Джеймс Роллинс - Кости волхвов
Сам Грей также испытывал смешанное отношение к прошлому этой женщины. У него были личные причины недолюбливать тех, кто имел хоть какое-то отношение к разведке. Разведчики сторонились всех остальных, работали отчуждённо и скрытно, находясь вдалеке от театра военных действий — даже дальше, чем пилоты бомбардировщиков, и все же их деятельность давала результат ещё более смертоносный, нежели авиационные бомбы. Некоторой частью крови, которой были обагрены его руки, Грей был обязан недостоверной разведывательной информации, поэтому он не мог избавиться от определённого недоверия к разведчикам.
Грей смотрел на Кэт. В её зелёных глазах, как и во всем теле, сквозило напряжение. Он отбросил мысли о её прошлом. В конце концов, теперь они — единая команда.
Он глубоко вздохнул. «Ты — её командир, — пронеслось у него в голове, — вот и играй свою роль!»
Затем Грей откашлялся. Пришла пора заняться делом. Он поднял палец:
— Итак, первым делом определимся, что нам известно на данный момент.
— Не так много, — констатировал Монк, сидя с непроницаемым лицом.
— Нам известно, — заговорила Кэт все с тем же напряжённым выражением, — что преступники каким-то образом связаны с неким тайным обществом под названием Высший имперский орден дракона.
— С таким же успехом можно констатировать, что они связаны с кришнаитами, — возразил Монк. — Эта секта столь же призрачна и неуловима, как сумеречная тень. У нас нет ни намёка на то, кто на самом деле стоит за всем этим.
Грей кивнул. Эту информацию им переслали по факсу уже во время полёта. Однако гораздо больше его встревожило содержавшееся в том же послании сообщение о нападении на их коллег в Ватикане. Это, по всей видимости, тоже была работа ордена дракона. Но что все это должно означать? На каком театре военных действий окажутся они по прибытии на место назначения? Он нуждался в ответах.
— Давайте попробуем разложить все по полочкам, — произнёс Грей и поймал себя на том, что говорит тоном директора Кроу. Двое остальных смотрели на него выжидательно. Грей прочистил горло. — Сначала — главное: средства, мотив и возможности.
— У них была масса разнообразных возможностей, — заговорил Монк. — Они совершили нападение после полуночи. Вроде бы это логично, поскольку в столь поздний час улицы практически пусты. Но с другой стороны, почему они не подождали, пока опустеет и собор?
— Они хотели, чтобы их акция получила общественный резонанс и стала публичной пощёчиной католической церкви, — сказала Кэт.
— Мы не можем утверждать это наверняка, — возразил Монк. — Попробуй взглянуть на дело шире. А если это просто ловкость рук, попытка вывести следствие на ложный след?
Ведь после столь кровавого массового убийства основное внимание наверняка будет обращено именно на него, а не на похищение кучки каких-то пыльных костей.
Похоже, его слова не убедили Кэт, но по её лицу вообще было сложно что-либо прочитать. Она, как говорят картёжники, играла, прижав карты к груди. Что ж, её этому учили.
— Итак, — подвёл итог Грей, — в настоящее время изучение возможностей не даёт нам ключа к пониманию того, кто организовал бойню в соборе. Давайте перейдём к мотиву.
— Зачем похищать кости? — уточнил его мысль Монк и откинулся на спинку кресла. — Может быть, они решили потребовать за них выкуп у католической церкви?
— Нет, — отрицательно мотнула головой Кэт. — Если бы в основе преступления лежала корысть, они прихватили бы и золотой саркофаг. Значит, им были нужны сами мощи. А вот зачем, мы понятия не имеем, поэтому, мне кажется, лучше оставить решение этой загадки нашим партнёрам из Ватикана.
Грей нахмурился. Его коробило при мысли о том, что придётся работать совместно с Ватиканом — организацией, покоящейся на фундаменте из тайн и религиозных догм. Грей сам был воспитан в духе римско-католического учения, и хотя вера до сих пор жила в его душе, он успел изучить и другие религии и философии: буддизм, даосизм, иудаизм. Грей многое узнал, но так и не смог найти ответ на один вопрос: что, собственно, он пытался найти с помощью этих исследований?
Он тряхнул головой, отгоняя от себя несвоевременные мысли.
— В таком случае сейчас мы временно отложим рассмотрение вопроса о мотивах этого преступления, чтобы рассмотреть его со всех сторон, когда встретимся с нашими коллегами из Ватикана. И тогда у нас остаётся последний важный вопрос: средства.
— Что снова возвращает нас к обсуждению финансового вопроса, — назидательно поднял палец Монк. — Операция была блестяще спланирована и великолепно осуществлена. Взять хотя бы то, сколько людей приняли участие в её проведении. Это была весьма дорогостоящая операция. А значит, за похищением костей все же стоят деньги.
— Деньги и некая новая, неизвестная нам пока технология, — добавила Кэт.
Монк кивнул:
— Кстати, а что с этим странным золотом, обнаруженным в облатках для причастия?
— Моноатомное золото, — пробормотала Кэт, и губы её сжались в тонкую линию.
Грей вспомнил электрод, покрытый слоем золота. В выданных им досье этому странному золоту было посвящено огромное количество страниц с информацией, полученной от ведущих лабораторий по всему миру: «Бритиш аэроспейс», «Аргон нэшнл лэборэтори», корпорации «Боинг», Института Нильса Бора в Копенгагене.
Порошок являлся не просто золотой пылью. Это была принципиально новая форма химического элемента золото, находящегося в так называемом моноатомном состоянии, или м-состоянии. В отличие от привычной формы металла белый порошок представлял собой золото, разложенное на отдельные атомы. До последнего времени учёные не знали о том, что золото способно трансмутировать естественным или искусственным путём, превращаясь в инертный белый порошок.
Но что все это значит на самом деле?
— Ну ладно, — проговорил Грей, — мы все читали досье. Давайте теперь попытаемся выяснить, сможет ли это нас к чему-либо превести:
Первым заговорил Монк:
— Во-первых, мы должны помнить о том, что на подобное способно не одно только золото. Похоже, порошкообразную форму могут принимать и другие переходные металлы из периодической таблицы: платина, родий, иридий и так далее.
— Однако, находясь в порошкообразной форме, эти металлы нерастворимы, — заметила Кэт.
Она смотрела на досье, в котором находились фотокопии статей из журналов «Платинум металз ревью», «Сайентифик Американ» и даже «Джейнс дефенс уикли», издания министерства обороны Великобритании. Казалось, ей не терпится открыть папку.
— Дезагрегация — вот как это называется, — продолжала она. — Эти металлы, находясь в м-состоянии, разлагаются как на отдельные атомы, так и на микрокластеры. С точки зрения физики металл переходит в подобное состояние, когда разнонаправленные электроны, взаимодействуя друг с другом, создают вокруг ядра каждого атома некое подобие оболочки, в результате чего атомы теряют химическую способность взаимодействовать.
— То есть между ними разрывается взаимосвязь и они начинают существовать каждый сам по себе? — уточнил Монк, в глазах которого плясали смешинки.
— Проще говоря, — со вздохом объяснила Кэт, — отсутствие химического взаимодействия приводит к тому, что элемент теряет признаки металла и переходит в порошкообразное состояние. Этот порошок невозможно идентифицировать с помощью обычного лабораторного оборудования.
— А-а, — промычал Монк.
Грей повернул голову и посмотрел на него мрачным взглядом, но тот лишь шутовски пожал плечами. Грей знал, что его друг придуривается, изображая из себя тупицу.
Не обращая внимания на этот молчаливый обмен жестами, Кэт продолжала говорить:
— Я думаю, что преступники знали об отсутствии химического взаимодействия и были уверены в том, что золотой порошок никогда не будет опознан. Это их вторая ошибка.
— Вторая? — переспросил Монк.
— Они оставили в живых свидетеля, — напомнила Кэт, — молодого человека по имени Джейсон Пендлтон. — Кэт открыла папку. Досье явно неудержимо влекло её к себе. — Однако вернёмся к золоту. Вы читали вот эту бумагу, где говорится о сверхпроводимости?
Грей утвердительно кивнул. Надо было отдать должное Кэт: она сумела вычленить из массы информации самый интригующий и загадочный аспект, связанный с металлами, находящимися в м-состоянии. Даже Монк выпрямился в кресле, весь обратившись в слух.
— Хотя лабораторные анализаторы воспринимают порошок как совершенно инертное вещество, его атомы вовсе не лишены энергии. Просто получается так, что каждый атом берет ту энергию, которую раньше тратил на взаимодействие с соседними атомами, и обращает её внутрь себя. Эта энергия, изменяя форму ядра атома, делает его удлинённым. Это называется… — Она полистала страницы досье. Грей заметил, что в одной из статей несколько строчек были отмечены жёлтым маркёром. — Атомы с высоким спин-орбитальным взаимодействием. Физикам известно, что такие атомы способны передавать энергию от одного к другому практически без потерь.
