Встречи во мраке - Корнелл Вулрич
Усевшись поглубже в сидение, она снизила скорость, но полицейский на мосту даже не взглянул в ее сторону.
Вскоре в вечерних сумерках она увидела впереди очертания города. Теперь все опасности позади. Она ловко всех обманула. Еще несколько минут, и она погрузилась в суету большого города.
Камерона ожидали на главном мосту, куда он передал сообщение. Он медленно продвигался вперед в большой тяжелой машине Дрю.
На мосту он пересел в быстроходный полицейский автомобиль. Включенной сиреной он расчищал себе путь в потоке движения.
— Не видел? — спросил он одного полицейского.
— Никаких следов. Последние двадцать минут мы останавливали каждую машину. Вероятно, она уже проехала здесь.
— Вряд ли она могла развить такую скорость. Возможно она поехала по другой дороге, чтобы избежать встречи с полицейскими.
— А зачем, собственно, ее нужно задерживать? — спросил коп.
— Для того, чтобы ее не убили, — кратко ответил Камерон.
Сделав последний поворот на своей машине, она затормозила перед входной дверью его дома. Машина остановилась.
Внезапно наступила тишина. Она достигла цели, прибыла сюда. Она чуточку посидела, видимо, от бешеной езды утомилась и она, и машина.
Затем она бросила взгляд на входную дверь, которая, казалось, молча ожидала ее. Никакая сила в мире не могла теперь воспрепятствовать ее намерениям.
Открыв дверцу машины, она вышла из нее и торопливо вошла в дом.
Перед дверью его комнаты она остановилась и прислушалась. Царила тишина, абсолютная тишина. Однако она улыбалась, уверенная и доверчивая. Она нисколько не сомневалась.
Потом она привела в порядок волосы и поправила шарф. Она не хотела разочаровывать его своим видом.
Затем она постучала.
Никакого ответа.
Она приблизила лицо к двери, чтобы он мог лучше слышать ее:
— Открой, милый, — тихо проговорила она, — это я. Ты помнишь, мы договорились встретиться сегодня вечером?
Дверь медленно открылась, за ней никого не было видно.
Она вошла, раскрыв объятия в ожидании поцелуев.
Дверь медленно за ней закрылась.
Вся лестница в доме тряслась и дрожала, когда мужчины взбегали по ней. Впереди всех был Камерон.
Затем на мгновение воцарилась мертвая тишина.
Острое пламя вырвалось из руки Камерона, прогремел выстрел, дверь приоткрылась.
Ударом ноги он распахнул ее.
Опять тишина, но на этот раз надолго. Никто не двигался… больше нечего было делать… больше нечего было сказать…
Она была одна в комнате. Она лежала, скорчившись на софе, слегка опершись рукой, словно собираясь подняться. Лишь нога ее безвольно свешивалась вниз.
Ее лицо было залито кровью. Лицо, на которое все молодые люди в холле отеля Карлтон устремляли вызывающие взоры, было совершенно обезображено. Никто больше не узнал бы его.
Камерон безмолвно вошел в комнату и повернулся к ней, будто хотел еще раз на нее взглянуть. Этим он как бы отдал ей последний долг.
На стене висел календарь. На верхнем листке его большими черными цифрами красовалось число 31.
Камерон оторвал этот листок, и он полетел на пол. Затем он опустил низко голову, разочарованный и обескураженный.
Желтая поблекшая фотография, должно быть хранившаяся годами, изображала молодую девушку, которая стояла на террасе загородного дома и улыбалась, освещенная солнечными лучами.
Отодвигая комод, Камерон нашел ее в дальнем углу комнаты.
Вероятно, она стояла раньше возле зеркала на комоде и от какого-нибудь толчка упала на пол. А может быть, хранилась в выдвижном ящике комода и выпала через щель.
Во всяком случае, она была там. И она не могла принадлежать прежним жильцам, снимавшим до него эту комнату. Перед отъездом последнего жильца комната была отремонтирована.
«Если нам удастся найти эту девушку, — подумал разъяренный Камерон, — то сможем найти и его. Но чтобы найти ее, нужно сначала выяснить, когда и где был сделан снимок.»
Он распорядился, чтобы со снимка было сделано шесть увеличенных копий. Каждая деталь могла иметь большое значение. Там, где контуры совсем поблекли, была сделана ретушь. Затем он отправил эти шесть снимков в шесть крупных домов моделей штата, чтобы получить данные о платье и прическе девушки, выяснить примерное время, к которому относился этот снимок.
Вопрос, где был сделан снимок, разрешить было значительно труднее. Повсюду на трех миллионах километров США мог быть такой дом с такой же террасой, такими же колоннами и такими же кружевными занавесками на окнах. Расследование было почти немыслимым.
Однако, Камерон занялся этой кропотливой работой.
6. Пятая встреча
Камерон вздохнул.
— Каким образом можно выяснить, кто самая любимая женщина в жизни мужчины? Это — сокровенный вопрос.
Шеф сделал недовольное лицо.
— Это ваше дело. Меня интересует только конечный результат. Ясно?
Шеф кивнул.
— Вся предварительная работа проделана. Мы провели расследование о его прошлом. На этом листе записаны все женщины, которых он знал. — Камерон внимательно прочитал их фамилии.
— Пять женщин в жизни мужчины — это не так много, — заметил он.
— Возможно, одна или две фамилии записаны ошибочно. Мы, конечно, не могли глубоко вникнуть в его личную жизнь. Поэтому мы поручаем это дело вам и вашим помощникам. Подумайте, как с этим справиться и не потратить слишком много времени.
— Хорошо.
Камерон встал.
— Испытаю свои возможности. Надо только надеяться, что он сам дает себе отчет, кого, собственно, он больше всего любит.
Девушка, встретившая его в приемной, была похожа на манекен и держалась с манерами учительницы пансионата. Она, несомненно, знала о своих достоинствах.
— Вы договаривались о встрече? — спросила она.
Камерон ответил отрицательно.
— Мне очень жаль, но… — начала она. — А в чем дело?
— Полицейский розыск, — коротко ответил Камерон.
Ее тон сразу изменился.
— О! Могу ли я… могу ли я чем-нибудь быть для вас полезной? Я полагаю, речь идет о повестке, связанной с нарушением правил движения…
— Единственное, что вы можете для меня сделать, это доложить обо мне мистеру Верду. Я непременно должен лично с ним поговорить. Уверяю вас, что дело исключительной важности.
— Один момент, — сказала она с преувеличенной любезностью.
Скрывшись в соседнем кабинете, она тотчас вернулась.
— Пожалуйста, проходите сюда.
Она придержала перед ним дверь и закрыла ее за ним.
Верд стоял за своим письменным столом. На нем был элегантный светло-коричневый костюм. Лет пять назад его наверняка можно было назвать хорошо выглядевшим мужчиной, теперь же он постепенно сдавал. Через его густые темные волосы местами проходили серебряные пряди, глаза выглядели устало.
— Моя фамилия Камерон. Я из управления полиции, — представился он.
