Сидни Шелдон - Гнев ангелов
На следующее утро информация была на столе у Дженифер. Хелен Купер была вдовой, которой последний муж оставил наследство в четыре миллиона долларов. Ее дочь вышла замуж за управляющего зданием, в котором они жили, и через шесть месяцев после свадьбы муж и жена обратились в суд с просьбой признать их мать душевнобольной и отдать ее состояние под их контроль. Они нашли трех психиатров, которые подтвердили болезнь Хелен Купер. Суд поместил ее в лечебницу.
Она закончила чтение рапорта и посмотрела на Кена.
– Звучит несколько неправдоподобно, не так ли?
– Неправдоподобно? Ты можешь завернуть это дело в газету и подать вместе с жареным картофелем. Что ты собираешься с этим делать?
Это был трудный вопрос… У нее не было клиента. Если семья миссис Купер запрятала ее подальше, то они определенно не одобрят вмешательство Дженифер, а поскольку сама женщина признана душевнобольной, она не может нанять Дженифер… Это была интересная проблема. Дженифер знала лишь одно: есть клиент или нет, она не собиралась безучастно смотреть, как кого-то насильно спроваживают в психиатрическую больницу.
– Я собираюсь нанести визит миссис Купер, – решила она.
***Больница находилась в Вестерчере, в большом лесном массиве. Территория была огорожена, и войти можно было только через охраняемые ворота. Она была еще не готова к тому, чтобы семья узнала о ее намерениях, поэтому ей пришлось сделать несколько телефонных звонков, пока она не нашла знакомого, имеющего связи в больнице, и он устроил ей визит к миссис Купер.
Директор лечебницы, миссис Франклин, суровая, мрачная женщина, сказала ей:
– Честно говоря, я не должна была бы разрешать вам говорить с миссис Купер… Ну, да ладно, назовем это неофициальным визитом. Он не будет зарегистрирован.
– Благодарю вас.
– Ее сейчас приведут.
Хелен Купер была еще стройной, симпатичной женщиной лет около семидесяти. У нее были ярко-голубые глаза, в которых читался ум, и она вела себя так непринужденно, как будто принимала Дженифер у себя дома.
– Это весьма любезно с вашей стороны навестить меня здесь, – сказала она, – но я боюсь, что не совсем понимаю, зачем вы это сделали.
– Я адвокат, миссис Купер. Мне сообщили анонимно по телефону, что вы находитесь здесь против вашей воли и противозаконно.
Она улыбнулась.
– Это, наверно, Альберт…
– Альберт?
– Он был моим дворецким в течение двадцати пяти лет. Когда моя дочь Дороти вышла замуж, она уволила его, – она вздохнула. – Бедный Альберт… Он действительно принадлежит прошлому, совсем другому миру… Я в какой-то степени тоже. Вы очень молоды, моя милая, поэтому вы не можете понять, как много изменилось в мире. Вы знаете, что сегодня утеряно? Доброта. Боюсь, что ее заменила жадность. Дженифер осторожно спросила:
– Ваша дочь?
В глазах миссис Купер появилась печаль.
– Я не виню Дороти. Это ее муж. Он не очень хороший человек, по крайней мере, в отношении морали. Боюсь, что моя дочь не очень привлекательна физически. Герберт женился на Дороти из-за денег, но оказалось, что состояние целиком в моих руках. Ему это не понравилось.
– Он сказал вам об этом?
– Он? Конечно! Мой зять не скрывал этого. Он считал, что я должна отдать состояние своей дочери, не заставляя ее ждать, пока я умру. Я, возможно, так и поступила бы, если бы ему доверяла. Но я знаю, что случится, если когда-нибудь все эти деньги окажутся в его руках…
– Вы что-нибудь слышали об умственных расстройствах, миссис Купер? Та посмотрела на Дженифер и ответила:
– Доктора говорят, что я страдаю шизофренией и паранойей.
Дженифер казалось, что она никогда в жизни не разговаривала с более нормальным человеком.
– Вам известно, что три доктора подтвердили вашу ненормальность?
– Состояние Куперов оценивается в четыре миллиона, мисс Паркер. Вы можете повлиять на большое количество врачей при наличии таких денег… Боюсь, что вы впустую тратите свое время. Деньги сейчас находятся под контролем моего зятя. Он никогда не позволит мне выйти отсюда.
– Я бы хотела встретиться с вашим зятем…
***У Хелен Купер был особняк на 72-й стрит. Это был один из наиболее красивых жилых районов Нью-Йорка. Сейчас табличка на двери гласила: МИСТЕР И МИССИС ГЕРБЕРТ ХАУТОРН.
Дженифер предварительно позвонила Дороти, и они ожидали ее.
Миссис Купер была права в отношении своей дочери. Она была не симпатична. Худая, похожая на мышь, почти без подбородка и с бельмом на правом глазу. Ее муж, Герберт, был похож на клоуна Арчи Банкера. Он был по меньшей мере лет на двадцать старше Дороти.
– Входите, – пробормотал он.
Он провел Дженифер через холл в огромную гостиную, стены которой были увешаны картинами работы французских и голландских мастеров. Хауторн резко обратился к Дженифер:
– Теперь вы, может быть, скажите, что все это значит?
Дженифер повернулась к женщине.
– Речь пойдет о вашей матери.
– О чем именно?
– Когда у нее впервые появились признаки безумия?
Вмешался Герберт:
– Сразу после того, как мы с Дороти поженились. Старая леди не выносила меня.
Это определенно свидетельствует о ее нормальности, подумала Дженифер. – Я читала заключение врачей, – сказала Дженифер. – Они весьма уклончивы.
– Что вы имеете в виду?
– Судя по рапортам врачей, у них нет прямых доказательств ее болезни. Их решение в немалой степени основывалось на том, что вы и ваша жена сообщали о поведении миссис Купер.
– К чему вы клоните?
– Я хочу сказать, что трое других врачей могут придти к совершенно противоположному выводу.
– Я не совсем понимаю, что вы здесь несете? Старая леди сумасшедшая. Так сказали врачи и суд.
Лицо Герберта Хауторна выражало испуг. – Вы думаете, что они могут выпустить ее?
– Они освободят ее, – пообещала Дженифер. – Я позабочусь об этом. – Подождите минутку! Что здесь происходит?
– Именно это я и хочу выяснить.
Дженифер повернулась к Дороти.
– Я проверила медицинскую карточку вашей матери. У нее было все в порядке в умственном и эмоциональном отношении. Я…
Хауторн прервал ее:
– Это ни о чем не говорит. Такие вещи происходят быстро. Она…
Дженифер продолжала, обращаясь к Дороти:
– Вдобавок ко всему я поинтересовалась социальной активностью вашей матери до того, как вы ее упрятали в больницу. Она жила полной, нормальной жизнью.
– Меня не интересует, что скажете вы или кто-нибудь еще. Она сумасшедшая! – закричал Хауторн.
Дженифер, повернувшись, изучала его некоторое время.
– Вы просили миссис Купер передать вам ее состояние?
– Это не ваше дело!
– Я сделаю это своим делом. А сейчас с меня достаточно!
Дженифер направилась к двери. Герберт Хауторн преградил ей путь. – Подождите! Вы лезете туда, куда вас не просят. Вы хотите на этом немного заработать, да? Я понимаю, милочка… Знаете, что я сделаю? Я дам вам чек на десять тысяч долларов, прямо сейчас, и вы забудете об этом деле. Ну, как?
– Простите, – сказала Дженифер, – никаких сделок!
– Вы думаете, что получите больше от старой леди?
– Нет, – сказала Дженифер, она посмотрела ему в глаза. – Только один из нас старается ради денег.
***Проследовало шесть недель различных встреч и консультаций в четырех различных государственных учреждениях. Дженифер пригласила новых психиатров, и когда они закончили свою работу, Дженифер выложила все имеющиеся у нее факты перед судом. Тот пересмотрел свое первоначальное решение. Хелен Купер была освобождена, и ее состояние вернулось к ней. Утром после своего освобождения миссис Купер позвонила Дженифер.
– Я хочу пригласить вас на ленч.
Дженифер посмотрела на календарь. Утро и весь день были заполнены делами, но она понимала, как много эта встреча значила для пожилой женщины.
– Я буду, – сказала Дженифер.
В голосе миссис Купер послышалась радость:
– У нас будет маленький праздник.
Ленч прошел великолепно. Миссис Купер была радушной хозяйкой и ее, несомненно, знали там все.
Джерри Бернс провел их к столику наверху, где они были окружены вниманием и превосходным обслуживанием.
Когда подали кофе, Хелен Купер сказала Дженифер:
– Я очень благодарна вам, моя дорогая. Я не знаю, какое вознаграждение вы думали получить, но я собираюсь дать вам большее.
– Мои доходы достаточно высоки. Миссис Купер покачала головой. – Это не имеет значения.
Она наклонилась вперед, взяла руку Дженифер в свои руки и снизила голос до шепота:
– Я подарю вам Вайоминг…
Глава 17
На первой странице «Нью-Йорк Таймс» были напечатаны две статьи. Одна из них повествовала об очередном успехе Дженифер Паркер, которой удалось добиться оправдательного вердикта для женщины, обвиняемой в убийстве своего мужа. Героем другой был Адам Уорнер, баллотирующийся в Сенат США. Она вновь и вновь перечитывала статью об Адаме. В ней описывалась его биография, рассказывалось о том, как он служил летчиком во Вьетнаме, где получил за храбрость Крест за боевые заслуги. Тон статьи был хвалебный, цитировались высказывания многих известных людей, называющих Адама Уорнера будущей гордостью Сената США. В конце статьи прозрачно намекалось на то, что победа в этой избирательной компании явится основой для выдвижения кандидатуры Адама на пост Президента США.
