Лорел Гамильтон - Голубая Луна
– Не смей больше даже пальцем меня коснуться! – заявила она.
– А ты веди себя, как мать Ричарда, а не как его оскорбленная подружка, и я не буду.
– Да как ты смеешь! – воскликнула она и двинулась ко мне. Я отступила. Не хотела я драться на парковке бара с матерью Ричарда.
– Если кому и стоило выбить дурь из Мисс Крашенной Блондинки, так это мне.
Это ее остановило. Она встала прямее и посмотрела на меня. Я почти увидела, как к ней возвращается здравомыслие.
– Но ты же с ним больше не встречаешься. К чему тебе это?
– Вопрос на шестьдесят четыре тысячи, да? – ответила я.
Шарлотта неожиданно улыбнулась.
– Так я и знала, что ты не смогла устоять перед моим мальчиком. Еще ни у кого не получалось.
– Если он так и будет встречаться со всем, что попадается на вид, то может, и получится.
– Я даже поверить не могу, что он встречался с этой дрянью, – нахмурилась она.
Обернувшись, мы увидели, что к нам идет Ричард. Выражение на наших лицах было примерно одинаковое. Мы не одобряли его выбор в лице миз Шаффер – совсем не одобряли.
Так что первыми ее словами были:
– Поверить не могу, что ты встречался с этой женщиной. Она же шлюха!
Ричард выглядел еще более смущенным, чем передо мной.
– Знаю я, кто она такая.
– И ты занимался с ней сексом?
– Мама!
– И не мамкай мне тут, Ричард Аларик Зееман!
– Аларик, – хихикнула я.
Ричард наградил меня хмурым взглядом, и снова повернулся к матери.
– Нет, я никогда не спал с Бетти.
Он хотел сказать, что непосредственно полового акта у них не было. Но Шарлотта, как и я, поняла, что между ними не было вообще никакого секса. Я вспомнила, что Джамиль говорил об альтернативах, но осталась безмолвна. Шарлотту расстраивать не хотелось, да и я сама не хотела об этом знать.
– Ну, хоть капля здравого смысла, – сказала Шарлотта.
Она подошла к нему и разгладила футболку у него на груди, потом наклонила голову, и я вдруг поняла, что она плачет.
Я бы меньше удивилась, если бы она его ударила.
Лицо Ричарда расслабилось, превратившись в набор беспомощных линий. Он посмотрел на меня, словно прося поддержки, но я отступила. И покачала головой. В деле утешения плачущих женщин я была не лучше него, даже, возможно, хуже.
Он обнял и прижал ее к себе. Я услышала, как она пробормотала:
– Я так волновалась, когда ты попал в эту ужасную тюрьму.
Я отошла за предел слышимости, и Дэниел присоединился ко мне. Он тоже не стремился помочь Ричарду. Правда, Шарлотте не нужно было плакать, чтобы лишить мужества Дэниела.
– Спасибо, Анита, – сказал он.
Я посмотрела на него. На Дэниеле была красная майка – близнец одной из Ричардовых. Судя по всему, это она и была. Он казался загорелым, красивым и очень взрослым.
– И почему вы такие уверенные во всем, кроме тех случаев, когда дело касается ваших родителей?
Он пожал плечами.
– Разве не у всех так?
– Нет, – покачала я головой.
К нам подошел Джейсон.
– Не-а, – поддержал он меня и рассмеялся. – Конечно, моя мамочка не стала бы бросаться в драку в баре, что бы я ни натворил. Слишком уж она… благопристойная.
– Благопристойная, – повторила я.
– У моего последнего соседа был календарь “По слову в день”, – сказал Джейсон.
– Ты опять баловался чтением, – улыбнулась я.
Он смущенно повесил голову, потом искоса посмотрел на меня и ухмыльнулся. От такого сочетания показного стыда и откровенной хитрости я рассмеялась.
– Не могу же я двадцать четыре часа в сутки отдавать кровь и заниматься сексом. А телевизора в Цирке Проклятых нет.
– А если бы был? – поинтересовалась я.
– Я бы все равно читал, но ты никому не говори.
Я обхватила его за плечи.
– Твой секрет умрет вместе со мной.
Дэниел сделал то же – но с другой стороны и важно подтвердил:
– Ни словечком не обмолвимся.
Так мы в обнимку и направились к джипу.
– Вот если бы посередине была Анита, это было бы совсем замечательно, – заметил Джейсон.
Дэниел запнулся и посмотрел на Джейсона, а я отстранилась от них обоих.
– Просто не знаешь, где остановиться, да, Джейсон?
– Ага, – согласно покивал он.
К нам шел Ричард. Он отослал Дэниела к матери, и тот не стал спорить с приказом. Джейсона Ричард послал к машине, и Джейсон тоже спорить не стал. Я смотрела в его неожиданно серьезное лицо и размышляла, какой приказ припасен для меня, и готова была держать пари, что спорить я стану наверняка.
– Ну, как? – спросила я.
– Мне нужно поехать с Дэниелом и мамой, чтобы она успокоилась.
– Чувствую, будет “но”, – сказала я с сомнением.
Он улыбнулся.
– Но сегодня будет церемония встречи моей лупы. Перед тем, как две стаи разделят полнолуние, по обычаю их необходимо формально представить.
– Что значит, формально? – переспросила я. – Формально я не из стаи.
Его улыбка засветилась, превращаясь в мамину. В ней тоже была хорошая доля здорового веселья. Похоже, это заразно.
– Я имел в виду не такие формальности. Формальность в том, что есть определенные ритуалы, которые необходимо провести.
– Ритуалы? Это какие? – спросила я подозрительно.
Неожиданно он меня обнял. Объятие было не чувственным, как у любовников, а просто из разряда “как же я рад тебя видеть”.
– Я соскучился, Анита.
Я выбралась из его рук.
– В ответ на мой подозрительный вопрос ты меня обнимаешь и говоришь, как соскучился. Чего-то я не понимаю, Ричард.
– А я люблю тебя всю, Анита, даже самые подозрительные части.
Я покачала головой.
– Давай-ка к делу, Ричард. Что еще за ритуалы?
Улыбка померкла, а веселье начало испаряться из его глаз. Он вдруг показался печальным, и мне захотелось, чтобы все вернулось в прежнее состояние, чтобы он снова мне улыбнулся. Но я не стала ничего предпринимать. Мы больше не вместе, а он встречается с маленькой Мисс Шаффер, ковбойской потаскушкой. Этого я понять не могла. Она поставила меня в тупик даже больше, чем Люси.
– Мне нужно немного побыть с мамой. Джамиль и Шанг-Да объяснят тебе, что ты должна делать этой ночью как моя лупа.
Я покачала головой.
– Один из телохранителей должен оставаться с тобой, Ричард. Меня не волнует, который, но один ты никуда не пойдешь.
– Мама просто не поймет, если с нами будет кто-то не из семьи, – возразил Ричард.
– Не разыгрывай передо мной маменькиного сынка, Ричард. На один вечер с меня хватит Дэниела. Объясняй это ей как хочешь, но без охраны ты отсюда не уйдешь.
Он смотрел на меня сверху вниз, и его красивое лицо стало серьезным, почти надменным.
– Я Ульфрик, Анита. Не ты.
– Ага, ты Ульфрик, Ричард. Ты главный, отлично, ну так делай свою работу правильно.
– Что это еще значит?
– Это значит, что если плохие парни встретят тебя сегодня, то они не станут выяснять, собираешься ли ты завтра уехать. А один из них может вообще поторопиться и попытается тебя покалечить.
– Без серебряных пуль им меня не убить.
– И как ты собираешься объяснять своей матери, почему ты выжил после выстрела в грудь? – поинтересовалась я.
Он оглянулся на родственников.
– Бьешь прямо в глаз, да?
– Экономит время, – кивнула я.
Он повернулся ко мне. От гнева его глаза потемнели, черты лица обострились.
– Я от тебя без ума, Анита, но иногда даже я тебя недолюбливаю.
– Ты не меня недолюбливаешь, Ричард, не в этом случае. Просто ты в ужасе, что если Любимая Мамочка узнает, что ты оборотень, она решит, что ты монстр.
– Не называй ее так.
– Прости, – сказала я. – Но все равно это так. Я думаю, ты недооцениваешь Шарлотту. Ты ее сын, и она тебя любит.
Он покачал головой.
– Все равно не хочу, чтобы она знала.
– Ради бога, только выбери себе охрану. Почему бы не сказать маме, что это на случай, если полиция начнет создавать проблемы? Это же правда.
– Ну да, практически, – отозвался Ричард.
– Лучшая неправда – это всегда неполная правда, Ричард.
– Ты в этом преуспела намного лучше, чем я, – сказал он.
Я попыталась услышать в его словах гнев, но его не было. Просто констатация факта, который оставил его глаза пустыми и печальными.
Извиняться мне надоело, так что я и не стала.
– Вы поедете на их машине, так что я могу вернуться на джипе?
Он кивнул.
– Я возьму с собой Шанг-Да. Он не очень тебя любит.
– А я думала, он подобрел после сегодняшней драки около участка, – сказала я.
– Он все равно считает, что ты меня предала, – ответил Ричард.
Я даже пытаться не стала касаться этой темы.
– Ладно, я забираю Джейсона и Джамиля. Эти двое дадут мне пару уроков вервольфьего этикета.
– Джейсон тут особо не поможет. Он никогда не жил в здоровой стае.
– Как это? – переспросила я.
– А так – наша старая лупа была такой сукой-садисткой, что мы все друг друга боялись. В нормальной стае связи между ее членами более тесные, они ближе друг к другу.
– Насколько тесные?
