Джеффри Дивер - Брошенные тела
На этот домик Бринн рассчитывала в первую очередь. Но если они его не найдут или не смогут в него проникнуть, придется пройти дальше по «Джолиет», которая сворачивает к северо-востоку и пересекает речку Змейка.
— Вдоль реки мы направимся к востоку, в сторону Пойнт-оф-Рокса. Это достаточно большой населенный пункт по противоположную сторону заповедника. С магазинами — а стало быть, и телефонами — и подобием полицейского участка. Работают там скорее всего добровольцы на полставки, но мы все равно сможем к ним обратиться. Это довольно-таки далеко, миль пять, а то и шесть, но вдоль реки берег ровный, и идти будет легко. Есть и другой вариант. Добравшись до речки, мы можем свернуть на запад и взобраться на верх ущелья, по которому она протекает. Так мы попадем к скоростной магистрали у моста. Движение там довольно оживленное. Какой-нибудь грузовик или легковушка непременно остановится.
— Подниматься вверх по горам? — пробормотала Мишель. — Но я боюсь высоты.
Бринн тоже ее боялась (хотя это не помешало ей однажды преодолеть сложнейший подъем, чтобы добраться до ждавшего на вершине бочонка с пивом «Олд Милуоки» — традиция посвящения, которую проходили все выпускники полицейской академии штата). А подъем к вершине ущелья будет, несомненно, крутым и опасным. Мост возвышался над рекой почти на сорок ярдов, а скалы по ее берегам местами почти отвесные. Именно здесь их спасательная группа и обнаружила тогда труп, который им поручили найти. Молодой человек оступился и упал. Высота падения вроде бы была небольшой — ярдов шесть, но, к своему несчастью, он напоролся на острую ветвь дерева. Судмедэксперт сказал, что смерть наступила только минут через двадцать после падения.
Увиденное тогда до сих пор посещало Бринн Маккензи в кошмарах.
Из сосняка они попали в старую часть леса, густую и темную. Бринн старалась прокладывать маршрут как можно менее обременительный для подвернутой ноги Мишель. Но все чаще на пути им попадались совершенно непроходимые сплетения веток подлеска, кустарников и вьющихся растений, которые приходилось обходить, делая круг. Через какие-то заросли все же удавалось с трудом пробираться напрямую.
В самую черноту они даже не совались, опасаясь попасть в болото или сорваться с незаметного во мраке обрыва.
И на всем пути им напоминали, что они здесь не одни. Мелькали летучие мыши, ухали филины. Бринн перепугалась насмерть, наступив на край оленьего ребра, которое под ее тяжестью резко выпрямилось и ударило по коленке. Она отшатнулась от обглоданной добела кости. Потрескавшийся череп животного валялся рядом.
Мишель уставилась на остатки оленьего скелета широко открытыми от страха глазами, но смолчала.
— Идем. Это всего лишь старые кости.
Они прошли через заросли еще ярдов сто. Внезапно Мишель оступилась, чтобы не упасть, ухватилась за какую-то ветку, но тут же вскрикнула от боли.
— Что случилось?
Девушка сорвала с руки тонкую перчатку и принялась разглядывать руку. Из ладони торчали два шипа, неглубоко проникшие под кожу. В глазах ее застыл немой ужас.
— Ничего страшного! Это всего-навсего ежевика. Они не причинят тебе вреда. Ну-ка, дай мне посмотреть!
— Нет! Не прикасайся!
Но Бринн уже взяла ее руку и включила свечную зажигалку, чтобы осмотреть ранки.
— Нужно просто вынуть колючки, чтобы не занести инфекцию. Через пять минут ты уже не почувствуешь ни малейшей боли.
Бринн легкими движениями вытащила шипы, но девушка все равно морщилась и постанывала, разглядывая два расплывшихся пятнышка крови. Бринн достала бутылочку со спиртом, смочила им краешек носка и стала обмывать ранки, обратив внимание на длинные, покрытые темным лаком ногти актрисы.
— Дай, я сама, — сказала Мишель, слегка прикоснувшись к коже. Она вернула Бринн носок, вытащила из кармана бумажный носовой платок и прижала к ранкам. А когда через минуту убрала его, от крови не осталось и следа.
— Ну как?
— Все в порядке, — ответила Мишель. — Ты права. Уже совсем не больно.
И они пошли дальше, следуя указанному Бринн направлению.
«Харт наверняка пустится в погоню, — размышляла она, — и нужно быть все время настороже». А с другой стороны, откуда ему знать, куда именно они ушли? Они могли выбрать любое направление, кроме одного — южного, в сторону шоссе, поскольку им надо будет незамеченными проскользнуть мимо своих преследователей.
С каждым пройденным ярдом Бринн чувствовала себя все уверенней. Она-то, по крайней мере, хоть что-то знала об этом лесе и о тропинке, проходившей впереди. Мужчинам все это было неведомо. И даже если Харт с напарником случайно угадают направление, они как пить дать через десять минут уже заплутают в лесу.
На берегу озера у дома Фельдманов Харт включил функцию джи-пи-эс на своем смартфоне «Блэкберри». Затем сверился с картой района, которую они привезли с собой.
— Тропа «Джолиет», — произнес он.
— Это что такое?
— Туда они пошли.
— А… — протянул Льюис. — Ты так думаешь?
— Да. — Он развернул карту. — Мы сейчас здесь.
Харт указал на точку, от которой провел пальцем вверх к северу.
— Эта коричневая линия и есть тропа. По ней они прямиком доберутся до поста рейнджеров, обозначенного вот здесь.
Но Льюис не мог сосредоточиться. Он продолжал смотреть в сторону озера.
— Надо признать, это лихо. То, что они придумали.
Харт не собирался оспаривать это утверждение. Подплыв на ялике к месту, где затонуло каноэ, они обнаружили, что женщины установили в него спасательные жилеты, имитируя присутствие людей, и вытолкнули лодку подальше от берега. Но самым гениальным был крик после одного из выстрелов. Кто из них кричал — Бринн или Мишель? Харт не сомневался, что это была Бринн.
Ему не часто доводилось оказываться в ситуации, где противника следовало перехитрить. Отчасти ему даже нравилась подобная новизна, но все же гораздо больше хотелось, по своему обыкновению, держать все под полным контролем. Естественно, он предпочитал вступать в схватку с четким пониманием, что исход ее неизбежно будет в его пользу. Это как работа с черным деревом: материал с норовом — одновременно очень прочный и хрупкий. Он легко раскалывался, и сотни долларов шли коту под хвост. Однако, если не торопиться и соблюдать осторожность, можно заранее предвидеть любую случайность, а конечный результат выходил просто на заглядение.
Так что за штучка эта Бринн Маккензи?
Запах аммиака.
Бах, бах, бах! — звуки выстрелов ее пистолета.
Да, эту женщину можно уподобить эбеновому дереву.
Боль в раненой руке переключила его мысли на другую беглянку: что собой представляет Мишель?
Это пока только предстояло выяснить.
— Значит, ты собираешься отправиться в погоню за ними? — спросил Льюис, выпуская облачко пара.
— Точно так.
— Знаешь что, Харт? Я планирую совсем другое.
Это еще мягко сказано.
Льюис продолжил:
— Все пошло наперекосяк. Эта сучка тебя подстрелила и хотела всадить пулю в меня. Помощница шерифа… Ловушка в ванной. Ты или я. Один из нас мог сейчас быть слепым. И тот выстрел по мне в спальне. Она промахнулась на какой-то дюйм.
«Я умею уклоняться от пуль».
Харт промолчал. В отличие от Льюиса он не обозлился на женщин, находя их поведение вполне естественным. Как повадки того зверька, что попался им здесь. Ясное дело, они и должны сопротивляться.
— Так вот о чем я сейчас думаю, — сказал Льюис. — Мое единственное желание — поскорее убраться отсюда к чертовой матери. Она из полиции, Харт. Живет поблизости. Ей эти места знакомы. Сейчас она уже на полпути к дому рейнджеров или чему-то еще, где в заповеднике установлены телефоны… А потому нам нужно уносить отсюда ноги. Назад в Милуоки. Кем бы ни была эта стерва, Мишель, хрен она пойдет нас опознавать. Она же не полная дура.
Он похлопал себя по карману, где лежала ее сумочка с полным именем и домашним адресом.
— А помощница шерифа и не могла разглядеть нас толком. Так что самое время возвращаться к первоначальному плану. Выходим на шоссе и тормозим машину. Что скажешь?
Харт скривился.
— Что ж, Льюис, — произнес он, — очень соблазнительный план. Так и хочется осуществить его, честное слово. Но только мы не можем сейчас этого сделать.
— Гм… У меня на этот счет другое мнение. — Льюис говорил теперь спокойнее, серьезнее, окончательно отбросив ухмылочки.
— Мы должны покончить с ними.
— Должны? Кому должны? Где это записано? Слушай, ты, вероятно, считаешь меня трусом? Так вот, я никого не боюсь. Ночью против двух баб? Для меня это — тьфу! Хочешь, расскажу тебе одну историю? Как я ограбил банк в Мэдисоне в прошлом году.
— Банк? Никогда этим не занимался.
— Мы взяли пятьдесят тысяч.
— Весьма впечатляет, — сказал Харт. В среднем по стране при ограблении банка добыча преступников составляла три тысячи восемьсот долларов. Но Харту была известна и другая статистика: девяносто семь процентов грабителей банков полицейские арестовывали в течение первой же недели после налета.
