Джонатан Нэсоу - Двадцать семь костей

— Это вполне естественно, — произнесла Эмили, ставя ноги на верхнюю ступеньку в неглубокой части бассейна. — Мы пришли принести соболезнования нашему ближайшему соседу. Здесь нет ничего необычного. Как твоя голова?

— Побаливает немного.

— Ты не забыл растереть кровь на ступеньках, чтобы полицейские увидели ее?

— Да. Они все видели.

— Все прошло гладко?

— Как по маслу. А вы как?

— Пятиминутный допрос детектива Гамильтона. Он был туп как пробка. — Эмили стала спускаться по ступенькам. Зайдя в бассейн по пояс, она повернулась к Льюису, нагнулась, плеснула водой себе на грудь и бросила быстрый взгляд на него. — На что ты смотришь, Лю-Лю? Еще не насмотрелся, когда подглядывал за нами, извращенец?

В ее голосе не было гнева. Она наклонилась ниже, демонстрируя себя в лучшем виде, хотя он не многое мог разглядеть в темноте.

— Убери свои цеппелины, милая. — Фил стал взбираться на пятиметровую вышку, которую Хоки установила несколько лет назад. — Этот человек только что потерял жену.

— Тогда тем более, — хихикнула Эмили.

Это окончательно смутило Льюиса. Он не знал, как реагировать. Происходившее казалось ему не более странным, чем все, что случилось с ним за последние сутки.

— Что с вами такое, ребята? — возмущенно прошептал он, жалея о том, что выпил так много. — Моя жена умерла, повсюду рыщут копы, а вы пришли сюда плавать, мыть сиськи и отпускать грязные шуточки. Да вы просто чокнутые!

— Риск совсем невелик, — сказала Эмили. — Ты давно должен был пригласить нас поплавать. Это было бы так по-соседски.

— Послушайте, если вам нужны деньги… то придется подождать несколько недель, пока я…

— Мы пришли не за деньгами. — Эмили погрузилась в воду, ее груди всплыли над водой, как дельфины. — Льюис, ты не мог бы включить в бассейне свет?

Вымотанный после почти бессонной ночи в больнице и напряженного дня в полицейском участке, Льюис решил пойти по пути наименьшего сопротивления.

— Конечно. Какие проблемы! — Одной рукой он заткнул за пояс револьвер, а другую вытянул вперед, сжимая полупустую бутылку. — Выпить не хотите?

На Сент-Люке существует поговорка о том, что белые не должны пить белый ром. Но к Эппам это явно не относилось. В десять часов вечера Фил растянулся над бирюзовой, освещенной лампочками гладью бассейна и захрапел себе в бороду. Просто удивительно, как он при этом не упал с вышки. К этому моменту Льюису показалось, что Эмили упилась до такого состояния, которое обычно ведет либо к полному помутнению сознания, либо к драке, либо к пьяному сексу.

— Эм? — позвал Льюис. Они лежали рядом на шезлонгах, защищенные от москитов ультразвуковым пульсатором, заказанным по каталогу «Шарпер имидж», укрывшись огромными банными полотенцами с изображением герба Апгардов: две скрещенные пальмы над красным полем и белым крестом датского флага, — легкий вечерний холодок давал о себе знать. Льюис не полез в воду из-за шва на голове.

— Эмили?

— Льюис?

— Расскажи мне.

— О чем?

— Ты знаешь.

Эмили вздохнула. Она лениво наклонилась к нему, откинув влажные волосы с круглого, немного выпуклого лба. Отражения от подводных ламп скользили серебристо-голубыми всполохами по ее некрасивому лицу.

— Нет.

— Я хочу знать.

— Я не уверена.

— Все прошло быстро? Она страдала?

— А тебе этого хотелось бы? — Она просунула руку под полотенце Льюиса и коснулась его промежности.

Прежде чем она успела продвинуться дальше, он оттолкнул ее руку, стиснув ее крепко, но нежно и опустив между шезлонгами.

— Нет.

— Значит, она не мучилась.

— Каково это?

— Умирать?

— Убивать человека.

— Скоро сам узнаешь.

— Неужели?

— Наша сделка, — сказала она так резко, что Льюис усомнился, была ли она пьяна на самом деле. — Все изменилось. Нам не нужны деньги.

— Не нужны?

Эмили снова засунула руку ему под полотенце. Но на этот раз она не стала касаться бедер, а сразу перешла к делу и дружелюбно сжала его под шортами.

— Нет, не нужны. Только не деньги.

— Что же вам нужно?

— Алиби. Такое же хорошее, как и у тебя. На тот момент, когда Человек с мачете совершит следующее убийство. И ты нам его предоставишь.

— А с чего это вдруг?

Она стала ласкать его.

— Потому что ты завяз так же глубоко, как и мы. Потому что оставить нас без алиби — все равно что остаться без алиби самому. Потому что, если поймают нас, поймают и тебя.

Льюис почувствовал, что сразу начал трезветь.

— Давай поставим все точки над i. Вы хотите, чтобы я отрезал кому-нибудь руку? Прости, Эмили, не думаю, что я смогу…

— Льюис! — Ее голос был резким, но рука, путешествующая под шортами, — нежной и опытной. — Помнишь, что сказал Бен Франклин: «Если не будем держаться вместе, будем висеть поодиночке».

Льюис вздрогнул — отчасти из-за того, что она сильно сжала его ладонью, а отчасти потому, что до этого момента он никогда не рассматривал эту поговорку применительно к себе. Тем более так буквально.

Глава седьмая

Будильник разбудил Пандера в пятницу в семь часов утра. «По местному времени, черт меня подери», — пробормотал он геккону на ночном столике. Вскрытие последней известной жертвы Человека с мачете было запланировано на восемь. (Проохотившись на серийных убийц более четверти века, Пандер знал, что никогда нельзя точно быть уверенным в количестве жертв.) «Наверное, завтракать сегодня я не буду, — объяснил он геккону. — На вскрытии лучше присутствовать с пустым желудком».

Ящерица лишь меланхолично вращала глазами.

Двадцать минут спустя, попивая кофе во внутреннем дворике, Пандер спросил Сайгрид Коффи, почему каждое утро у его кровати появляется геккон.

— Их привлекает москитная сетка. Настоящий ночной буфет, — объяснила Зигги, стройная блондинка без возраста. Она также рассказала, что, по местной легенде, маленькие ящерицы являются носителями коллективного сознания, как муравьи и пчелы в улье, даже в большей степени, — то, что видит один, видят и остальные; то, что знает один, знают все.

После кофе Пандер решил прокатиться на «Веспе», а не ехать в город в машине Джулиана. В этом теплом ветерке и карибских пальмах было нечто особенное, заставлявшее его снова и снова напевать «Рожденный быть диким».

Само вскрытие не принесло особенных открытий. Пандер видел немало Y-образных разрезов на человеческом теле, обнажавших все внутренности. И хотя его желудок еще сводило время от времени судорогой, его мозг больше не сосредоточивался на омерзительном зрелище органов, которые вынимали, изучали, взвешивали и описывали в деталях.

Как выяснилось, внутренние органы Линдсей Хоканссон Апгард находились в превосходном состоянии, внешние повреждения отсутствовали, за исключением отрубленной кисти. Предположительная причина смерти — обескровливание в результате травматической ампутации правой руки. Таково было официальное заключение.

Однако полиция не стала объявлять публично даже официальные причины смерти. Еще меньше люди должны знать о Человеке с мачете — таково было распоряжение Коффи. Конечно, они не поступили бы так, будь у него информация, позволяющая бы потенциальным жертвам защитить себя. Но у них не было ни портрета типичной жертвы маньяка, ни фоторобота убийцы.

Джулиан считал, что, пока они не добудут подобные сведения, излишняя откровенность только посеет панику среди населения, привлечет ненужное внимание прессы и, возможно, испортит туристический сезон, полностью зависящий от двух больших круизных лайнеров, которые должны были причалить к длинному пирсу в восточной оконечности порта Фредериксхавн через две недели.

Пандер, хоть и без особого желания, вынужден был временно согласиться с Джулианом. Все утро он провел в кабинете Коффи, изучая отчеты, составленные за вчерашний день. Но бумага может сказать не больше того, что на ней написано. После ленча Пандер решил самостоятельно осмотреть место, где были найдены два первых трупа. Джулиан предложил ему взять офицера и полицейскую машину, но Пандер сказал, что в этом нет необходимости, поскольку он уже привык к маленькой и неприметной «Веспе».

— Езжай с Богом, но будь осторожен, — напутствовал его Джулиан. — Дорога в северной оконечности острова не для людей со слабым сердцем.

Возможно, у Пандера было и не такое уж слабое сердце, но он почувствовал дрожь в коленках после знакомства с крутыми «американскими горками» — спуском с вершины холмов Кариб в живописную лагуну под названием бухта Контрабандиста. По инструкции Джулиана он должен был обогнуть манцинелловую рощу и остановиться около кустов эфедры, обрамлявших пляж. Вместо этого Пандер поехал через рощу и припарковался в тени манцинелловых деревьев.