Женщина в библиотеке - Джентилл Сулари
— Ну, это пока.
Теперь его смех больше похож на привычный.
— Прости, если показался резким, Фредди. Наверное, странно не упоминать, что героя моей книги разыскивали за убийство.
На самом деле мне это совсем не кажется странным. Но я не успеваю ответить, потому что Каин продолжает:
— Я никогда не верил в его вину, поэтому мне не казалось, будто я умалчиваю нечто важное.
— Каин, ты не обязан раскрывать детали своей жизни или жизни Айзека.
— Я знаю… Но хочу, чтобы ты понимала: я не пытаюсь тебя обмануть.
— Ты не…
— Я оставил прошлое позади уже давно.
— Это возможно?
— Похоже, что нет. Видимо, я искусил судьбу, решив написать об Айзеке.
— Хорошо тогда, что у нас всех есть прошлое.
Два дня спустя на берегу реки Чарльз находят тело Шона Джейкобса, известного также как Бу. Ему перерезали горло. Я читаю об этом в «Бостон глоуб» в четверг утром. Набираю Каина, не отрывая глаз от статьи. Он не берет трубку, так что я оставляю голосовое сообщение:
— Каин, я только что прочитала газету. Ты в порядке? Позвони, пожалуйста.
Снова читаю статью, не понимая, что делать и что думать. Я в ужасе, меня охватывает странная печаль о человеке, которого я знала лишь мгновение. Без видимой причины начинаю рыдать. Фотографию в статье взяли из полицейского архива — по всей видимости, пару лет назад Бу арестовали за мелкое правонарушение. Человек, который стоял у джипа Каина, кричал и кидался обвинениями, смотрит на меня широко открытыми, удивленными глазами. И мне начинает казаться, что так он и умер — не понимая этот мир, его жестокость и свое желание быть таким же.
Снова звоню Каину, на этот раз в сообщении слышны мои всхлипы:
— Пожалуйста, позвони мне, Каин. Мне очень надо с тобой поговорить.
В дверь стучат. Открываю, надеясь, что это Каин, — может, он решил зайти еще до того, как я звонила.
На пороге стоит Лео:
— Фредди? Я не вовремя?
Я вытираю лицо рукавом.
— Нет… все нормально.
— Ты расстроена. Это как-то связано с окровавленным мужчиной, который заходил к тебе пару дней назад?
Я делаю шаг в сторону и жестом приглашаю его войти:
— Чашечку кофе?
— Да, мэм.
Наливаю нам только что сваренный кофе. Я давно хотела объяснить тот странный вечер, но дни бежали слишком быстро. Я плотно работала над рукописью и виделась только с Мэриголд, которая каждый день находила причину заскочить на огонек.
За кофе и остатками конфет, которые приехали в гурме-корзине, я рассказываю Лео, что Каина ударили по голове бутылкой.
— Ух! В баре подрались? Почему не отвезла его в больницу?
— Нет, не в баре. И Каин не хотел в больницу. Его миссис Вайнбаум заштопала.
Лео улыбается:
— Сказала тебе, что она врач?
— Да.
— На самом деле она не врач.
— Я знаю. Откуда ты?..
— В мою первую неделю здесь я пытался погладить белку. Она меня укусила. Миссис Вайнбаум обработала рану и убедилась, что я не заразился бешенством или чумой… в общем, что там белки переносят. На следующее утро меня посетили ее адвокаты, которые сделали существенный взнос на выплату моих студенческих долгов.
— Каину она хорошо голову зашила, — киваю я.
— А у меня нет ни бешенства, ни чумы. — Он угощается печеньем, блюдце с которым я поставила между нами. — Раз твой приятель Каин не погиб от септического шока, почему ты плакала?
— Да просто скучаю по дому. — Это не полная ложь. Грядет День благодарения, и я особенно остро ощущаю, что я здесь, а не дома. Не то чтобы День благодарения имел какое-то особое значение для австралийцев, но для любого семейства это повод собраться вместе, а здесь у меня семейства нет.
— Ох, мне жаль это слышать. Я могу чем-то помочь?
От проявленного Лео беспокойства мне становится стыдно, что я преувеличиваю свою тоску.
— Ты уже помогаешь. Всегда приятно выпить кофе с соседом.
Он бросает взгляд на газету на скамье.
— Читала про беднягу, которого нашли у реки? Я там бегаю каждое утро. Думал, что же такое произошло.
— Ты его видел?
— Нет, мэм. Если бы заметил тело, то не задавался бы вопросами. Я видел полицию, ленты, репортеров — сообразил, что они не кошку с дерева снимать приехали, но подробности узнал только из газеты.
— А в другие дни ты его не встречал? — Я подталкиваю к нему газету.
Лео внимательно рассматривает фотографию:
— Наверное, зимой у реки мало где можно переночевать — обычно я встречаю других бегунов или собачников. Его лицо мне не знакомо. — Он пристально смотрит на меня: — Ты его знаешь?
— Нет, — отвечаю я, возможно чересчур поспешно.
— Конечно нет. Прости, глупый вопрос.
Смеюсь:
— Я, считай, первая спросила.
— Я на выходных собираюсь в Рокпорт. Не хочешь со мной?
— Рокпорт?
— Ехать где-то час, — говорит он извиняющимся тоном.
— Для австралийцев это не проблема, — заверяю я его. — У нас куда ни поедешь — везде как минимум час дороги. Тебе зачем туда?
— Для книги. Я пишу сцену у знаменитой рыбацкой хижины — хочу посмотреть на нее своими глазами, чтобы поймать все детали. Аутентичность и все такое. — Лео выбирает себе конфету. — Организовал вот машину. Думал, приглашу других стипендиатов, может, захочет кто съездить на экскурсию… так бы я мог добавить в свой отчет «коллегиальное сотрудничество».
Я смеюсь. Лео такой стратег.
— Я думала, нас тут только двое.
— Нет, есть один из Европы и один из Африки.
Мне стыдно, что я не знала об их существовании, что живу здесь два месяца и не познакомилась с коллегами.
— Я не против присоединиться. Как можно пропустить зимнее путешествие к рыбацкой хижине?
Лео кивает:
— Тогда договорились.
— Лео, где именно ты увидел место преступления?
— Что? А, ты про это. — Он берет газету. — Зачем тебе?
— Потому что я постоянно хожу вдоль реки, и мне не хочется бездумно бродить там, где умер человек.
Лео открывает карту на телефоне и указывает на берег в Кембридже:
— Полагаю, его закроют на какое-то время, так что следующие пару дней ты точно узнаешь это место, если вдруг там окажешься. — Он щурится в задумчивости. — Я могу показать.
— Сейчас?
— Ну да. Если хочешь размять ноги. Отсюда пара миль.
По непонятной причине я соглашаюсь. Возможно, мне хочется сориентироваться в происходящем, вернуть себя в реальность, принять события последних дней. Кэролайн, потом Уит, теперь это. Возможно, они никак не связаны — случайные происшествия, независимые друг от друга и от меня. Мне хочется, чтобы они оказались случайностями, последствиями жизни в опасном городе, потому что альтернатива смертельно пугает.
Я выхожу с Лео. Он жил в Бостоне столько же, сколько и я, но хорошо изучил город благодаря своим пробежкам. Мы пересекаем реку по Гарвардскому мосту и идем по парку Мэгазин-Бич. Даже сейчас, когда время идет к полудню, мы встречаем бегунов и спортсменов, занимающихся на тренажерах. Несмотря на то что лучшие дни осени уже прошли, в парке все равно красиво. Голые деревья стоят в тишине, ярко контрастируя с активностью посетителей. Рядом с лодочным сараем стоят полицейские, провожают любопытных подальше от участка пляжа, окруженного полицейской лентой. Моего товарища подзывает к себе девушка с камерой. Лео убегает поговорить с ней, а я останавливаюсь и осматриваю местность. Они болтают пару минут, затем Лео возвращается, а девушка принимается делать снимки.
— Лорен работает в «Рэг», — объясняет Лео. — А это, оказывается, ее текущее задание.
— Кэролайн Полфри тоже работала в «Рэг», — говорю я, на секунду увлеченная этим фактом.
— Когда я пробегал тут утром, вон там стояла какая-то палатка… над телом поставили, наверное, — указывает он. — Полагаю, он пытался переночевать в сарае или тело сбросили в реку выше по течению, а потом его прибило к берегу здесь. — Он поворачивается ко мне: — Ты уверена, что не знала его, Фредди?
