Терри Персонс - Темная зона
– А я было решила, что вы холостяк.
– Вдовец. Пять лет, десять месяцев и… – Гарсиа бросил взгляд на часы, – шесть дней.
– Сочувствую, – тихо выговорила Бернадетт.
В первый раз с тех пор, как начал этот разговор на личные темы, он посмотрел ей в глаза.
– Она только-только отработала смену – была сиделкой в доме для престарелых – и ехала домой. Другая машина врезалась ей в бок, вышибла с дороги в канаву и помчалась дальше.
Подыскивая слова сочувствия, Бернадетт проговорила:
– Мою сестру убили в автокатастрофе.
– Только, в отличие от случая с Мадди, того прохвоста, что убил мою жену, так и не нашли.
Гарсиа не поленился подробно ознакомиться с прошлым Бернадетт, выяснил, как погибла сестра, и даже запомнил, как ее звали домашние.
– Вы знаете про Мадди. Знатно покопались.
Гарсиа положил в рот кусок лепешки, проглотил его, запил водой и только потом откликнулся:
– Я привык знать своих людей. – Поставил стакан обратно на стол. – Если уж на то пошло, почему ваш муж это сделал?
– Записки он не оставил, думают, это была депрессия. – Уже отвечая, она не переставала гадать, с чего это босс взялся расспрашивать ее о таких сугубо личных вещах в самом начале их совместной работы: большинство из тех, с кем она работала, приберегали свои «почему» до того времени, когда узнавали ее получше. И вдруг показалось, что причина его расспросов стала ясна. Бернадетт подняла голову от тарелки, сощурив глаза.
– Вам незачем терзаться на мой счет, если вы про это думаете. Не похоже, чтобы самоубийство было заразным.
– Если вам когда-нибудь понадобится поговорить… – невозмутимо проговорил он.
– Я в порядке.
– Отлично, – бросил Гарсиа, снова занявшись едой.
Похоже, у него отлегло от души после завершения беседы на личные темы, которые он явно считал себя обязанным обсудить с ней. «Интересно, – подумала Бернадетт, – уж не новая ли это душещипательная дребедень, которую Бюро требует от своих боссов? Вроде нет, похоже, Гарсиа делает это искренне». Она перевела разговор на работу:
– Расскажите мне побольше о коллеге, с которым мне сидеть в одном кабинете.
– Грид. Отличный малый. Толковый агент. Как я уже говорил, немного чудак. – Словно споткнувшись на слове «чудак», Гарсиа поднял глаза от тарелки и уставился на залепленную бумажками стену в другом конце квартиры. Указывая вилкой на записочки, он спросил: – А вся эта чертовщина что означает?
Бернадетт разломила лепешку ребром вилки.
– Работа над делом.
– А как же…
Голос босса выдал его. Она поняла, что у него на уме. «А как же это ваше хитрожопое видение?» И, не давая ему времени перефразировать вопрос, она ответила:
– Я пользуюсь и обычными, и нетрадиционными способами.
Гарсиа отправил в рот здоровенный кусище и принялся жевать, разглядывая ее писульки, потом положил вилку, вытер губы салфеткой и, скомкав, бросил ее на стол. Кивнув на стену, он спросил:
– Можно?
– Смотрите, – ответила Бернадетт, а сама, следя за тем, как он направляется к записям, думала, как он к ним отнесется. Ее схемы из стикеров не совсем отвечали протоколу ФБР. С другой стороны, большие шишки в столице тоже не знали бы, что и подумать о «замноге», который в воскресный вечер тащит, обжигаясь, приготовленную собственными руками еду домой к какой-то мелкой сошке – наверное, это шло вразрез с каким-нибудь федеральным правилом или политикой. На свой причудливый лад Гарсиа сам оказался отступником.
Остановившись метрах в двух от стены, босс окинул взглядом всю картину – ну прямо художественный критик, изучающий линии на скульптуре. Подошел на два шага поближе, еще на два. Скрестив руки за спиной, он наклонился вперед и принялся читать надписи на отдельных листочках. Теперь он был похож на оценщика, отыскивающего подпись как свидетельство подлинности.
– Потрясающе, – произнес он не оборачиваясь. – Значит, какие-то из этих заметок имеют отношение к вашей обычной работе ножками, а какие-то – к другому вашему способу.
«Другому способу». – Бернадетт улыбнулась про себя и произнесла ему в спину:
– Точно.
Взгляд Гарсиа задержался на одном из желтых квадратиков.
– Тут написано: «Достать личные дела персонала больницы». Это про что?
– Мы этим займемся позже.
– Вижу, у нас есть что-то вроде описания внешности, – кивнул он на другой блок схемы. – Погано, что нельзя достать более подробное.
– Мне представляется, что он врач или санитар, а может, лаборант. – Бернадетт, проткнув толстый кусок курицы, отправила его в рот.
– Что? – Гарсиа распрямился и повернулся лицом к ней.
Бернадетт прожевала, проглотила, положила вилку и взяла салфетку. Коснувшись ею уголков рта, она произнесла:
– Вы же слышали, что я сказала.
Он снова развернулся и пару минут внимательно просматривал записи.
– Помогите же разобраться. – В голосе сквозило легкое раздражение. – Я этого не вижу.
«Он так ведет себя, потому что его жена была сиделкой», – подумала Бернадетт. Подойдя к боссу, она встала по правую сторону. Вытянула руку, показывая:
– Вот. Я их свела в одну группу.
Гарсиа прочел подборку заметок:
– «Потянулся к больной женщине», «Любовник женщины», «Читает „Числа“», «Читает другую книгу». Я запутался.
– Я его видела, – сообщила Бернадетт, сделав акцент на слове «видела», чтобы он понял, что она имеет в виду. – Я видела убийцу. Вчера вечером, в больнице в центре города. Он был с пациенткой. Та лежала в постели. Я следила за его движениями, его поведением. Вот описание внешности.
– Ладно. Ну и как это приводит нас к… медицинскому работнику? Вы его что, со скальпелем видели, или он одет был во врачебную униформу, или что?
Бернадетт показалось забавным, что Гарсиа с трудом, но поверил ее видению, зато явно не мог разобраться в выводах, которые она сделала. Это потому, что его жена была сиделкой, или потому, что она, Бернадетт, ошибалась?
– Плюньте вы на мои бестолковые записи. Давайте-ка покончим с нашим острым блюдом.
Он не отозвался – вернулся к изучению стикеров. На этот раз плечи у него были расправлены. Она заставит его откликнуться, а может, и разозлит его.
– Тони! – окликнула она его. Не могла припомнить ни одного «замнога», которого так быстро и охотно стала бы звать по имени. Попробовала еще раз. Погромче. – Тони! Так как насчет еды? Жрачка стынет.
Гарсиа отвернулся от стены и пошел обратно к столу.
* * *Гарсиа упросил ее посидеть, пока он уберет со стола. Когда он из-за ее спины потянулся, чтобы забрать у нее тарелку, она заметила его идентификационный браслет – тяжелую цепь из серебряных звеньев с прямоугольником для имени, на котором рукописным шрифтом было выведено: «Энтони».
– Красивый браслет.
– Подарок жены. – Он разомкнул замок, стряхнул браслет с руки и, повернув именной прямоугольник обратной стороной, показал Бернадетт, что на нем написано: «Я католик. Если что-то случится, позовите, пожалуйста, священника». – Она всегда беспокоилась обо мне из-за работы. – Он откашлялся, прочищая горло, пока водружал браслет обратно на запястье.
«Позовите священника».
Это напомнило ей кое-что. Она глянула на часы Гарсиа, пока тот возился со своим дурацким браслетом: она опоздала на пятичасовую мессу в собор и почувствовала из-за этого себя виноватой, но в то же время утешила себя тем, что не давала никаких обещаний. А потом опять вспомнила укор священника: «Опять „может быть“. Вам нравится это слово, не так ли?»
Бернадетт решила искупить вину за пропуск мессы встречей с францисканцем в среду вечером.
Было уже поздно, когда Гарсиа ушел. Только-только она собралась заняться посудой, как удивленно замерла от грохочущих ударов в дверь. Гость вернулся за своим поддоном. Она собиралась вымыть его, но если он ему так нужен, она может его отдать. Прихватив поддон, Бернадетт пошла открывать.
Авги улыбнулся, склонясь над грязным стеклом:
– Что на ужин?
– Энчилада. Было. – Она раскрыла дверь пошире.
Гладиатор переступил порог вместе с Оскаром, который на сей раз ковылял следом без поводка. Заметив стаканы и тарелки возле раковины, адвокат спросил:
– У нас сегодня вечером было свидание?
– Нет, мы уминали энчиладу с боссом.
Авги прошелся по гостиной.
– Энчилада… Это однозначно способ продвинуться по службе.
– Это он ее принес, хотя вас вовсе не касается эта история. – Закрыв дверь, Бернадетт с поддоном в руках отправилась обратно на кухню, открыла посудомойку и стала загружать ее. – Если б я решила пустить в ход еду, то поразила бы его заливным в форме по рецепту моей тети Вирдж. Три слоя, в том числе и лаймовый, с добавлением ананасов и сливочного сыра.
– Ням-ням. – Он глянул в окно. – Прелестный вид на парковку на той стороне улицы.
