Уоррен Мерфи - Последний порог
С одного края покрывало на кровати было испачкано жирными черными пятнами порохового нагара. У ног Чиуна, рядом с его тарелкой, в полу чернело небольшое отверстие, из которого вился сизый дымок.
Но это же невозможно, пронеслось в мозгу Вики. Я ведь их убила. Они же не могли увернуться от пули, направленной прямо в упор.
Как автомат, Вики повернулась в строну Римо и, прицелившись ему на этот раз между глаз, дважды выстрелила. Молниеносно переведя дуло на Чиуна, она выстрелила ему в грудь, затем – для верности – навела еще раз на то место, где находилась его голова – и снова выстрелила.
– Рука крепкая, прицел хорош, и пистолет держит так, что почти нет отдачи, – голос Римо доносился уже откуда-то со стороны письменного стола. – Одно плохо – держит его перед собой, в то время как целиться надо от бедра; я уже второй раз за сегодняшний день встречаюсь с этой досадной ошибкой.
– До совершенства ей, конечно, еще далеко, – кивнул Чиун, обсасывая кусочек крыла. – Иначе ей бы вообще не понадобился пистолет. Но надежды она подает, безусловно.
Взглянув в сторону постели Римо, Вики обнаружила в деревянной панели стены две дырки – как раз там, где должна была быть его голова. Но голова Римо возвышалась сейчас над столом – и на лице сияла ободряющая улыбка.
Чиун, закончив трапезу, снова принял любимую позу; единственными последствиями ее акции были, насколько могла видеть Вики, похожий на паутину узор на пробитом пулей стекле – и еще одна дырка в полу позади Чиуна.
Медленно, глядя перед собой остановившимся взглядом, Вики поднялась на ноги. Сейчас придется бежать – эти двое набросятся на нее в первую же секунду.
Когда и через пять секунд не произошло ничего подобного, Вики медленно выпустила из руки разряженный револьвер, повернулась и спокойно вышла из номера.
Римо повернулся к Чиуну.
– Нужно бы присмотреть за ней, папочка.
– Оставь ее, – махнул рукой Чиун. – Она очень скоро поймет, что в миг смерти ее матери мы везли ее домой на машине. И вернется. Садись и поешь. Кажется, утка на этот раз не такая скверная, как обычно.
Глава одиннадцатая
Но Вики не возвращалась. Она не вернулась ни вечером, ни к утру, ни даже к полудню на следующие сутки.
Римо дважды успел объехать весь Хьюстон – но нигде не обнаружил даже волоска с ее головы. Никто из тех, кого он расспрашивал, не видел ее и о ней ничего не слышал. А много ли было в Хьюстоне красивых брюнеток в форме лейтенанта Звездной экспедиции?
Когда Римо вернулся в отель, Чиун стоял у окна, глядя через пробитое пулей стекло на раскинувшийся внизу город.
Когда Римо стаскивал у двери туфли, Чиун произнес:
– Поистине удивительно, сколь много грехов успевает совершить человек за свою столь короткую земную историю.
– Так начинается твоя гениальная драма? – сраздражением спросил Римо. – И этого человека зовут Римо Уильямс, да?
– Человек создал игрушки, способные убивать, – продолжал Чиун как ни в чем ни бывало. – Машины, которые разрушают целые страны – как во времена царя Ирода. Живые существа меньше самой маленькой жилки в крыле овода могут убить целую армию за один день – как крыс в этих ваших лабораториях.
– Это ты про ядерное оружие и бактериологическую войну?
Чиун обернулся к Римо.
– Про все те игрушки, что вы придумали, дабы отказаться от постижения самих себя.
– Отлично. Спасибо, папочка. Лекция по истории окончена, я надеюсь?
– Ты чем-то расстроен, сын мой.
– Да ты любого загонишь в гроб, папочка.
– Тебе не удалось найти мудрое дитя?
– Нет. Наверное, уехала на автобусе. Хотя... ты помнишь ее платье? – где она умудрилась в нем спрятать деньги – клянусь жизнью, ума не приложу.
– А может быть, она удалилась в пустыню.
– Ага. Или решила отправиться автостопом в Мексику.
– Или нашла пристанище среди друзей.
– Или среди недругов.
– Или даже едет сейчас сюда.
– Как бы то ни было, – решил Римо, – я сейчас же позвоню Смитти – насчет нее. Уж если кто и сможет ее найти – так это он, конечно.
Сказав это, Римо вышел в ванную. И почти в эту же секунду зазвонил телефон.
Выскочив из ванной, Римо поднял трубку, на которую с его лба падали капли воды – он не успел вытереться.
– Алло?
– Если хотите снова увидеть Викторию Энгус, – пролаял в трубке резкий скрипучий голос, – внимательно слушайте.
– Неплохое начало, – одобрил Римо. – А с чего вы взяли; что я хочу увидеть ее?
В трубке возникла короткая пауза, затем скрипучий голос продолжал:
– Если она небезразлична вам, – придется меня выслушать.
– Мне небезразлична? – удивился Римо. – Знаете, что она пыталась сделать со мной вчера вечером?
– Вы будете слушать – или нам придется убить ее?
– По-вашему, у меня есть выбор?
– Если не будете – считайте, что она уже мертва.
– То есть выбора у меня нет все-таки, – констатировал Римо.
– Через полчаса вы придете к скотобойне Техасца Солли – и тогда мы побеседуем. Придете один, или девчонка умрет.
– Я не хожу на свидания с напарником, – ухмыльнулся Римо.
Связь прервалась. Нажав на рычаг, Римо набрал номер санатория “Фолкрофт” в местечке Рай, штат Нью-Йорк. В трубке снова раздалось несколько гудков – и почти сразу же голос Смита.
– Хэлло, Смитти. Мне тут звонили только что...
– Как и мне. Вам – по какому поводу?
– Звонили, видимо, наши друзья-отравители. Они похитили Вики Энгус – и хотят, чтобы ради ее спасения отправился прямиком к ним в объятия. А вам кто звонил?
– Нам, похоже, удалось выяснить, как яд попадает в мясо, – ответил Смит.
– Неужели?
– Да. Мы тщательно проанализировали последнее сообщение Энгуса – причиной той самой жесткости вокруг клейма Сельскохозяйственного министерства был именно тот самый яд.
Римо присвистнул.
– Значит, задача моя упрощается – всего лишь стереть с лица земли Сельскохозяйственное министерство?
– На каждом заводе есть государственные эксперты – размышлял вслух Смит по телефону. – Но их не очень сложно и подкупить...
– А на бойнях? – спросил Римо.
– Да, тоже. А что?
– Да нет, ничего. Буду держать с вами связь. – Римо повесил трубку.
– Папочка, мне придется заняться одним деликатным делом.
Чиун неподвижно сидел на полу.
– Римо...
– Да знаю, знаю. Ты не хочешь, чтобы я ходил туда. Там ведь наверняка сидят эти кровососы, и они снова порежут мне руку, вставят в порез соломинку и высосут из меня душу, как бульон в “Макдональдсе” – верно?
– Нет, – устало ответил Чиун.
– Ага. Так ты хочешь пойти со мной? Хочешь помочь своему сопливому и дремучему обрывку поросячьего уха в трудное время, папочка?
– Нет.
– Нет? – Римо не пытался скрыть удивления. – Нет?! – Он был ошеломлен, встревожен и слегка раздосадован.
– Нет, – повторил Чиун. – Иди с миром, сын мой. Помни, чему я учил тебя. Покажи им мощь Синанджу. Ты готов к этому.
Сказав это, Чиун отвернулся к окну и наклонил голову, словно в беззвучной молитве. Неожиданно он показался Римо очень маленьким в этой обширной комнате, затерянной в бескрайних просторах серого города под названием Хьюстон.
И Римо активно не понравилось это.
– Эй. Все в порядке. Тебе не о чем беспокоиться, папочка.
И когда ответа не последовало, Римо встревоженно прибавил:
– Или?..
– Не о чем, – голос корейца был тихим, как дыхание умирающего. – Остерегайся днем мерцающей мглы, а ночью – темной тени. В путь, сын мой.
Римо, глядя в спину старику, медленно кивнул и направился к двери. Может быть, когда он вернется назад с Вики, у Чиуна немного поправится настроение.
– Римо...
Обернувшись, Римо увидел, что Чиун в упор смотрит на него.
– Я не сомневаюсь в тебе, – произнес Чиун. Римо кивнул.
– И правильно делаешь, папочка. А когда я вернусь – увидишь, каким ураганом ворвемся мы на телевидение с твоей гениальной драмой.
– Я не сомневаюсь в тебе, – произнес Чиун. Захлопнув за собой дверь, Римо поспешил к лифту и не слышал, как Чиун продолжал тихо бормотать себе под нос: – Я не сомневаюсь в тебе. Но я сомневаюсь в нас. Они всегда убивают поодиночке... Но если мы не будем действовать поодиночке, то можем умереть оба – а если умрет только один, другой узнает о них достаточно, чтобы навсегда стереть зло с лица Земли. Но прошу, сын мой, будь осторожен...
* * *Пост Глюка находился через улицу, на втором этаже антикварного магазина, на двери которого была предусмотрительно вывешена табличка “Закрыто”. Глаза его словно прилипли к окулярам огромного полевого бинокля; между колен была зажата здоровенная, серо-зеленого цвета канистра.
– А если он выйдет серее серный ход? – спросил сидевший рядом Ят-Сен.
– Чарли говорит, что он всегда выходит через парадный, – отрезал Глюк.
– Засем тебе этот глупый бинок? Дверь видно так, оссюда, – заметил Ят-Сен.
– Чарли говорит, не дай Бог, если мы его пропустим, – хмуро ответил Глюк.
