Джеймс Роллинс - Чёрный орден
— Не думаю, что деньги для них имеют значение.
Фиона вытащила из волос шпильку и встряхнула головой, освобождая гриву волос и сразу помолодев на несколько лет. Искорки веселья вместе с огоньками злорадства так и плясали в ее глазах. У Грея внезапно возникло недоброе предчувствие.
— Фиона, что еще ты натворила?
Она положила сумку на стол, придвинула к Грею и приоткрыла. Он наклонился вперед, чтобы посмотреть…
— Господи, Фиона!
В сумке покоился толстый том в ветхом кожаном переплете. Точь-в-точь как только что проданная Библия.
— Это настоящая? — уточнил Грей.
— Я стащила ее прямо из-под носа у слепого дурня в задней комнате.
— Но как?
— Старый фокус с приманкой и подменой. Я целый день искала Библию подходящего размера и вида, пришлось потрудиться. Меня обыскали, конечно, но все обошлось. — Она пожала плечами. — Зато теперь дело в шляпе.
— Если Библия уже была у тебя, зачем ты просила, чтобы я… — Тут до Грея дошло. — Ты меня использовала!
— Чтобы заставить этих подонков выложить три миллиона за двухпенсовую фальшивку!
— Очень скоро они обнаружат, что книга не настоящая.
В душе Грея нарастал страх.
— Ага, но я собираюсь к тому времени смыться.
— Куда?
— С тобой уеду.
Фиона захлопнула сумку.
— Неужели?
— Помнишь, Мутти рассказывала про распроданную библиотеку, ту, откуда взялась дарвиновская Библия?
Грей понял, о чем она говорит. Гретта намекала на то, что кое-кто хочет восстановить старинную библиотеку некоего ученого. Старушка собиралась отдать Грею копию квитанции о продаже, но в эту минуту произошло нападение, и бумаги погибли в огне.
Фиона постучала пальцем себе по лбу.
— Адрес у меня в голове. — Она протянула Грею руку. — Ну, давай.
Нахмурившись, он хотел пожать ее ладонь, однако Фиона разочарованно отдернула руку:
— Ну вот еще!.. — Потом снова протянула руку ладонью вверх, пояснив: — Хочу посмотреть на твой настоящий паспорт, хитрюга. Думаешь, я не могу узнать подделку?
Однажды Фиона уже обчистила его карманы. Грей посмотрел ей в глаза и встретил непреклонный взгляд. С недовольным видом он достал из потайного кармана пиджака настоящий паспорт.
Фиона осмотрела документ.
— Очень приятно, Грейсон Пирс, наконец-то мы с вами познакомились…
Она оттолкнула от себя паспорт, и Грей забрал его.
— Вернемся к Библии. Откуда она взялась?
— Расскажу только в том случае, если ты возьмешь меня с собой.
— Это смешно. Ты не можешь уехать со мной. Ты еще ребенок.
— Ребенок с Библией Дарвина.
Грей уже устал от ее бесконечного шантажа. Он мог отобрать Библию, если бы захотел, но информацией, которая у Фионы в голове, так просто не завладеешь.
— Черт возьми, Фиона, это тебе не игрушки!
Девушка перестала улыбаться и мгновенно повзрослела.
— Думаешь, я ничего не понимаю? — ледяным тоном произнесла она. — А куда ты подевался, когда Мутти уносили в мешке? В проклятом, чертовом мешке!
Грей прикрыл глаза: Фиона больно его уколола.
— Мне очень жаль, Фиона, — дрогнувшим голосом произнес он. — Но ты просишь о невозможном. Я не могу взять…
Кондитерскую потряс взрыв такой силы, словно началось землетрясение. Оконное стекло разлетелось вдребезги, зазвенела разбитая посуда. Грей с Фионой вскочили на ноги и подбежали к окну. Откуда-то валил дым, столбом поднимаясь к вечернему небу. Пляшущие языки пламени лизали разрушенную стену дома на другой стороне улицы.
Фиона посмотрела на Грея.
— Попробую угадать, — протянула она.
— Мой номер в отеле, — признался Грей.
— Неплохо для начала.
23 часа 47 минут
Гималаи
Лиза и Пейнтер ехали на санях, прицепленных к одному из снегоходов. Пленников привязали друг к другу и вдобавок примотали веревками к сиденью. Ехали уже почти час. К счастью, сани отапливались, но Пейнтер все равно старался прикрыть Лизу своим телом.
На заднем сиденье снегохода, тянувшего сани, лицом к пленникам ехал убийца. Он держал их на прицеле, не спуская с Лизы и Пейнтера немигающего взгляда. За рулем сидела Анна Спорренберг.
Сидя в санях, Пейнтер напряженно размышлял. Он догадался, каким образом их с Лизой отыскали в укромной пещере: с помощью инфракрасного тепловизора. Преследователям нетрудно было найти их тепловой след, а значит, и укрытие. Получается, что бегство почти невозможно. И все-таки Пейнтер продолжал лихорадочно строить планы побега.
Целый час караван снегоходов куда-то шел. Автомобили с электродвигателями ехали по снегу почти бесшумно. Пять снегоходов легко скользили по самому краю обрывов, ныряли по крутым склонам в ложбины, преодолевали ледяные мосты.
Пейнтер прилагал все усилия, чтобы запомнить дорогу, но мешали усталость и сложность незнакомого маршрута. Гудевшая голова тоже не давала сосредоточиться. Вернулись сильная боль, нарушение координации и головокружение. Пришлось признаться самому себе, что симптомы болезни не проходят. Он поднял голову и вгляделся в холодное звездное небо в надежде, что сумеет сориентироваться по звездам. Льдистые искорки закружились перед его глазами, и вновь накатила резкая боль.
— Как вы себя чувствуете? — шепотом спросила Лиза.
Пейнтер тихонько застонал. Он не мог даже ответить: все силы ушли на борьбу с тошнотой.
— Опять нистагм мучает? — догадалась девушка.
Грозный окрик убийцы пресек попытку общения. Пейнтер был далее рад этому. С закрытыми глазами он глубоко вдыхал холодный воздух, ожидая, когда приступ пройдет. Постепенно стало легче.
Караван остановился у высокой скалы. Пейнтер, как ни старался, не заметил ничего, кроме глубокой трещины в заснеженном утесе. Снова повалил снег. Почему снегоходы встали?
Убийца слез с сиденья, Анна последовала его примеру. Громила заговорил с ней по-немецки. Донеслись их последние слова:
— …Лучше сразу убить.
Никакой кровожадности, скорее здравый смысл.
Анна в ответ нахмурилась.
— Необходимо выяснить о них как можно больше, Гюнтер. — Женщина покосилась на Пейнтера. — Ты знаешь, с какими трудностями мы столкнулись в последнее время. Если его сюда прислали, возможно, ему известно то, что поможет нам справиться с… другими.
Убийца, неохотно уступая, покачал головой.
— Нутром чую, будут у нас с ним трудности.
Анна ласково прикоснулась рукой к его щеке и с благодарностью и нежностью, а может быть, с более глубоким чувством произнесла:
— Danke,[19] Гюнтер.
Громила отвернулся, но Пейнтер успел заметить боль в его взгляде. Убийца подошел к скале и скрылся в трещине. Через секунду оттуда вырвалось облачко пара и мелькнул яркий свет: невидимая дверь отворилась и закрылась снова.
Один из охранников сквозь зубы процедил вслед: «Leprakonige». Прокаженный король.
Пейнтер заметил, что говоривший сначала дождался, когда человек по имени Гюнтер отойдет достаточно далеко, не отваживаясь браниться в глаза. Однако по ссутулившимся плечам и мрачным манерам громилы Пейнтер предположил, что тот не раз слышал это оскорбление в свой адрес.
Анна села в седло снегохода, другой вооруженный солдат занял место Гюнтера, взяв под прицел пленников. Колонна продолжила путь.
Дорога обогнула каменную осыпь. Местность впереди тонула в море ледяного тумана. Из стылой мглы поднималась огромная гора с вершиной, похожей на две сомкнутые ладони.
Разрезая тьму лучами фар, караван спустился по крутому туманному склону. Звезды померкли. Внезапно мрак стал еще гуще: караван въехал в тень нависающих круч. Зато воздух заметно потеплел. Постепенно среди снегов начали появляться обнаженные участки скал, между камнями зажурчала талая вода.
Пейнтер догадался, что они попали на участок геотермальной активности. Горячие источники, местоположение которых было известно только коренным обитателям, хоть и нечасто, но встречались в Гималаях. Геотермальные источники и послужили основой для многочисленных мифов о Шангри-Ла.
Снежные сугробы постепенно отступали, и снегоходы пришлось оставить. На остановке Пейнтера и Лизу отвязали от саней, подняли на ноги и наручниками сковали запястья. Пейнтер ни на шаг не отходил от Лизы. В ее взгляде он прочитал ту же тревогу, что испытывал сам. Куда, черт возьми, их занесло?
Остаток пути пленники прошли, окруженные вооруженными людьми в белых куртках. Снег под ногами сменили влажные камни. Пейнтер увидел высеченные в них ступени, по которым струилась талая вода. Нескончаемый туман начинал редеть. Очень скоро во мраке появилась скала, а вместе с ней и огромный природный грот. Раем здесь и не пахло — сплошной черный гранит, омываемый тающим снегом. Скорее ад, чем Шангри-Ла.
