Ли Уикс - Приз победителю

— А вы не помните, Дэвид, она тогда была местной жительницей?

— Нет. Она была туристкой. Работала в конторе по продаже автомобилей «рено» в Рединге и как наиболее отличившаяся получила в награду путевку в Гонконг.

Уайт некоторое время исследовал взглядом старый снимок Беверли Мэтьюз, сделанный на свадьбе сестры за две недели до ее исчезновения.

— Девушка не вышла в Англии на работу в назначенный срок, и после короткого расследования было установлено, что она не вернулась из поездки.

— Мы вели розыски, где только можно, но никаких следов не нашли. Так что дело осталось открытым, хотя в управлении бытовало мнение, что она решила бросить прежнюю работу, начать новую жизнь и подалась в компании хиппи куда-нибудь на Бали или в сходное с ним место.

— Известно, где и когда ее видели в последний раз?

— На вечеринке в одном доме на Рипалс-Бэй. Всю ночь она основательно выпивала, а под утро решила отправиться в свой отель на Козуэй-Бэй. Ее уговаривали взять такси, но она сказала, что хочет пройтись пешком, чтобы подышать воздухом, и удалилась.

— В какое примерно время это произошло?

— Последний раз ее видели в шесть утра. Ей требовалось пройти довольно далеко, чтобы выйти к остановке автобуса. Но никто из жителей Рипалс-Бэй не помнит, чтобы она встретилась им по дороге. Я лично думаю, что они запомнили бы ее, если бы встретили, поскольку она была в такую рань почти голая и основательно подшофе. Позже мы пришли к выводу, что если с ней что и случилось, то именно во время этой прогулки — скорее всего кто-то предложил подвезти ее, и она согласилась.

— Из всего этого следует, что наш маньяк, возможно, убивает уже лет двадцать.

— И ему минимум тридцать пять, а скорее всего за сорок.

— Это также означает, что за последние двадцать лет он мог убить множество женщин. Возможно, нам предстоит найти еще много трупов.

— Даже не сомневайтесь, — мрачно кивнул Мэнн.

— Что там у нас с рапортами о пропавших иностранках, Энджи? — спросил суперинтендант, возвращаясь к столу, усаживаясь на привычное место и по порядку раскладывая перед собой фотографии, сделанные во время аутопсии.

Энджи сокрушенно покачал головой, как если бы его поразил масштаб предстоящей работы.

— Сэр, Интерпол готов переслать сотни дел, связанных с пропавшими женщинами, так или иначе вписывающимися в нашу схему. При таком объеме трудно проследить даже тех людей, которые подали заявление об исчезновении.

— А что вы можете сказать о нападениях на иностранок? — Уайт взял со стола фотографии Беверли и Марии и снова вперил в них свой взор.

— Нападения не обязательно связаны с местными жителями, сэр. Напротив, чаще всего это происходит при выяснении отношений между иностранцами. Иначе говоря, пьяные драки, сэр, — ответил Энджи.

— Есть какое-либо сходство между убитыми? Что вы думаете по этому поводу, Креветка? — спросил суперинтендант, продолжая исследовать снимки женщин.

— Все они иностранки, сэр. Молодые женщины. Похоже, он любит молодых иностранок.

— С равным успехом можно сказать, что он не любит всех иностранцев, а уж женщин так и вовсе ненавидит, — заметил Мэнн. — Ему нравится причинять им боль и страдания.

— Возраст, физические особенности, этническая принадлежность? Наблюдаются какие-либо общие сходные черты? Знаки на теле? Чем мы располагаем в этом смысле, Энджи?

— Первая жертва… — начал читать сержант, открыв блокнот, — Беверли Мэтьюз. Никаких следов пыток. Жертва номер два — следы укуса на бедре… На запястьях обнаружены волокна веревки. Третья жертва имеет многочисленные небольшие ожоги, также изуродована в области гениталий.

— Как он расправился с ними и расчленил тела? — осведомился Уайт у Мэнна.

— Причина смерти, вероятно, асфиксия, но официальное медицинское заключение по этому поводу еще не получено. Что же касается расчленения, то это произведено в сходной манере во всех трех случаях. Преступник аккуратен, методичен и обладает хирургическими навыками. Заметно, что этот процесс важен для него. Он режет своих жертв не торопясь, возможно, наслаждается этим.

Уайт взял со стола рапорт и пролистал.

— Держит их тела в холоде… Так, кажется, считает патологоанатом?

— Убийца ждет, пока жизнь окончательно не покинет их, после чего перевозит трупы в некое место, где забирает нужные ему трофеи, и расчленяет тела. Некоторые части он подвергает замораживанию, — ответил Мэнн, — что представляет для нас большое подспорье, поскольку сохранность таких частей гораздо выше прочих, разложение затрагивает их в значительно меньшей степени, и мы можем наблюдать даже поверхностные травмы и ранения.

— Вроде укуса, сделанного после смерти, — заметил Энджи.

— Странно! Зачем ему было ее кусать? — задал риторический вопрос Ли.

— Возможно, это элемент его фантазий. У серийных убийц такого рода странности — самое обычное дело, — пожал плечами Уайт. — Равным образом они неоднократно возвращаются к трупам своих жертв, осуществляя с ними различные манипуляции, прежде чем окончательно избавиться от них.

— Энджи, что тебе удалось выспросить у Люси — специалистки по части садомазохизма?

Сержант, неопределенно пожав плечами, достал из портфеля папку с рапортом.

— Она дала мне описание внешности шести женщин, живших в ее апартаментах в разное время в течение последних пяти лет. Всем было лет по двадцать — двадцать пять, белые и приехали из-за границы. Одна американка, три европейки, две австралийки. По словам Люси, одна из европеек говорила по-английски с сильным акцентом. Она не знает, откуда эта девушка приехала. Также утверждает, что ни у одной из них не имелось ярких отличительных черт. По крайней мере ничего такого, что врезалось бы ей в память. Похоже, она мало что о них знала. Те держались обособленно и в пространные разговоры не вступали. По ее мнению, девушки в своем большинстве не имели ни семьи, ни близких родственников и полагались только на себя. И никто из них не предупредил ее об отъезде. Просто исчезли — и все. Но Люси не находит это странным.

— Выходит, она почти ничем вам не помогла, не так ли? — спросил Уайт.

— Просто она не старалась. — Мэнн взял рапорт и просмотрел показания Люси. — Оставь ее мне, Энджи. А ты, Ли, раздобудь фотографии этих женщин. И разузнай о них все, что сможешь. Прежде всего их имена. Уж этого они точно заслуживают. И еще одно, Креветка… — Джонни протянул инспектору одну из фотографий, сделанных во время аутопсии. — Как ты думаешь, что изображено на татуировке третьей жертвы?

— Может, рыба?

— Возможно. Но мне лично кажется, что это изображение скорее напоминает наяду. Выясни все об этой татуировке. Я хочу знать, где она сделана и какая тушь при этом использовалась. Как известно, при нанесении татуировок в разных странах применяют разные красители. Ну и дизайн, конечно, тоже играет важную роль. Подумай, нельзя ли по нему вычислить художника. И запомни, Креветка. Все эти женщины, вполне возможно, были чьими-то подругами, женами. Даже матерями, если судьба предоставила им такой шанс. Итак, мне нужно знать их настоящие имена и увидеть лица. Ну и, разумеется, выяснить имя убийцы. Последнее требовать от тебя не могу, Креветка. Тут уж как получится.

Ли не колебался ни секунды.

— Мясник его зовут. Вот как.

— Мясник? — Суперинтендант одарил инспектора вопросительным взглядом.

— Да, сэр. Нужно быть хирургом, чтобы столь аккуратно отделить конечности от тела. Или по меньшей мере хорошим мясником. Так патологоанатом сказал.

— Ну, тогда, значит, это действительно мясник.

Неожиданно открылась дверь, и в офис вошел офицер с донесением. Обнаружили второй мешок с расчлененными телами.

Глава 32

Автомобиль Мэнна с его командой был второй по счету полицейской машиной, прибывшей в ресторан «Новый мир», расположенный на Новых территориях. Место преступления охраняли двое молодых полицейских, прилагавших максимум усилий, чтобы не допустить толпу к объекту, заваленному строительным мусором в дальнем конце парковочной площадки.

Когда автомобиль инспектора начал сворачивать к парковке, ему преградил путь мясной фургон, перевозивший мороженые свиные туши. Водитель грузовика притормозил, чтобы выяснить, в чем дело, и совсем уже было собрался подъехать к ресторану, как вдруг увидел прямо перед собой полицейскую машину. Это обстоятельство заставило его внести в первоначальное намерение известные коррективы. Иначе говоря, он поторопился уступить дорогу представителям власти, но от ресторана не уехал и, припарковавшись на противоположной стороне улицы, высунул из окна большую, деформированную природой голову, чтобы лучше видеть происходящее.

Когда грузовик отъезжал, Мэнн бросил взгляд в кузов. В задней его части лежали сваленные как попало свиные туши, напоминавшие чрезвычайно запутанную головоломку, составленную из фрагментов пухлой белой плоти.