Нейлоновые хомуты - Ильдар Р. Низаев
В последние дни до темницы доносилось много шума, производимого техникой. Киборги суетились, в большом количестве что-то таская и грузя в машины до самого вечера. Наступала долгожданная тишина, лишь порой где-то вдали работала артиллерия. Узники темницы засыпали, впереди всех ждал ещё один день мучительной неопределённости. Сколько их ещё будет?..
Обязательно будем жить
– Братцы, «Вавилон» умер! – разбудил утром темницу голос одного из пленных. Проснувшийся док быстро оказался рядом и констатировал смерть раненого:
– Да, его больше с нами нет!
– Эй, там, наверху! Киборги, слышите? – прокричал «Серб».
– Сильно-то не кричи, не называй их так, не зли! – тихо посоветовал кто-то.
– Кто там кричал? Что ты там кричал? – послышался голос киборга сверху.
– У нас товарищ умер, надо бы похоронить по-человечески! – отозвался «Серб».
– А мне по́ херу, ублюдки! Вы всё равно скоро все сдохнете! – высказался киборг.
– Так что, своему командованию не сообщишь? Мы бы сами товарища похоронили, пусть только добро дадут, – не унимался «Серб».
– Ты что, тупой? Я же сказал: мне насрать! Пусть лежит и тухнет, падла, и вам недолго осталось! – ответил киборг.
– Вы что-нибудь поняли, братцы? – спросил «Серб» у жителей темницы.
– Что тут понимать? Похоже, нас в расход!
– Место дислокации киборги меняют. Слышали, как каждый день техника шумела? Вывозила, видимо, всё, что у них есть!
– Что делать-то будем? Так просто умрём и ничего не сделаем с этим?
– Нет, это не всё! Мы обязательно будем жить! И главное – не паниковать: враг будет повержен, победа за нами! Соберитесь, мужчины, воины, не падайте духом! – собрав все свои силы, с воодушевлением сказал командир, привстав на больные ноги, хотя это давалось ему очень тяжело. К нему подоспел «Газа» – придержать его, но командира надолго не хватило, и он вновь присел.
– А вот и я, а вы не ждали! Ну наконец-то я дождался этого момента! Сейчас вы будете подыхать, зверьё! – послышался омерзительный, хорошо знакомый каждому уху в темнице голос киборга.
– Ты что творишь? Футболист сказал же, что пришлёт сюда дракончика для этих! – среагировал на эти слова другой киборг.
– Да какая разница? Вначале так, потом обжарим ублюдков!
– Ну, смотри сам! Тебе отвечать перед ним, если что!
– Всё будет хорошо! Согласись, прикольно же я придумал, ну разве тебе самому не интересно?
И тут в темницу скинули гранату. Она летела, освещённая лучами света, что падали через пробоину. «Серб» изловчился её поймать и тут же отбросил в сторону двери, громко крикнув:
– Братцы, всем лежать, граната!
Но в темницу летел уже второй боеприпас. Бум! Взрыв в замкнутом пространстве первой гранаты оглушил всех, осколки от неё пролетели над вжавшимися в пол пленными и либо вонзились в стены и потолок, либо отскочили от них. Кого-то ранило, и человек закричал от боли. Тем временем вторая граната упала на пол и покатилась в сторону командира. Оценив масштаб угрозы, тот бросился навстречу ей и накрыл своим телом. На этот раз был более глухой «бум!». Граната взорвалась, приподняв командира, и лишь немногие осколки отлетели в сторону: основной удар принял на себя командир. Подоспевший к нему первым «Газа» перевернул его тело на спину. Подбежавший Мир увидел большую кровавую рану в груди командира, из которого уходила жизнь. Плюясь кровью, тот произнёс:
– Будем жить, будем…
Это были последние слова командира. Только вряд ли кто-то мог их слышать: все пленные были подконтужены и оглушены. Не слышали они и криков раненого, и обращённой к ним сверху реплики киборга:
– Вы что, мрази, ещё не все сдохли, что ли? Я вас слышу!
Убедившись в гибели командира, ценой своей жизни спасшего жизни остальных, «Газа», толкнув Мира, жестами указал ему на дверь. Подойдя к ней, они увидели, что «Серб» пытается что есть силы как можно больше выгнуть наружу лист железа в двери, который уже и так изогнулся от взрыва гранаты. Зазубрины в металле впились «Сербу» в руки, на них выступила кровь. «Газа», стукнув его по плечу, предложил свою помощь. «Серб» уступил ему место, и железо стало поддаваться ещё больше под напором «Газы», на руках его тоже показалась кровь. Невысокий и худощавый, он сумел пролезть в образовавшееся отверстие, расцарапав, правда, спину. Казалось бы, с наружной стороны согнуть лист железа будет гораздо сподручнее, за это дело он и принялся не без помощи «Серба», который действовал изнутри. Но железо успело поддаться лишь немного. Беспорядочная слепая автоматная очередь пронизала пространство темницы, убивая и раня томившихся в ней людей. Это киборг, неудовлетворённый результатами сброса гранат, решил довести начатое до конца при помощи автомата. Отстреляв рожок, он попытался зарядить новый. Но в это время за его спиной появился Футболист:
– Ты что, дебил, творишь? Я же приказал никому не шуметь, а ты столько шума наделал, выродок тупорылый! Мы и так весь завод будем взрывать при отходе! А если нас враг из-за тебя вычислит, да я тебя расстреляю, наркоман хренов!
Обругав провинившегося на чём свет стоит и выпалив свою угрозу, Футболист подошёл к нему и подсечкой ловко уронил на пол, несмотря на то, что тот пытался извиниться и оправдаться, а потом этой же ногой добавил удар в голову, добившись полного отключения нерадивого бойца.
– Автомат у него забрать! И дотащите его до машины! Этот дебил подставляет всех нас и заслуживает смерти, падла, но он так ненавидит этих!.. Только за это я его и прощаю в первый и последний раз! Тащите это тело! – приказал Футболист киборгам, которые в немалом количестве появились здесь вместе с ним. Потом махнул рукой киборгу, чтобы тот принёс с собой огнемёт.
Тем временем в темнице «Серб», расцарапав своё тело, с большим трудом пролез сквозь проделанное в двери отверстие. Его, как и Мира, не зацепили пули, выпущенные из автомата. Следующим пролез Мир, на очереди был ещё кто-то – в полной темноте было не разобрать. И как только этот кто-то просунул свою голову в проделанную дыру, в пространство темницы обрушилась огненная струя, выпущенная из огнемёта Футболистом. Такого зрелища он не мог пропустить, поэтому самолично взялся орудовать этим оружием, пуская пламя во все углы темницы. Крики адской боли наполнили стены подземелья – это кричали те, кто выжил на свою беду и не успел выбраться из темницы. Кричал и тот, кто застрял в двери, сгорая заживо. У «Газы», «Серба» и Мира, к которым только недавно вернулся слух после взрыва гранаты, сердце разрывалось от жалости к товарищу, на чью долю выпали такие невыносимые страдания.
– Братцы, идём, надо идти! Мы уже ничем им не поможем! – прокричал «Серб», нащупывая руками Мира и «Газу» в кромешной тьме.
Оставшаяся в живых троица стала пробираться, цепляясь друг за друга, чтобы никто не потерялся и не отстал. Крики адской боли заживо сожжённых прекратились. Вскоре впереди показался просвет. Это было маленькое окошко, расположенное довольно высоко.
– Как же нам до него добраться? – спросил «Газа».
– Давай мне на горб, сейчас закину тебя! – предложил «Серб».
Немного присев, он руками упёрся в стену, а «Газа» забрался на него, и живой домкрат приподнял его. «Газа» ухватился было за нишу окна, но рост и раны на руках не позволяли ему подтянуться, чтобы выбраться наружу.
– Нет, не могу, опускай! Ростом не вышел, да ещё и руки… Надо Миру попробовать!
– Давайте, братцы, надо пробовать! – согласился «Серб», спустив товарища и вновь приготовившись быть домкратом.
С Миром получилось удачно. Он оказался внутри помещения, с одной стороны которого были разбитые окна, с другой – разрушенная стена. Внутри стоял пикап, похожий на тот, что привёз его в темницу.
– Ну что там? Ищи что-нибудь, чтобы и нам подняться!
– Конечно! Уже нашёл, вот ящик! Сейчас в машине ещё посмотрю, тихо только! – ответил шёпотом Мир, просовывая пустой ящик в окошко. Скинув его, он осмотрелся: кроме машины, в помещении больше ничего не было. Мир доковылял до пикапа и первым делом заглянул в кабину, дверь которой оказалась
