Терри Персонс - Темная зона
– Будьте уверены. Ладно, мне еще надо кое-чего купить. – И, повернувшись, она пустилась через дорогу к рынку.
– Понадобится что на выходные: молоток, гвозди, пиво, рок-н-ролл и что угодно, – прогуляйтесь к пентхаусу и постучите, – бросил он ей вслед.
Бернадетт сжалась, снова услышав это слово на букву «п». Надо дать ему новую кликуху для его жилья. «Наверх» – как раз подойдет.
– Прогуляйтесь наверх и постучите. Вот так, – выговорила она не оборачиваясь и бросилась через улицу.
Домой она вернулась уже почти в полдень. Когда раскладывала на кухне купленные на фермерском рынке продукты, позвонили с работы. Она тут же схватила мобильник:
– Да.
– Вам что-нибудь удалось сделать? – поинтересовался Гарсиа.
Бернадетт привалилась спиной к столу – она понимала, о чем он спрашивает: «Что вы увидели, когда держали этот хлам?» А она в общем-то не знала, что и ответить. Что подозреваемый находился в палате больной женщины? Что она бросилась по горячим следам за ним, но ее выставили из больницы? Сколько всего Гарсиа на самом деле хочется знать? Опыт подсказывал ей ответ: не много. Она решила не рассказывать ему о самой погоне, а вместо этого сообщить конечный результат – обычно боссам именно это и требуется.
– У меня мало существенного. Смутное описание мужчины. Общее представление о том, чем он занимается. Возможно, место, где работает.
– «Смутное описание», «общее представление». Вы говорите, как чинуша, агент Сент-Клэр. Я на работу не чинушу брал. Мне вся эта ерунда не нужна. Чинуши всегда говорят то, что известно любому дураку с улицы. Это никогда не помогает раскрывать дела. Мне нужно нечто основательное. Что еще у вас есть?
Она открыла было рот, собираясь подробнее рассказать о том, что произошло, и оправдаться, но тут же, передумав, прикусила язык. Свои карты она оставит при себе, по крайней мере пока они не встретятся.
– Вы еще у телефона или я на вас нагнал сон? – раздраженно прозвучало в трубке.
– Нам лучше поговорить при встрече. – Она перешла из кухни в гостиную. – А у вас есть новости? Полиция нашла тело женщины?
– Все еще околачиваются на берегу, собирают все сообщения и заявления о пропавших людях, проверяют отпечатки ее пальцев по картотеке.
Бернадетт подошла к дивану, откинула стеганое покрывало с подушек, села, стащила кроссовки и положила ноги на кофейный столик.
– А как дела с тем, с севера, с Олсоном? Бывший зек. От медиков по тому делу есть что-то новое? Слепки следов сделали?
– Никаких слепков, зато вот это вам очень понравится.
Бернадетт расслышала, как он зашуршал бумагой.
– Не дайте умереть от любопытства, – сказала она в трубку.
– Вот оно. Упросил их переслать мне домой по электронной почте и факсу кучу бумаг вдобавок к тому, что я прихватил из Конторы. Вы, кажется, были правы насчет этих дел с веревками. Убийца прямо-таки опутал ими Олсона. Убийство с избытком рвения. Как и в случае с судьей. Есть ли что-либо интересное в узлах, я не знаю, об этом в бумагах не сказано. Просто отмечено, что жертва перевязана, как рождественская индейка. – И добавил примирительно: – Вы правильно обратили внимание на эти веревки.
Веревка. Бернадетт вспомнила, что у нее в кармане куртки вместе с кольцом до сих пор лежат волокна веревки, которой был связан судья. Мысль отправиться на поиски пустующей церкви в воскресенье и попытаться вызвать еще одно видение энтузиазма не вызвала. Она займется этим потом – подождет подходящего вечера. А может, она пойдет сначала по пути наименьшего сопротивления и попробует заняться видением прямо дома. Ей захотелось побольше узнать про вязание узлов и посмотреть, как выглядела другая жертва, когда ее нашли.
– Они вам фото Олсона прислали? – спросила она шефа.
– Мне прислали что-то в файле с расширением «джипег», но у меня с этим беда.
Интересно, подумала Бернадетт, неужели ее «замног» совсем не сечет в компьютерах, как и половина прежних ее боссов.
– А вы чем пробовали его открыть?
– А-а?
«Точно, не сечет», – решила она. Сильно погано, что свой домашний компьютер она не достала и не запустила. Не хотелось в воскресенье сидеть на корточках у себя в задрипанном кабинете. И потом, если бы она всерьез хотела поработать над этим делом, то раскопала бы свои «липучки»… а они черт-те где запрятаны в коробке на чердаке.
– Забыли про фото. Еще что-нибудь для меня есть?
– И без того многовато. Как продвигается распаковка?
Бернадетт обвела глазами помещение.
– Медленно.
– От своего предложения помочь не отказываюсь. Целый день делать нечего.
«Гарсиа требуется ощущение жизни», – подумала она.
– Спасибо, но мне днем надо будет выбраться отсюда. Купить кое-что для дома.
– А вечером? Могу забежать с пиццей. Принесу кипу бумаг, которые прислали по делу с севера. От копов Сент-Пола получил пачечку поменьше: эти более прижимисты со своими досье.
Он пробудил в ней интерес.
– А что вам отдал Сент-Пол?
– По большей части копии документов, относящихся к уголовному делу Арчера. Полиция как раз с него и начала свои поиски подозреваемых. Нам туда тоже следует заглянуть, само собой.
– Само собой. – Бернадетт пробежала рукой по волосам. Ей до страсти хотелось посмотреть, нет ли в этих документах упоминания о докторе из центра города или его семье. Появилось искушение открыться Гарсиа… но только не по телефону. Ей нужно смотреть ему в лицо. Он то сбивает ее с панталыку, проявляя непонятное нетерпение, то предлагает помочь. – Знаете что? Я, наверное, куплюсь на ваше предложение пиццы. Дайте мне несколько часов, а потом забегайте.
– Отличная сделка! – подытожил Гарсиа.
Бернадетт дала отбой и бросила трубку на диванную подушку. Она не могла припомнить, чтобы в Бюро у нее когда-нибудь был босс, который хотя бы время от времени вел себя как нормальный человек.
Глава 18
«Последняя коробка, – убеждала себя Бернадетт, – и пора бежать по магазинам». Однако ящик, который она открыла, похоронил все ее надежды вырваться из дому в воскресенье. В нем нашла она свои канцелярские принадлежности, в том числе и липкие бумажки-стикеры.
«Отличная сделка», – повторила она, залезая в коробку с головой. Хотя в компьютерах она соображала прилично, но все ж с великим успехом пользовалась примитивным ручным методом вдумчивого вникания в дело.
Вытащив из коробки пачку стикеров, Бернадетт бросила ее на стол, извлекла из кармана куртки записную книжку, вернулась со всем этим на кухню и там уселась за работу. Склонившись над столом, она писала, щелкала языком, отрывала очередной стикер и шлепала его на столешницу, разбирала каракули в записной книжке, снова писала на стикере. Больше десятка раз она ругалась, рвала желтый бумажный квадратик в клочки и начинала делать записи на новом.
На нескольких отдельных листках она перечислила то, о чем поведало ей видение относительно подозреваемого в местных убийствах. Описание внешности выглядело так: «Крупный мужчина. Белый. Волосатые руки. Темная сорочка с длинными рукавами. Синие брюки». Поведение: «Потянулся к больной женщине? Любовник женщины? Читает „Числа“. Читает другую книгу».
Еще один комплект стикеров для перечисления фото, что касается веревок: «Отвесная вязка. Выбленочный узел. Двойной рыбацкий узел. Убийство с избытком рвения. Показуха».
Следующий комплект – для записей, имеющих отношение к найденным отдельно от тел рукам: «Отсечены правые руки. Выброшены. Всем жертвам рука отсекалась при жизни? Смысл?»
Бумажки с перечислением мотивов убийства Арчера: «Месть? Ограбление исключено? Любовный треугольник: что-то на сексуальной почве?» Принимая во внимание все мыслимые мотивы, она добавила еще стикеров для возможных подозреваемых: «Жертвы судьи? Семьи жертв? Полицейский? Доктор или сестра – ухаживали за жертвами? Отсидевший по приговору Арчера? Неудачная деловая сделка? Ревнивый муж?»
Бернадетт никак не могла сообразить, зачем кому-то понадобилось убивать женщину. В голову приходило только одно: это связано с двумя другими убийствами. Тем не менее она выделила женщине отдельный желтый квадратик с такой вот записью: «Убийство женщины – мотив?»
Поскольку она знала о деле только то, что сообщил ей Гарсиа, по мотивам убийства Хейла Олсона на севере Миннесоты она написала только одно слово: «Месть?» Потом задумалась, занеся ручку над листочком, где собиралась перечислить подозреваемых в его убийстве. Об убитом бывшем заключенном ей было известно только то, что он участвовал в бандитском нападении на жилище и что было это немало лет назад. Записала: «Жертвы бандитского нападения? Врач/сестра, ухаживавшие за жертвами?» Перестала писать, оторвала перо от бумаги и еще раз подумала об этом. Сокамерники в тюрьме становятся друзьями… и врагами. Иногда друзья оказывались на самом деле врагами. Все равно из тюрьмы он вышел довольно давно. Тем не менее она снова взялась за ручку и написала на стикере: «Другой бывший заключенный?» Оторвала стикер от пачки и пришлепнула его к столу.
