Филипп Ле Руа - Последнее оружие
Лимузин остановился перед вереницей разноцветных флагов, реявших в сером небе Манхэттена, обозначая границу между штатом Нью-Йорк и международным анклавом ООН.
Они прошли по эспланаде, ведущей к входу для публики, и оказались в приемном холле. Администраторша попросила их подождать в зале для делегаций, дескать, Кэтлин Моргенсен не замедлит к ним выйти. Пока они ждали, Музес написал в своем блокноте: «Мицубиси», Рокфеллеровский центр, ООН, Главное управление внешней безопасности Франции, Елисейский дворец, Белый дом. Подчеркнул одной чертой два первых названия и обернулся к своему начальнику, не отрывавшему от уха свой сотовый телефон. Решив, что расследование важнее, осмелился прервать его разговор:
– Какая связь между ООН и Рокфеллер-центром?
– Что?…
Не слишком ободренный ответом, Джеймс отправился за справкой к гиду; собиравшему на экскурсию группу туристов. Тот оказался приветлив не более чем рука, протянутая за чаевыми. Тем не менее, увидев значок ФБР, все же отбарабанил свой текст:
– Нельсон Рокфеллер убедил своего отца, Джона Дэвисона Рокфеллера, дать восемь с половиной миллионов долларов на покупку земли вдоль Ист-ривер и позволить Организации Объединенных Наций устроить свою штаб-квартиру здесь, а не в Филадельфии.
Музес как раз соединял черточкой Рокфеллер и ООН в своем блокноте, когда появилась Кэтлин Моргенсен в черном костюме, который придавал ей строгий и при этом сексуальный вид. Ее сопровождал Гордон Райлер, отец Галан и начальник департамента миротворческих сил ООН. Они устроились в отдельном помещении, куда им подали кофе.
– Я попросила Гордона присутствовать при нашем разговоре, – сказала Моргенсен, – поскольку нам выпало одинаковое испытание.
Музес удивился: как можно ставить на одну доску исчезновение дочери и сотрудницы.
– Как вам положение в мире? – спросил он у Моргенсен.
Вопрос поднял три пары бровей.
– Я только что добилась подписания исторического мирного договора на Ближнем Востоке. Даже Билл о таком не мечтал.
– Билл?
– Клинтон.
– Извините, я не очень-то следил за международными делами в последние дни. Голова была занята совсем другими происшествиями.
– Два из них связаны между собой, мистер Музес. Кто-то оказывает давление на силы добра, похищая тех, кто ему служит.
– Ось добра против оси зла?
– Я ошибаюсь, или в вашем тоне ирония?
– Похищены две высокопоставленные сотрудницы, одна из «Мицубиси», другая из «Чейз Манхэттен банка». Не уверен, что эти предприятия относятся к силам добра.
– Боб, что вы об этом думаете?
Билл и Боб. Музес подумал, что у госсекретаря, наверное, чертовские связи. Тот, к кому обратились, его босс, взял слово:
– Агент Музес хороший работник, но ему не хватает широты кругозора. Нельзя тем не менее упрекать его за то, что он не принадлежит к высшим кастам. Я устроил эту встречу, потому что хотел узнать вашу точку зрения. У меня впечатление, что похитители плетут паутину, центральную точку которой нам и предстоит определить. Короче, можно ли установить, какая имеется связь между кругами, к которым принадлежат жертвы?
– Мне, может, и не хватает широты кругозора, но я уже установил связь между Рокфеллерами, «Мицубиси» и ООН.
Он бросил свой блокнот на низкий столик и пояснил, как пришел к такому выводу. Гордон Райлер дал свой анализ:
– Чем выше поднимаешься в сферы власти, тем малочисленнее актеры и тем теснее они связаны между собой, образуя некий всесильный клуб. Франция и США – две политические силы, которые являются также постоянными членами Совета Безопасности ООН. Япония – вторая после США экономическая сила в мире и собирается получить постоянное место в этом совете. Упомянутые вами организации, как и та, которой руководит супруг миссис Моргенсен, являются членами Международной торговой платы, которая только что подписала договор о партнерстве с ООН. Что касается госсекретариата, то он нуждается в поддержке ООН, и в частности, ее департамента миротворческих сил, чтобы как следует решать свои задачи.
– Можете уточнить роль этого департамента? – спросил Музес.
– С подачи Мориса Бариля он после тысяча девятьсот девяносто третьего года стал настоящим генеральным штабом стратегии и военных операций ООН. Мы призвали лучших офицеров, чтобы обеспечить материально-техническое обеспечение и обучение более восьмидесяти тысяч солдат из шестидесяти стран.
– До мира еще далеко.
– До мировой войны еще дальше. С тех пор как в тысяча девятьсот сорок пятом была создана ООН, третьего мирового конфликта не было. Уже только по одной этой причине организация необходима.
Музес повернулся к своему боссу:
– Можно выдвинуть гипотезу об ООН как центре паутины, на которую вы намекали.
– ООН – мишень похитителей? С какой целью?
– Миссис Моргенсен, вы можете уточнить обстоятельства, при которых исчезла Серана Уэллс?
Кэтлин допила остывший кофе и откинулась на спинку кресла. Ей надолго запомнится это 29 марта. Она провела ночь с Сераной. Спала мало, несмотря на важность дипломатической задачи, ожидавшей американскую делегацию в Каире на следующий день. Они изобретали эротические игры, опрокидывали табу, утоляли жажду любви соками своих слившихся воедино тел. Рано утром, закрасив круги под глазами, вылетели в Каир. Представители израильского государства и власти палестинской автономии еще не прибыли. Они опередили их на час. Час в запасе, чтобы осмотреться, пропитаться атмосферой конференц-зала, где предстояло вести переговоры. Часть соглашений уже была ратифицирована в Тель-Авиве, но самое трудное ожидало впереди. В назначенный час все уселись за стол. Серана подготовила для нее материалы, доводы протоколы соглашений. Разжевала ей суть. Ее знание Ближнего Востока было поразительным для столь молодой женщины. В самый разгар дискуссий она встала, чтобы выйти в туалет. Это был условный знак, которым они пользовались с тех пор, как начали работать вместе. Через несколько минут должен был зазвонить сотовый телефон Кэтлин, давая ей предлог присоединиться к Серане и тайно переговорить о том, какой стратегии стоит придерживаться. Однажды они уединились так в туалете «Палас-отеля» в Эр-Рияде, во время собрания глав государств, и целовались как две школьницы. Но в то 29 марта в Каире сотовый телефон Кэтлин остался нем. Едва договоры были подписаны, она покинула зал в поисках Сераны. Агенты служб безопасности, расставленные более-менее повсюду, видели, как молодая женщина зашла в туалет. Но она не выходила. По словам одного из них, пять-шесть женщин наведывались в WC во время встречи, в основном супруги арабских деловых людей, приехавших делать бизнес на мирном договоре. Египетская полиция обыскала место. Там был только один вход, ни окна, ни вентиляционной трубы, позволяющей пролезть человеку. Серана испарилась. На следующий день Кэтлин осталась в Каире, чтобы проследить за расследованием. Вернулась в Соединенные Штаты подавленная. Завернула в Нью-Йорк, чтобы сдать в ООН отчет о своей мирной миссии. Тут-то и узнала от Гордона Райлера об исчезновении его дочери.
Кэтлин сообщила троим мужчинам факты, умолчав о своих интимных отношениях с Сераной.
– Меня ждет самолет в Вашингтон. Хотите узнать еще что-нибудь?
– Последний вопрос, мэм. В тот день шел дождь?
– Да, а что?
– В Каире это редкость.
– В самом деле, потому я и запомнила.
Выйдя на эспланаду, директор ФБР разделил задачи со своим подчиненным:
– Продолжайте расследование на месте событий, у вас неплохо получается. Сопоставляйте полученные данные с тем, что добудут ваши зарубежные коллеги. Делайте мне ежедневный отчет. А я тем временем займусь разведкой в высших сферах.
Джеймс попрощался со своим начальником, у которого была встреча с одной из особ, замеченных им в холле «Дженерал электрик-билдинг». Глядя, как тот садится в свой лимузин, он вдруг осознал, что впервые видит, чтобы директор ФБР лично вмешивался в дело.
52
Сильви и Натан устроились с пленницей в пустом купе. Поезд вез их в Аомори, на север острова Хонсю, через горы Микуни. Полтора часа назад Сильви нервно мерила шагами перрон Токийского вокзала с тремя прокомпостированными билетами в одной руке и дорожной сумкой в другой. Когда они появились, всего за пять минут до отхода поезда, у нее вырвался вздох облегчения.
– Теперь у нас полиция на хвосте, – сказала она.
– Лучше бы тебе остаться в Токио.
– Мы одна команда.
– Гробишь свою карьеру.
– Но не истину.
– Какую истину?
– Твоя история с банком меня заинтриговала. Зачем такой риск – впутывать Токийский банк? Ты не находишь, что это чересчур замысловато?
– Зато оправдало себя. Свидетелей принимают за кретинов, а следствие сбито с толку.
– Ты можешь рационально объяснить исчезновение Галан и Суйанн. Но, быть может, заходишь слишком далеко Иногда не стоит искать поддень в четырнадцать часов.
