Антон Леонтьев - Лес разбуженных снов
– Но вас все же время от времени навещает мысль: может, в легендах имеется доля истины? – спросила Стелла.
Марк, с видом обреченного на казнь, признался:
– Вот именно, время от времени! Я же разумный человек, во всякую галиматью не верю, но… Но все вокруг меня верят, и в такой ситуации сложно оставаться скептиком. А еще сложнее заявить, что сомнения одолели, ведь тогда получается, что между стариками на улице и мной – никакой разницы.
Стелла отлично понимала проблему Марка. Он боялся даже самому себе признаться, что верит в вулкодлака, поэтому так отчаянно и искал виновного, чтобы продемонстрировать всем: убийца – не мифический монстр, а обыкновенный сумасшедший!
– Поймите, Павлушка под давлением признается в чем угодно, даже в убийстве президента Кеннеди, – заговорила спокойно Стелла Конвей. – А тут «вину» его доказать и совсем несложно. Еще бы, такие шикарные улики – вещи убитых в доме подозреваемого! Суд признал бы Павлушку виновным, приговорил к пожизненному заключению в стенах психиатрической клиники. Но вы, Марк, вы нашли в себе мужество признаться в собственной необъективности и поведать мне о своих страхах.
– Но я… начальник полиции… мне не дозволено… – заикаясь, пробормотал Золтарь.
Стелла поняла: больше всего Марк боится предстать перед сослуживцами и в собственных глазах размазней и хлюпиком, а именно такими, по его убеждению, являются люди, верящие в вулкодлака.
– Вы ведь не верите в то, что Павлушка убийца? – просто спросила Стелла.
И Марк, потерев переносицу, ответил:
– Он не убийца. Во-первых, слишком хилый и старый. Тот, кто убил Лешека, был наделен колоссальной физической силой. А Ванду он гнал по лесу. И вовсе не из-за того, что девица была такой прыткой, она сумела сначала от него убежать – ему нравилось наслаждаться властью над ней. Он знал, что она скоро умрет, но хотел, чтобы перед смертью несчастная девчонка помучилась и испытала всю гамму ужаса. Нет, Павлушка не из таких.
– Зато он может быть свидетелем, – добавила Стелла. – Он, вероятно, и правда видел того, кто совершил убийства. Поэтому одежда и оказалась у него в квартире – он взял ее с места преступления. Я могла бы попытаться вытащить из него эту информацию.
Марк с заметным облегчением перевел дух:
– Буду вам крайне благодарен, доктор! Значит, вы думаете, что Павлушка видел убийцу? Но почему он тогда твердит, что это – вулкодлак?
– Вот что я и хочу выяснить, – подчеркнула Стелла и вернулась в комнату для допросов.
Старик, сгорбившись, сидел на стуле и смотрел в пол. На появление Стеллы и Марка он не отреагировал. Казалось, Павлушка погрузился в транс.
– И какой он, ваш хозяин? – спросила громко Стелла.
Старик вздрогнул и медленно поднял голову. С минуту изучал лицо доктора Конвей, а потом заговорил визгливо:
– Он ликом страшен и силен необычайно! Я видел, как он выходил из леса, и когти у него были в крови!
– Когда он впервые заговорил с вами? – продолжила Стелла. – В вашем дневнике написано, что…
Павлушка перебил ее:
– Хозяин сам пришел ко мне! Сам! Это – знак его безграничной милости по отношению к такой жалкой твари, как я. Он ведь мог убить меня, как и других, но сказал, что я просто должен служить ему верой и правдой! И я служил, клянусь, служил! Он являлся ко мне и говорил, что я должен рассказывать о нем всюду и выть… выть, как он. Он, хозяин, просил меня… Он добрый, он дает мне еду и питье…
– Но тем не менее вы боитесь хозяина, – вставила Стелла. – Иначе чем объяснить, что вы развесили по всей квартире чеснок и распятия, а на досках, которыми заколочены окна, написали молитвы?
Павлушка, хитро подмигнув Стелле, прошептал:
– А ты не такая дура, как говорил мне хозяин!
– Вулкодлак… хозяин говорил… обо мне? – изумилась Стелла, чувствуя, что страх растекается по телу.
– Он все знает! – воскликнул Павлушка. – Все и обо всех! Он сказал мне, что замок скоро станет его, и тогда… тогда городку нашему несдобровать. А тебе стоит быть начеку. Хозяин точит на тебя зуб, красотка!
Марк, не вытерпев, рявкнул:
– Старик, перестань говорить загадками! Кто он такой, твой хозяин? Ты ведь его видел, значит, наверняка можешь опознать. Кто приказал тебе выть? Живо отвечай, старый пень!
– Хозяин сказал, что если я предам его, то мне конец, – прохныкал Павлушка. – Я знаю, что он может просочиться в камеру в виде лунного света или под видом крысы пробраться ко мне и растерзать!
– Если не он растерзает тебя, так это сделаю я! – заявил Марк. – Старик, ты подозреваешься в совершении двух убийств. Тебе понятно? Все улики свидетельствуют против тебя, в твоей квартире найдены вещи убитых. Суд, поверь мне, не будет долго церемониться – тебя признают виновным. Вот и вся милость твоего всемогущего хозяина. Кто тебя нанял? На кого ты работаешь? Где взял вещи убитых? Он тебе дал?
– Вещи я в лесу нашел, – залепетал Павлушка. – Мне были нужны деньги, поэтому я решил продать кое-что на рынке. Я же знаю, что колдуньям они требуются для ритуалов…
– Ты только местных ведьм не приплетай! – воскликнул Марк. – Ты видел хозяина, у тебя находятся вещи жертв, значит, ты его сообщник. Единственная для тебя возможность облегчить свою участь – вывести нас на след хозяина. Или хочешь отправиться до конца жизни в сумасшедший дом? Ты ведь, кажется, уже провел там какое-то время, тебя оттуда не так давно выпустили…
Павлушка захныкал:
– Нет, только не в психушку! Там со мной плохо обращались, заставляли таблетки глотать, шланг в желудок запихивали, по голове били! Пообещайте мне, что не выпустите меня отсюда! Заприте в камере без окон и поставьте трех часовых с пистолетами, заряженными серебряными пулями! И дайте мне распятие, Библию и венок из чесночных головок. И флягу с освященной водой!
Марк посмотрел на Стеллу, доктор Конвей едва заметно кивнула.
– Все получишь, старик, – пообещал Марк. – И чеснок, и святую воду, и камера у нас имеется в подвале, там стены двухметровой толщины, ни один вулкодлак сквозь них не проникнет. Тебя будут охранять день и ночь, даю тебе свое слово. А теперь расскажи – кого видел?
– Марк, у меня идея… – подала голос Стелла. – А что, если Павлушка нарисует нам своего хозяина? В квартире я заметила большое количество набросков, росписи на стенах – у него несомненный художественный талант.
– О, когда-то, давным-давно, – пробормотал старик, – я работал в издательстве оформителем. И у меня была семья. А теперь я совершенно один на белом свете… Но я не хочу в дурилку! Дайте мне бумагу, я изображу вам хозяина!
Марк сбегал в кабинет и принес несколько белых листов и два карандаша. Павлушка склонился над столом, его рука задвигалась, он принялся что-то яростно чертить.
Марк порывался посмотреть, но Павлушка, укрывая от него рисунок, предупредил:
– Получишь его, когда будет готова камера для меня. И не забудь святую воду!
Начальнику полиции не оставалось ничего иного, как отдать распоряжение приготовить для Павлушки камеру в подвале. Йозек, которому Марк приказал доставить святую воду, Библию, распятие и чеснок, уважительно посмотрел на Золтаря и спросил:
– Шеф, вы решили бороться с нечистью? Я давно хотел вам сказать, что нам тут следует иметь особые средства, чтобы, если вулкодлак ночью нападет…
– Без комментариев! – заявил Марк. – Сумеешь достать все как можно быстрее?
– Так точно, шеф! – заверил юноша и умчался прочь.
Йозек не обманул – ему потребовалось меньше двадцати минут, чтобы вернуться, нагруженным необходимыми предметами. Он вручил Марку источающий резкий запах чесночный венок и заметил:
– На рынке цены так взлетели… И все из-за убийств и вести о поимке вулкодлака. Но вот святой воды не нашел, церковь закрыта…
Марк велел отнести все в камеру. Павлушка, прижимавший к груди лист, узнав, что все готово, заволновался:
– Я должен сам все проверить! Тогда и получите мой рисунок!
Его провели в подвал, старик, взглянув на массивную железную дверь, удовлетворенно закивал:
– Да, такую даже хозяин не проломит. Ага, вот и чеснок, и Библия… А почему распятие пластиковое? Мне нужно из серебра! Или, на худой конец, деревянное. И еще мне требуется осиновый кол… – Затем старик попробовал на вкус воду из фляги и остался доволен: – Сразу чувствуется, что освящена в церкви!
– Я ее из-под крана налил, – шепнул Марк Стелле.
– Эй, а часовых поставил? У них серебряные пули имеются? – спросил напоследок Павлушка.
– А как же, – заверил его Марк. – Нам из Экареста специально присылают, для борьбы с нечистью. Все чин чином, старик. Ну, я свою часть договоренности исполнил, теперь дело за тобой…
– Закрывайте меня! – заявил Павлушка.
Полицейский по команде Марка захлопнул тяжелую железную дверь, повернул ключ в замке. Марк отворил крошечное оконце в двери и спросил, доволен ли арестант?
– Доволен! – откликнулся старик. – Здесь хозяин до меня не доберется. Но и вы будьте начеку, он хитер, попытается меня убить. Никого, кроме тебя самого и дамы из столицы, я видеть не желаю. Потому что он может принять любой облик! – И Павлушка просунул через окошко свернутый в трубочку рисунок и добавил: – Теперь молиться буду, о своей грешной душе к Богу взывать. Не мешайте мне!
