В тени скалы - Ирина Владимировна Дегтярева
– Твое «мы» звучит очень обнадеживающе, – обрадовался Тарек. – Значит, ты со мной?
– А куда мне деваться? Только, надеюсь, речь идет не об ИГИЛ? Вот уж с этим отморозками иметь дела не хотелось бы. Франция, Англия… – начал он перебирать варианты.
– Не об ИГИЛ. «Нет, клянусь Аллахом, некто сам себя облек в одежды халифа, зная, что мое место по отношению к этой должности подобно оси по отношению к мельнице. Вода падает с меня потоком, и птица не долетает до меня. Я отгораживаюсь занавесью от халифата и остаюсь в стороне от него».
– Ты же не шиит, чтобы цитировать имама Али [Абу-л-Хасан ал-Муртада (умер 661 г.) более известный как Али Аби Талиб – двоюродный брат и зять пророка Мухаммада, четвертый «праведный» халиф. С именем Али связано зарождение в исламе шиитского движения], – урезонил Руби. – Негоже тебе, хоть и красноречиво…
– Надо использовать все ценное, созданное Всевышним и его верными последователями. Сунниты хорошо относятся к имаму Али – Алейхи-с-салям [Алейхи-с-салям (араб.) – Да будет над ним мир! – славословие, употребляемое по шиитским традициям после имен двенадцати безгрешных имамов, в том числе и Али].
– Поэтому убили его сына, – подхватил Руби довольно язвительно. – Кстати, имам и сам был халифом. Так что его недовольство халифатом – это, скорее, протест против предшественников, чем против халифата в целом. И можешь его не славословить, как шиит, я и так понял, что ты не относишься к ИГИЛ. А ты знаешь, что Ибн-ас-Сауд – сторонник имама Али, ратовавший за исключительное право Али на имамат, был йеменским иудеем, принявшим ислам? Так что основы шиизма позаимствованы у иудеев.
– Да, это был козырь для суннитов и, кстати, для Саддама-сайида в противоборстве с шиитами. Но эта версия на самом деле предание, легенда, возможно… Речь не совсем об ИГИЛ, – повторил Тарек, недовольно покосившись на просвещенного Руби… – Но все-таки и о нем. Цель моего визита сюда – халифат.
После паузы Руби спросил:
– Тебя интересует связь с ними палестинцев или евреев?
– Связь неоспорима. Нужны веские доказательства, подтверждающие сообщения наблюдателей ООН.
– Значит, все-таки с евреями.
– С ЦАХАЛ, с властями, а не с рядовыми израильтянами. Чтобы не выглядело частным случаем, а лежало в сфере государственной политики.
– Любопытно, – Руби потер подбородок, снова взял сигарету и повертел ее в пальцах, пока она с шорохом не сломалась, а табак не рассыпался по полированной поверхности стола. – На США работаешь? Но они с нами заодно. И вряд ли это Великобритания. Я подумывал, что тебя могли перевербовать прибывшие с коалиционными силами спецы из ЦРУ или из MI6, но, учитывая специфику поставленных перед тобой задач… Иран, Турция, Сирия?..
– А как насчет России? – Ясем был уполномочен Центром действовать с Руби открыто.
– Любопытно, – повторил Руби, вроде даже не удивившись. – Мне теперь придется иметь дело не только с тобой?
– Будет связь в Тель-Авиве.
– Лучше бы в Ашкелоне. Я чаще там бываю, поближе к сектору. Впрочем, если не слишком часто контактировать, можно и в столице.
– В Ашкелоне? – задумчиво переспросил Тарек, прищурившись от дыма и пригладив усы.
– У меня там квартира. Так сказать, перевалочный пункт по дороге сюда.
– Хапи там бывал?
– Нет! Старик из сектора не высовывается. А племянника своего Ахмеда присылал… Кстати, – оживился Руби, – хочешь в Ашкелоне пожить? Хоть сейчас поедем. Безопасно, под моим прикрытием. Можно оформить тебя как агента, хотя лучше вовсе нигде не светить. А что? Правда! Квартира в Афридаре [Афридар – один из престижных районов Ашкелона на севере города]. Отдохнешь. Выглядишь измотанным. Да и, как я понимаю, твои задачи лежат в области земли обетованной.
– Земля обетованная – это Палестина, а теперь Палестина – это сектор Газа и Западный берег, всего лишь, – грустно добавил Тарек. – А вы, евреи, считаете обетованной землей Израиль. Но в твоем понимании, да, мои интересы простираются гораздо севернее Газы.
– Все тут условно, – вздохнул Руби. – Но я к чему про твой переезд заговорил. В секторе в ближайшее время будет особенно неспокойно. – Он оглянулся на дверь и понизил голос: – Что-то готовится с нашей стороны. К границе с сектором подтягивают цахаловцев. Деталей я не знаю, но предупреди Джанаха. Лучше бы они сейчас попритихли и не провоцировали своими акциями и вылазками к нам по тоннелям. Впрочем, хамасовцы упертые. Высади их на каменистый остров без средств к существованию, они и там выживут и, учуяв, в какой стороне евреи, в скалах и под морем пророют ходы и доберутся-таки до нас.
– Твой арабский стал гораздо лучше, – вдруг заметил Тарек. – Ты практикуешься где-то?
– Приходится заниматься специально, чтобы общаться без запинок с вашим братом.
– Много агентов-палестинцев?
– Так я тебе и сказал! – рассмеялся Руби. – Должен же я что-то оставить про запас. Как говорится, для себя.
– Для себя? Девок для себя можешь оставлять, и то их паспортные и иные данные желательно сообщать мне для контроля, – почти серьезно велел Тарек. – Ты, кстати, женат?
– Был, – вздохнул Руби не слишком расстроенно. – Я отчаянный холостяк.
– Отчаянный? В смысле на все юбки кидаешься?
– Наоборот, – теперь стал угрюмым Руби. – Какие девки? Я сюда-то с трудом выбрался. Работы очень много. Вот и ты свалился на голову. Как ты предлагаешь выявить связь Израиля с ИГИЛ?
– Взять «языка», к примеру.
В этот момент Ясем наклонил голову, закуривая. Руби встал, прошелся по комнате и остановился рядом с ним, заглядывая ему в лицо.
– Ты сейчас всерьез? То есть ты хочешь схватить на улице цахаловца и пытать до одури, пока тот не сознается во всех смертных грехах?
– Не утрируй, хабиби, – ласково попросил Ясем. – Тебе предстоит поднапрячься и выявить человека из ЦАХАЛ, которому будет что сдавать во время пристрастной с ним беседы.
Руби вскинул брови возмущенно, но промолчал, прикидывая уже варианты, как действовать.
– Надо же не просто информированного человека найти, – заговорил Руби через минуту, – а чтобы он согласился сотрудничать.
– Согласится, – Тарек грозно потряс кулаком.
– Вовсе нет! Выбить согласие, конечно, можно. А если он принципиальным окажется? Нет. Надо думать, искать. Если я начну расспрашивать активно, то быстро погорю. У нас таких любопытных сразу берут на карандаш.
– Но ты ведь найдешь выход из положения? – вкрадчиво уточнил Тарек, не сомневаясь в ответе. – Слушай, а как ты проходишь проверки в своей конторе и до сих пор не погорел?
– Ты про полиграф? Ну, – Руби пошевелил пальцами в воздухе, – есть способы. Я о детекторе подумал сразу же, когда вышел из застенок вашего зубодробильного заведения. Одно дело,
