Филип Джолович - Стены молчания

Кинес стоял около меня.

— У меня кошелек Эрни, — объяснил я ему. — Он оставил его в машине.

— Мы поговорим о твоем участии в этом маскараде через пару минут, — Кинес был холоден. — Я верну бумажник Эрни. Подожди здесь секунду. — Он забрал у меня кошелек и направился к машине, в которой сидел Эрни. Эрни небрежно кинул бумажник на заднее сиденье и что-то пробормотал водителю. Мэндип стоял рядом с машиной и разговаривал с Макинтайром, потом Чарльз захлопнул дверцу и постучал по крыше машины, давая водителю понять, что он может ехать. Машина тронулась по Уоллстрит.

Кинес подозвал меня:

— Ты что вытворяешь?

Макинтайр дружески толкнул Мэндипа в грудь.

— Я вернусь на вечеринку, Чарльз, — сказал он. — По-моему, тебе сейчас надо решить пару вопросов. Не задерживайся. Нам с тобой необходимо сказать пару слов собравшимся. Пускай они потом оттягиваются и расслабляются.

Мэндип кивнул. Макинтайр вошел в отель, даже не взглянув на меня.

— Ну? — пялился на меня Кинес.

— Эрни попросил меня, чтобы я доехал с ним из офиса сюда, — невозмутимо объяснил я. — Он забыл бумажник в машине, и я вернулся, чтобы оставить его на стойке администрации. Вот и все.

— Ты просто ходячая опасность, — сказал Кинес.

— Ну а что мне надо было делать? — ответил я. — Ты же знаешь Эрни, знаешь, каким он может быть. Это не моя проблема и не моя вина. У меня и так хватает проблем.

— Ладно, Фин, — тихо произнес Мэндип. — Давай закончим на этом. Держись теперь от Эрни подальше. Кажется, он еще более пьяный, если ты находишься поблизости. Но он член семьи «Клэй и Вестминстер», и мы должны принимать это во внимание. Ты тоже член семьи, но ты делаешь все, чтобы помешать нам помочь тебе.

«Что еще за семья?» — подумал я.

— Разве ты не должен сидеть в офисе и готовить документы для сделки в Бомбее? — спросил Мэндип.

— Я как раз этим и занимался, когда Эрни утащил меня из офиса, — ответил я.

— Хорошо, — Мэндип поправил мой галстук. — И больше никогда в жизни не используй мое имя, чтобы добиться расположения людей. Я знаю, что ты сказал, чтобы ускорить свою встречу с Точера.

Казалось, Чарльз был зол на меня. Но если это так, то как истолковать его жесты?

Мэндип пошел в отель.

— Поторопись, Шелдон, — бросил он через плечо. — Я буду говорить речь, а ты лучше послушай и не задавай лишних вопросов. Покажи свое искреннее одобрение.

Кинес ткнул мне пальцем в ребро.

— Ты можешь быть членом семьи, — прошептал он, — но ты чертова белая ворона. Такая же, как и твой отец.

Я сел в машину и попросил водителя ехать в Сохо.

Позвонив Кэрол на мобильник, я услышал автоответчик. Я оставил сообщение, что опоздаю.

Потом узнал по справочной номер телефона «Селлар Американа» и позвонил им.

— Мисс Амен оставила вам сообщение, — сказал мне официант. — Подождите секунду, — на заднем фоне я слышал чью-то веселую болтовню. — Вот оно. Она не могла ждать и извиняется. Что-то произошло, и она позвонит вам завтра.

— Это все?

— Да, это все, сэр.

— Довезите меня до Бэттери-парк, пожалуйста, — сказал я водителю.

Я вошел в холл своего дома и направился к лифту.

— Для вас письмо, мистер Бордер, — сказал радостный консьерж. — У вас всех тут жизнь идет в бешеном ритме, — он протянул мне конверт от «ФедЭкс». И затем взял меня за руку, желая привлечь мое внимание. — Я бы хотел поиграть на бирже. Вы можете мне что-нибудь посоветовать?

Я пристально посмотрел на него. Ему недавно исполнилось двадцать лет, и у него был острый взгляд, наверное, из него получился бы неплохой игрок.

— Мой совет — даже не думай об этом, — сказал я.

Я раскрыл конверт в лифте. Я не хотел читать письмо в квартире — в моем пространстве.

Послание было от юридической компании, но не от «Маршалл, Форестер, Келлерман и Хирш». Небольшая фирма из Манхэттена, состоящая из одного человека — Джека Кемпински. Имя, принадлежащее человеку жесткому, смелому, любящему действовать, человеку, который расставляет ловушки на завтрак и ест британских юристов на обед. В письме говорилось, что его клиент — Миранда Карлсон. Смерть Джей Джея оставила ее и детей без средств к существованию. И он надоумил ее, что это я виноват в смерти Джей Джея, что я был торговцем наркотиками, что я накачал его ими и посадил за руль машины смерти. Я был торговцем наркотиками, мародером, головорезом, который заслуживал уничтожения. И он, Джек Кемпински, единственный, кто может освободить землю от меня.

Надо подправить мою схему — добавить еще одного истца, да еще какого! Я даже предположить не мог, что он примет участие в этом деле.

Я остановился около двери в квартиру.

Миранда осталась без средств к существованию? Почему? Джей Джей был богат. Конечно, все начнут гоняться за кусками его состояния, но могут уйти годы на то, чтобы отхватить эти куски. На данный момент Миранда была богата. Но если это являлось причиной, зачем ей было обращаться к адвокату, специализирующемуся на несчастных случаях, например к Кемпински?

Войдя в квартиру, я сразу направился к холодильнику и взял банку пива. Потом проверил автоответчик.

— У вас есть сообщение.

На кладбище голос Миранды казался слабым, его заглушал дождь. Теперь он был тихим-тихим, едва различимым за пластиковой решеткой автоответчика.

— Вы все знали. Вы были его юристом, вы должны были знать. У него ничего не было. Он оставил нас без средств к существованию. Он даже не работал на «Джефферсон Траст». Он был нанят по договору о консультировании — я не знаю, я в этом ничего не понимаю. Что-то оффшорное. Джефферсон не говорит, не скажет, что он работал на них, — она замолчала, но еще не повесила трубку. Я слышал короткие, прерывистые вздохи мыши, загнанной в угол. — А вы все знали, не так ли? Ну, вы же его адвокат, мистер Бордер, и я собираюсь использовать ваши чудесные законы, чтобы погубить вас.

Наступила тишина, и автоответчик сказал, что у меня больше нет сообщений.

Я достал схему из кармана, посмотрел на нее пару секунд, скомкал и бросил на пол.

Черная дыра Джей Джея свирепствовала вокруг меня, она ревела, кружилась и засасывала меня все глубже.

Я пошел в спальню, снял пиджак и неряшливо бросил его на спинку стула. Что-то упало на пол. Я включил свет и увидел маленькую пластиковую бирку, лежащую около шкафа, она была чуть больше пластиковой карты. Сначала мне показалось, что это держатель для счета из какого-нибудь крутого ресторана, но, подняв, я увидел, что в него вложен небольшой медный ключ. Ключ из отеля «Плаза». На задней стороне держателя был неаккуратно нацарапан номер 567. Я смотрел на него некоторое время, пытаясь понять, каким образом этот ключ мог оказаться в кармане моего пиджака.

Эрни хватал меня за пиджак. Он просил меня прийти и увидеться с ним как-нибудь. Как можно скорее. Это был ключ от номера Эрни. Он засунул его мне в карман, перед тем как его увели.

Он сказал, что нуждается во мне. Может быть, он нужен мне именно в таком состоянии?

19

Было около половины двенадцатого вечера, когда я зашел в вестибюль отеля «Плаза», уклоняясь и лавируя в потоке людей, уходящих с работы или с ужина. В большинстве своем они были хорошо одеты, некоторые в смокингах, в то время как я был в джинсах и красной хлопковой рубашке с короткими рукавами. Но там были и туристы в своей обыденной одежде, снующие туда-сюда, пялящиеся на кич, в котором были оформлены основные залы «Плаза».

Коридорный подозрительно посмотрел на меня, когда я входил в лифт. Я нажал на кнопку пятого этажа, и он исчез из моего вида, когда медные двери лифта захлопнулись передо мной.

На мощной дверной ручке 567-го номера висела табличка «Не беспокоить». Я нажал на кнопку звонка. Я знал, что мне придется звонить несколько раз и ждать достаточно долго, прежде чем Эрни подойдет к двери.

Я позвонил еще раз и подождал немного, а потом прислонил ухо к двери. Я был уверен, что слышу какую-то музыку — может быть, классическую или хоровую. Но я не слышал никаких признаков движения Эрни.

До меня донесся звук разговора. Я снял табличку «Не беспокоить», вставил ключ в замок, повернул его и вошел в комнату, быстро захлопнув за собой дверь.

Даже прежде чем я понял, что нахожусь в кромешной тьме, меня чуть не стошнило. Запах был ужасный, резкий. Чего-то гниющего. Я нащупал выключатель и обнаружил, что стою в небольшом коридоре, ведущем в главную комнату. Я прошел в следующую комнату и включил там свет.

Большая гостиная. Роскошная мебель в прекрасном состоянии. Подушки на диване хорошо взбиты. Изысканные пепельницы чисты. Кроме початой бутылки крепкого виски и грязного бокала на серванте, никаких признаков того, что здесь что-то происходило, не наблюдалось. Однако музыка стала громче, а запах сильнее.