Уоррен Мерфи - Последний звонок

Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир

Последний звонок

Глава первая

Было бы крайней несправедливостью, если бы адмирал Уингэйт Стэнтингтон, выйдя в отставку, не занял государственного поста чрезвычайной важности. Новый директор ЦРУ, крепкий мужчина с правильными чертами лица, казался воплощением лучших традиций тех учебных заведений, которые ему довелось заканчивать. Характер в нем воспитал Аннаполис, работоспособность компьютера – Гарвардская школа бизнеса, а общую культуру – Оксфорд. Он получал стипендию Роудса, для лучших из лучших студентов, и был запасным полузащитником в сборной военно-морского флота по американскому футболу.

Его холодные голубые глаза искрились умом и силой. Жизнерадостная отвага, с которой они смотрели с телевизионных экранов, убеждала американцев: новая метла выметет ЦРУ дочиста, превратив его в небольшой, надежный и высокопрофессиональный коллектив, гордость Америки и всего мира.

За час до того, как принять решение, способное развязать третью мировую войну, адмирал Уингэйт Стэнтингтон имел неприятный разговор с человеком, который, видимо, не читал в воскресном выпуске «Нью-Йорк таймс» статью, описывающую неотразимое обаяние адмирала такими словами: «Он получает все, чего захочет, и с улыбкой на устах».

– Пошел ты в задницу, – сказал этот человек.

Он сидел на жестком деревянном стуле посреди пустой комнаты в здании федеральной тюрьмы неподалеку от Вашингтона. Человек носил круглые очки в светлой пластмассовой оправе, казавшиеся слишком маленькими на его большом круглом лице, типичном лице фермера из Айовы.

Стэнтингтон ходил вокруг кругами, двигаясь с военной четкостью. Он был высок, подтянут и атлетически сложен. Светло голубой костюм в почти незаметную полоску подчеркивал его рост и гармонировал с цветом глаз и волос – чуть рыжеватых и безупречно причесанных. На висках была заметна седина.

– Ну-ну, смените-ка галс, – сказал Стэнтингтон с мягким южным акцентом. – Небольшое сотрудничество может помочь вам в будущем.

Заключенный взглянул на Стэнтингтона, и его глаза за толстыми стеклами очков сузились.

– Небольшое сотрудничество? – переспросил он. – Небольшое сотрудничество?! Я сотрудничал с вами 35 лет и что получил взамен? Тюремную камеру.

Он отвернулся и упрямо скрестил руки на груди, прикрыв номер на своей саржевой тюремной робе.

Стэнтингтон опять обошел вокруг заключенного и встал прямо перед ним, так, чтобы человек мог видеть всепобеждающую улыбку нового директора ЦРУ.

– Это все дело прошлое, – сказал Стэнтингтон. – Ну же, почему бы вам просто не сказать мне, где он?

– Шел бы ты к черту вместе с ублюдком, на которого работаешь!

– Черт возьми, приятель, мне нужен ключ!

– Откуда вдруг такая любовь к ключу ценой в сорок девять центов?

– Оттуда, – отрезал Стэнтингтон, испытывая страстное желание схватить собеседника за горло и вытрясти из него правду. А не то вызвать головорезов из ЦРУ, чтобы присоединили электроды к его мошонке: живо бы заговорил. Но теперь такое невозможно: это все старые методы, позорное прошлое ЦРУ. Теперь все изменилось. Наверное, потому то заключенный так дерзок и агрессивен, что знает об этом.

– Я выкинул его в унитаз, чтобы он не попал в твои холеные лапы, – сказал заключенный. – Хотя нет, стой-ка. Я сделал с него сто дубликатов и раздал всем вокруг. Стоит тебе отвернуться, они проберутся в твой кабинет, залезут к тебе в ванную и начнут мочиться в раковину.

Адмирал Уингэйт Стэнтингтон глубоко вздохнул и сжал за спиной кулаки.

– Ну что ж, если вам так угодно, хорошо, – сказал он заключенному. – Но знайте – я этого не забуду. Стоит мне сказать слово, и вы попрощаетесь с пенсией. Стоит мне сказать слово, и вы, черт побери, отсидите срок от звонка до звонка. Стоит мне сказать слово, и люди, подобные вам, близко не подойдут к разведывательным службам этой страны.

– Пойди помочись под кустик, – предложил заключенный.

Стэнтингтон быстро направился к двери. Шагомер отмечавший, сколько миль он проходит за день, пощелкивал у бедра. Когда адмирал был уже в дверях, заключенный окликнул его. Стэнтингтон обернулся.

– С тобой это тоже случится, Стэнтингтон, – сказал человек. – Хоть ты и редкий болван, ты тоже будешь стараться изо всех сил, но однажды они поменяют правила посреди игры. Тебе дадут под зад, как и мне. Я приберегу тебе местечко на нарах.

И бывший директор ЦРУ улыбнулся Стэнтингтону, который вышел, не сказав больше ни слова. Его переполняло чувство раздражения и смутной тревоги.

По пути в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли, штат Вирджиния, расположенную в нескольких милях от Вашингтона, адмирал Уингэйт Стэнтингтон предавался размышлениям на заднем сиденье лимузина. Этот ключ от личной ванной комнаты в его кабинете был ему необходим как воздух. «Таймс» на следующей неделе, возможно, напечатает о нем разворот, и он уже придумал, как будет выглядеть первый абзац:

"Адмирал Уингэйт Стэнтингтон, человек, ставший главой ЦРУ, которое в последнее время подвергается резкой критике, отличается, кроме блестящего ума, еще и заботой о деньгах налогоплательщиков. Вот доказательство: когда Стэнтингтон въехал на прошлой неделе в новый кабинет, то обнаружил, что дверь в его личную ванную комнату заперта. Единственный ключ, как выяснилось, находится у бывшего директора ЦРУ, ныне отбывающего пятилетний срок заключения. Вместо того, чтобы позвать слесаря и вставить новый замок – по нынешним вашингтонским расценкам это стоит не меньше двадцати трех долларов и шестидесяти пяти центов – адмирал Стэнтингтон по пути на работу заехал в тюрьму и забрал ключ у своего предшественника. «Да, таков наш новый стиль работы, – сказал Стэнтингтон, неохотно подтверждая достоверность этой истории. – Хороший корабль тот, который не дает течи, и денежная течь тоже должна быть заделана», – добавил он.

Ну и черт с ними, разозлился Стэнтингтон. «Таймс» придется придумать что-нибудь еще, не может же он один за всех работать.

Адмирал вошел в кабинет в девять утра. Соединившись по интеркому с секретаршей, он распорядился немедленно вызвать слесаря, чтобы вставить в дверь ванной комнаты новый замок.

– И пусть сделает два ключа, – приказал он. – Один будет храниться у вас.

– Да, сэр, – слегка удивившись, ответила девушка. Она не предполагала, что для изготовления ключей необходимо личное указание руководства ЦРУ.

Выключив интерком, Стэнтингтон проверил шагомер и обнаружил, что прошагал уже полторы мили из положенных каждодневных десяти. В первый раз за день он почувствовал радость от жизни.

Второй раз наступил двадцатью минутами позже, когда он встретился с начальником оперативного отдела и отдела кадров. Подписав приказ об увольнении двухсот пятидесяти агентов на местах, он одним росчерком пера завершил разгром агентурной сети ЦРУ, разгром, о котором годами мечтали русские, не в силах его осуществить.

– Мы покажем этим типам из конгресса, как надо работать, – сказал директор ЦРУ. – Еще что-нибудь?

Он взглянул на своих подчиненных. Начальник оперативного отдела, вечно потеющий толстяк с желтыми зубами, произнес:

– Тут еще есть кое-что в вашем вкусе, адмирал, называется проект «Омега».

– Я никогда о таком не слышал. Чем они занимаются?

– В том-то все и дело, что ничем. Это самая идиотская и бессмысленная затея.

Начальник оперативного отдела говорил с резким южным акцентом. Он был старым другом Стэнтингтона и в прошлом руководил дорожными работами на Юге. Из всех близких друзей адмирала работу в ЦРУ получил именно он, так как только его никогда не обвиняли во взяточничестве.

– Они, черт возьми, вообще ничего не делают, – продолжал начальник оперативного отдела. – Целыми днями играют в карты, а раз в день звонят по телефону. Шесть агентов и ничего, кроме одного телефонного звонка в день!

Стэнтингтон вышагивал по периметру кабинета, четко разворачиваясь на девяносто градусов на каждом углу.

– Кому они звонят? – спросил он.

– Чьей-то тетке, наверное. Какой-то никому не нужной старухе из Атланты.

– И во сколько обходится это удовольствие?

– В четыре миллиона и девятьсот тысяч долларов. Это, конечно, не только зарплата, многое сложно проследить.

Стэнтингтон тихо присвистнул:

– Четыре миллиона и девятьсот тысяч! – воскликнул он. – Уволить их к чертовой матери! Представьте, что будет, если «Таймс» раскопает эту историю.

– «Таймс»? – переспросил начальник оперативного отдела.

– Не обращайте внимания, – сказал Стэнтингтон.

– Проверить эту женщину?

– Нет. Проверка тоже стоит денег, здесь все вокруг стоит кучу денег, даже чтобы войти в туалет, нужно выложить двадцать три доллара и шестьдесят пять центов. Ну нет! После проверки эта «Омега», или как ее там, встанет нам уже в пять миллионов, а это неприятная цифра. Никто не запомнит четыре миллиона и девятьсот тысяч, но пять миллионов они не пропустят. Пять миллионов здесь, десять там, и нас прижмут к стенке. Стоит дать им волю, и нам придется опорожняться в коридоре.