Уоррен Мерфи - Последний порог
Остальные трое располагались по бокам и за спиной Римо – и целились в него из перечисленного выше оружия.
На площадь Вайн-сквер Римо прибыл после длительных попыток выяснить, где таковая находится.
Первую информацию он получил от швейцара:
– Доберетесь надземкой до 277-й – а там пешком по 664-й, все к югу, пока не упретесь в развилку; а уж там прямо по указателям, точно не ошибетесь.
Сойдя на 277-й улице, Римо не обнаружил 664-й, но зато получил от какого-то аборигена еще одно объяснение:
– Да ясн-дело. Тебе, мил-мой, дальш-к северу – пока, значит, в Мальпасо-роуд не упресся; прям-по ней – и тут те Вайн-сквер; шагай смело, точно не ошибесся.
Когда же выяснилось, что Мальпасо-роуд заканчивается тупиком, на помощь пришел очередной местный житель, посоветовавший “налево, еще налево, там два квартала пройти – направо, а потом спросите. Точно не ошибетесь”.
Собираясь в четвертый раз узнать злополучное направление, Римо обнаружил наконец объект своих поисков. Он ожидал увидеть что-то вроде фабрики – дымящие трубы, двор, набитый откормленными коровами – но дворы и загоны были пусты. Над белыми корпусами, расплывающимися в зыбком мареве жаркого техасского дня, висело угрожающее молчание.
Перепрыгнув через забор, Римо оказался в пустом дворе. Через десять шагов ботинки его превратились в два тяжеленных комка налипшей грязи – поэтому он сбросил их, вспрыгнул на забор и шел по нему, пока не оказался у восточных ворот фабрики – через них обычно въезжали грузовики с зерном.
Над воротами он заметил холодный глазок следящей за ним телекамеры, но сейчас она беспокоила его мало.
Римо вошел в ворота; стеклянный глаз фиксировал каждое его движение.
Сидя в аппаратной, Мэри Берибери и Чарли Ко следили за перемещениями Римо на экране монитора. Все стены небольшой комнаты состояли из многочисленных экранов, а большую часть площади занимал пульт с рукоятками управления камерами, позволявшими видеть все, что происходило в каждом уголке фабрики.
Мэри напряженно вглядывалась в экран с табличкой “восточная сторона”, на котором балансировал на заборе Римо.
– Испытывать судьбу нам не стоит, – заметила она.
– Грохнем его там же, где и накроем.
Чарли Ко кивнул, вынимая из-за пазухи большой лист с планом фабрики.
Насвистывая “Все проходит”, Римо на экране приближался к воротам.
– Всем приготовиться, – произнес в микрофон Чарли Ко. – Сектор восемь. Птичка сама летит в сеть.
Миновав склад с зерном, Римо вскарабкался на ленту конвейера и через отверстие в крыше вылез наружу.
– Сектор шесть! – опомнившись, завопил Чарли Ко.
– Он, гад, не пошел по лестнице!
Римо шествовал по крышам откормочных загонов.
– Так... – Чарли Ко уставился в карту. – Все еще шестой сектор... Сейчас войдет в дверь...
Но Римо не спешил воспользоваться дверью. Вместо этого он подошел к краю крыши, и, подняв над головой руки, мягко спланировал со стены вниз.
– Сектор четыре! Вон там, внизу! Ч-черт... видели, как он... ?
Мэри переключилась на камеры нижних этажей, чтобы не упустить Римо из виду.
Пробираясь среди водопроводных труб, Римо оказался наконец перед самым глазком установленной внизу камеры.
– Вообще здесь забавно, – раздался его голос из динамика под монитором. – Но у меня не так много времени. Что дальше? Поднимется занавес или отъедет стена?
Мэри зло усмехнулась.
– Ты по-прежнему так уверен в себе, красавчик? – Она с силой надавила пальцем на кнопку включения громкой связи и произнесла в микрофон: – Иди вперед, пока не упрешься в дверь в противоположной стене. Поднимешься на один пролет по лестнице. Мы будем там ждать тебя. Станешь еще выпендриваться – твоя девка умрет и не пикнет.
Красная лампочка над видеокамерами, мигнув, погасла.
– Любезности вам явно не хватает, – заметил Римо, поднимаясь по пролету железной лестницы.
– Не двигаться, – прозвучал сверху голос Мэри. – Малейшее движение – и ты труп. Даже чесаться не советую.
– Да пока не чешется, – слегка пожал плечами Римо. – Мэри, Мэри, что же подумает третий мир? Что стало с идеями помощи беспомощным, защиты беззащитных, мести за поруганных и борьбой за права?
– Третий мир мало платит.
Где-то позади Римо раздался смешок, за которым тут же последовал резкий окрик Чарли.
– Так, значит, ты и есть глава всего этого? – спросил Римо.
– Нет, – ответила Мэри Берибери Плесень. – Пока не я, мистер Надутый Умник. Но скоро буду – как раз к тому времени, как эта поганая страна оправится от катастрофы.
– Идея неплохая, – одобрил Римо. – Так чего ты ждешь? Валяй, припечатай мне пулю в лоб и прибирай к рукам эту поганую страну, по твоему выражению.
– Ну нет, – Мэри мстительно улыбнулась. – Сначала ты выложишь нам все, что знаешь, а потом подохнешь, как другие, – от прививки на этот ваш свиной грипп.
– Ладно, – согласился Римо, усаживаясь на стальной пол с беззаботным видом, словно у костра в лагере бойскаутов. – Я скажу тебе, чего я не знаю – а об остальном сама догадаешься. Вот например – это вы травили мясо неизвестным ядом?
– Да, – ответила Мэри.
– И тех людей в Пенсильвании?
– Да.
– И развешивали трупы на деревьях?
– Да.
– А зачем? – спросил Римо.
– Что зачем?
– Зачем весь этот маскарад? Освежеванные трупы, содранная кожа... Для чего? Чтобы скучно не было? Отчего не взять да сразу и отравить всю страну?
– Проверка, – ответила Мэри. – Боялись, что яд недостаточно быстро действует – вот мы и проверили его на том самом съезде. Результаты нам не очень понравились, но пока мы готовили новый состав, к нам начали чересчур близко подбираться всякие типы, вроде тебя и Энгуса. Мы и отправили его на тот свет – в полном соответствии с ритуалом. А новый яд готов – действует мгновенно, эффективность стопроцентная. Мясоеды будут дохнуть миллионами, можешь не сомневаться.
Шэнь Ва захихикал и получил от Чарли Ко новый приказ заткнуться.
– В соответствии с ритуалом? – повторил фразу Римо.
– Точно так, мистер Николс. А ты не знал? Мы и есть те самые китайские вампиры. И наша цель – лишить жизни всех, кто бесчестит священный сосуд желудка.
Теперь уже хохотали все – кроме самого Римо. В памяти его моментально всплыла история, которую рассказал Чиун; он почувствовал, как тело его пробрал холод. Смешным ему это вовсе не казалось – и, когда он заговорил, остальные это поняли; хохот смолк.
– Это все мне не понять, – да и наплевать, в общем-то. – Он встал. – Все равно сами вы гораздо раньше станете мясом. – Услышав звук своего голоса, Римо был неприятно поражен: голос звучал гневно. Брось. Засунь поглубже свой гнев, и страхи Чиуна, и всю хваленую работу Смита, чтоб его...
Мышцы ног Римо уже напряглись, чтобы подбросить его вверх на дюжину футов – как вдруг пол у него под ногами резко пошел вниз. Гнев, именно гнев помешал ему уследить за движением Чарли Ко – а тот ткнул своей странной штуковиной в стальную стену, и электрический разряд привел в действие автоматический замок, запиравший движущуюся плиту пола.
Ноги Римо стремительно распрямились – но отталкиваться уже было не от чего. Он мешком упал вниз.
Падая, он успел расслабить мускулы, чтобы при ударе не сломать кости. Затем почувствовал боком наклонный пол – и понял, что съезжает по желобу. На какую-то секунду он успел увидеть перед собой прямоугольное отверстие – и тут же всем телом въехал в него.
Он лежал на полу огромного холодильника.
На прямоугольное отверстие опустилась тяжелая стальная плита. За секунду до того, как она захлопнулась, Римо показалось, что сверху раздался взрыв знакомого визгливого хохота.
Римо встал и огляделся вокруг. Для него не составляло труда понизить температуру тела, приспособив ее к окружающей – которая, как определил Римо, была около минус пяти. Бетонные стены футов в пятьдесят высотой покрывал седой иней. В ширину камера имела футов двадцать – в ней свободно могли поместиться несколько десятков человек, обдиравших здоровенные туши, последняя партия которых висела сейчас на крюках, расположенных на одной линии под потолком – прямо по центру гигантского морозильника.
Шагая вдоль шеренги коровьих трупов, Римо высматривал дверь – и вдруг услышал странный шипящий звук, доносившийся с противоположного конца камеры. В конце ряда ободранных туш у стены клубилось облако белесого дыма.
Дым? Дневная мгла? Страхи Чиуна? Да нет, не может быть. Однако Римо начал медленно отступать назад – подальше от собиравшегося тумана.
Отступая, Римо озирался по сторонам, размышляя, почему человек не имеет на себе креста именно в тот момент, когда он может понадобиться. Хотя можно ли защититься крестом от китайского вурдалака? И каким – связанным из палочек для еды? Или намотав на шею пару футов китайской лапши? Обрызгать могилу соевым соусом? Или стрелять в него рисовым печеньем?
