Нейлоновые хомуты - Ильдар Р. Низаев
– Слышу. Тяжело человеку. Тут всех пытают?
– Меня пронесло, не пытали, а вот командиру нашему сильно досталось. Был ещё один командир: его увели куда-то – и всё. Погиб, я думаю. А тебе, я вижу, тоже досталось? Палец отрезали, мрази, били!
– Да есть тут у них один любитель поизмываться, вылитый Адольф: видимо, в детстве сильно обижали. Зачем вообще нас здесь держат, что-нибудь киборги говорили?
– На обмен пленными, а если не получится – в расход. Кого на выкуп родным, но при мне ни один не согласился своих родных данные дать. Говорят, был один, что дал согласие, так его как увели, так больше и не видели!
– Бежать пробовали или никак?
– Как ты отсюда убежишь, одни бетонные стены вокруг! Дверь мощная, железная; когда открывают, там двое на выходе обязательно с автоматами стоят! А дыра в потолке – да, хорошая, но сам видишь, как высоко до неё! Да и там наверху постоянно кто-нибудь есть, ещё услышишь этих «героев»!
– Да, плохи наши дела! А как тут воняет!
– А я вот уже привык, вроде как и не чувствую! Вон там в углу приямок – это наш сортир, ходим туда все, оттуда и вонь!
– Понятно. Как у вас с водой? Пить хочется!
– Сейчас принесу. Там у двери ведро с водой ставят, мы во фляжки, бутылки – что есть! – переливаем, – ответил «Газа» и, принеся бутылку, протянул её Миру. Тот стал пить – жадно, но всё же маленькими глоточками: давала о себе знать разбитая и опухшая челюсть.
Заскрипели и открылись двери, киборги осветили фонариками нутро темницы. За их спинами была темнота, откуда-то из неё закричали:
– Эй, звери, один за жрачкой в коридор быстрее!
Один из пленных занёс бадью с едой. Потом ещё раз сходил в коридор – за какой-то коробкой. После этого двери со скрипом закрылись.
– «Серб», что там сегодня? Подозреваю, каша? – спросил «Газа» у того, кто занёс еду.
– Каша и галеты! Давайте, братцы, подходите, накладывайте, поесть надо! Даже вроде сегодня тёплая!
– Пошли, Мир, давай к командиру, тут с посудой и ложками беда, из одной вдвоём, втроём едим! – сказал «Газа», сходив за едой.
Они уселись рядом со спящим командиром и начали есть из одной вместительной миски одной ложкой.
– А командир есть будет?
– Пока спит. Сейчас проснётся – накормим!
– Ты уже всех знаешь здесь? – спросил Мир.
– Да конечно, всех, – кивнул головой «Газа». – Кстати, братья, знакомьтесь: это Мир, наш боевой товарищ, – представил он пленным нового узника, а затем и его самого стал знакомить со старожилами темницы: – Это вот «Серб», дока ты знаешь, это вот «Ракка», это «Талиб», вон там «Вавилон», которому очень плохо. Рядом с ним «Сана», а вот за ним два брата – «Сом» и «Али», у них ещё был третий, «Муаммар»: умер от ран недавно!
– Уже здесь?
– Да, здесь, сильно был ранен он. Док сразу сказал: без оперативной помощи не жилец. Братья сами его выноси́ли и закапывали под присмотром киборгов!
– Здесь прямо на территории завода разрешили закопать! – подтвердил «Сом», а «Али» добавил:
– Если бог даст живыми остаться, мы место запомнили, обязательно останки брата домой, где мы родились, перевезём, перезахороним!
– Эй, там, внизу! Звери, вы чего расшумелись, разболтались?! Совсем страх потеряли! – послышался через пробоину в потолке голос киборга.
– Сейчас я их угомоню и освежу заодно! – заржав, решил добавить и свою лепту в процесс воспитания узников другой киборг, пустив вниз струю мочи.
– Ещё раз, звери, услышим вас – граната полетит!
В темнице все замолчали. Под струю, которая, падая, вдребезги разбивалась о бетонный пол, никто не попал: под пробоиной в этот момент никого не было.
– Вот же мрази!
– Не то слово! Да и чёрт с ними! Ты что-то совсем не ешь, Мир! Пару ложек всего-то и съел, так не годится!
– Совсем не хочется!
– Надо обязательно есть! Нужны силы, чтобы отсюда выбраться, сам же о побеге спрашивал! А вот и командир проснулся!
– Мир, это ты? И ты теперь здесь?! – еле шевеля губами, проговорил командир. Его лицо было сильно изуродовано, на одной руке осталось лишь два пальца, ноги были все перебинтованные. Протянув руку к бутылке с водой, он отпил немного.
– Да, командир, и меня угораздило в плену оказаться!
– Так, мужики, ещё наболтаемся, вначале надо подкрепиться! – настаивал «Газа», протягивая командиру миску с ложкой.
– С ним и не поспоришь! – тихо заметил командир. С трудом засунув ложку каши в рот, он передал миску Миру. Так они, не торопясь, втроём и побороли миску каши. А вот галеты жевать в состоянии был только «Газа».
– Ну что, поели? Вот теперь, Мир, и поболтать можно! Рассказывай нам с командиром, как в плен попал, как на штурме Светлого выжил и дальше что случилось. У нас-то с командиром всё просто было: я его раненого пытался вытащить, да и сам не заметил, как эти твари подобрались и нас в плен повязали! Суки, ведь услышали ещё, что я его командиром называл! Вот так сам командира и выдал!
– «Газа», нет твоей вины, сколько раз тебе это говорить! Ты же не знал, что киборги рядом были. Рассказывай, Мир, как у тебя всё было! – вмешался командир, казалось, из последних сил выдавливая из себя слова.
– Всё, всё, командир, молчи, тебе и так тяжело говорить! Рассказывай, Мир!
И Мир поведал им свою историю с самого начала, со штурма посёлка Светлого: как погиб его товарищ и напарник «Кубик-рубик», как сам чудом выжил после выстрела танка. Как бродил по лесам и разрушенным войной поселениям, пробираясь к своим, пока так глупо не попал в плен. И всё в его рассказе было правдой, лишь отсутствовали в его повествовании Мела и инцидент с мародёрами. Об этом Мир решил никому не рассказывать.
За длинными разговорами никто и не заметил, как в темнице стал сгущаться мрак: вечерело. Док настоял на уколе антибиотика Миру до наступления полной темноты. После процедуры тот, прихрамывая, отправился к месту своего лежбища и укрылся там огромным мешком, подсунув его под себя, чтобы спать было помягче и потеплее.
– Эй, там, звери! Если кто сдохнет, перед тем как сдохнуть, нам обязательно сообщить адреса родных – открытку отправим с поздравлением! Слышали, звери?! Неспокойной вам ночи, ублюдки! – прокричал сверху киборг, явно находившийся навеселе.
– Чё-т поссать не могу, не хочет он, видимо, малыш мой! Может, я этим всё-таки гранату скину? – не унимался другой киборг, судя по голосу, в таком же состоянии, что и первый.
– Не надо! Ты сейчас нашумишь только, командиры набегут, разборки начнутся. Тебе это надо? Не надо! Мы держим здесь этих зверей, значит, нужны ещё они нам. Там им виднее, понимаешь?
Ещё долго гундели вверху неуёмные киборги. Темница засыпала. Даже «Вавилон», который время от времени постанывал от боли, уснул, довольно сильно захрапев.
Наступило утро. День прошёл так же, как и накануне, – в разговорах с товарищами, как старыми, так и новыми. Много интересного узнавал Мир от них, и необязательно это было связано с войной. Общение помогало сохранять в себе боевой настрой и надежду на то, что жизнь не окончена. Снова все ели кашу, наполняли водой свою тару. Док продолжил курс уколов антибиотика, благодаря чему раны Мира не загноились. Порой стены темницы сотрясали крики всё тех же громогласных киборгов, пытающихся напугать своих пленников, послать в их сторону проклятия и откровенно поиздеваться. Командиру было всё так же плохо. Всё хуже становилось «Вавилону». Пахло по-прежнему гнусно, и Мир никак не мог привыкнуть к этому. Ночью на бетонном полу спать было холодно. Так проходили дни и недели, и уже на второй из них Мир начал сбиваться со счёта, сколько времени он уже находится в плену. Организм был ослаблен из-за недоедания, отсутствия солнечного света, тепла, чистого воздуха. И всё же,
