого в руке, когда она рисовала птицу, и вспомнила жгучее солнце и как старалась побороть страх после того, как отец уехал. Книга о птицах пустыни. Что с ней стало?

— Он оставил меня тут, а сам уехал, — сказала она Дэниелу. — Достаточно далеко, я не видела и не слышала машину. — Сосредоточившись, она попыталась оживить память, но хотя что-то помнилось ярко, остальное оставалось смутным и туманным.

— Он оставил вас одну? В пустыне?

— Да.

— Сколько вам было?

— Не знаю. Может, пять? Шесть?

— Вас было двое или с ним был кто-то еще? Или с вами?

— Я не помню никого больше. — Она почувствовала головокружение. — Мне надо присесть.

Она тяжело опустилась на землю в полосе тени, может быть, на то же самое место, где сидела в тот день много лет назад.

Дэниел ушел и вернулся через несколько минут с двумя бутылками воды. Протянув ей одну, он сел рядом.

— Часто он брал вас с собой в пустыню? И почему оставлял одну? Я не понимаю.

— Возможно, мать ему меня навязала. Она часто это делала. Моя мать не слишком умела обращаться с детьми, и быть рядом со мной для нее было изрядным стрессом. — Она сделала длинный глоток. — Я сейчас ясно помню тот день. Птицы, жара, камешки, которые я собирала. — Она закрутила пробку, снова мысленно перебирая те впечатления, стараясь следовать логике отцовского поведения. — Сейчас я совершенно уверена, что он избавлялся от тела.

Дэниел подавился водой, затем откашлялся.

— Это отвратительно.

В голосе его звучало недоверие, но ему приходилось учитывать, о ком идет речь.

— Могу поклясться, что даже сейчас чувствую тот запах разложения от его одежды, когда он за мной вернулся. Словно гниющая на дороге падаль.

— Я его тоже чувствую.

Они в изумлении уставились друг на друга, затем вскочили и принялись искать вокруг. Рени понимала, что, вероятнее всего, это дохлое животное, но она смотрела и на землю, ища следы могилы.

— Осторожно, здесь могут быть змеи, — предупредила она.

Глаза его расширились, но он ничего не сказал.

— В это время дня они спят в тени. Однажды я обнаружила змею у себя в грузовике, под торпедой.

— О нет.

Подозрительное место найти не так уж трудно, когда знаешь, что ищешь. Рени увидела его первой — углубление за огромной скалой, где земля была особенно рыхлой.

Они достали из багажника лопаты и начали копать, осторожно, на случай если все же имеют дело с местом преступления; оба время от времени делали шаг назад, чтобы отдышаться перед тем, как снова углубиться, разговаривать было некогда.

На глубине двух футов показалась одежда.

Взгляды их встретились. Безмолвно отложив лопаты, они принялись осторожно разгребать землю руками, и постепенно перед ними открылись длинные темные волосы и женское тело в джинсах и черной футболке, лежавшее вниз лицом, с руками за спиной.

Оно, без сомнения, не лежало здесь тридцать лет.

Обоих затошнило от жестокой вони, и они отползли подальше, чтобы отдышаться и переговорить.

— Сколько, по-вашему, она тут пролежала? — спросила Рени, пытаясь понять, откуда отец мог знать про эту женщину. Он нарисовал карту. Есть ли тут еще тела, более давние? Может, это поле смерти?

Зажимая нос, Дэниел ответил:

— Пару недель, может? Трудно сказать при такой жаре, но не больше месяца.

Когда произошло преступление, отец был в тюрьме.

Неужели это просто совпадение, что они отыскали место недавнего захоронения? Вряд ли. У отца остался сообщник на свободе? А может, он намеренно указал им это место, чтобы они нашли тело? А как же тело, от которого он избавлялся в тот день, день из ее памяти, если действительно избавлялся?

— Преступление могло быть совершено кем-то, кто помогал ему в прошлом, — сказала она. — Или кем-нибудь, кому он рассказал свою историю в тюрьме.

Такое иногда случается. Люди сближаются в условиях изоляции. Рассказывают друг другу о себе. У отца мог появиться ученик, который, выйдя из тюрьмы, продолжил его дело.

Идея, что кто-то продолжает дело ее отца, не укладывалась сейчас в голове Рени. Ей пришлось отбросить эту мысль, отпихнуть ее подальше, потому что если это действительно дань уважения, значит, Бенджамин Фишер ожил. Но ее отец мертв, а кто-то продолжает убивать молодых женщин.

ГЛАВА 19

Поразительно, какой эффект вызвало обнаружение тела. Два дня назад Дэниел не мог выбить людей для элементарного прочесывания местности, — что понятно. Статистика убийств в округе Сан-Бернардино выросла на сорок процентов, и правоохранительным органам не хватало людей из-за роста преступности и огромной вверенной им территории. Большие расстояния сами по себе осложняли полицейскую работу в Сан-Бернардино. Если вызываешь поддержку, пока кто-нибудь приедет, пройдет несколько часов. Большинство полицейских знали, что им никто не поможет. Что-то приходилось брать на себя егерям, но и их тоже не хватало. Всем приходилось сражаться со зноем, пространством и отдаленностью. Так что, разумеется, просьбу Дэниела отклонили. Убийца