Антон Леонтьев - Лес разбуженных снов
Марк, производя над камерой какие-то манипуляции, повернулся к Стелле:
– Разрешите представить вам нашего гениального журналиста, местного Ларри Кинга, языкастого сплетника и главного редактора поганенькой газетенки «Вильерские вести» Бонифация Ушлого. Таков его творческий псевдоним, настоящая же фамилия не столь цветастая – Закорюк.
– Остановитесь! – вопил главный редактор. – Прекратите произвол!
Марк, возвращая ему камеру, усмехнулся:
– Забирайте ваше имущество, господин Закорюк. Я стер все фотографии.
Журналист – лицо его побагровело, а прыщи на нем полиловели – затряс рыжими патлами и взвизгнул:
– Сатрап, настоящий сатрап!
– Но, но, полегче, – оборвал его Марк. – За оскорбление представителя законности при исполнении можете схлопотать до полугода. Мне доставит неземное блаженство заключить вас под стражу, господин Закорюк. Посидите в камере, подумаете о бренности бытия… А если судья еще и штраф наложит, тогда, может быть, ваша газетенка разорится и вы прекратите вбивать в голову вильерцев сказки о вулкодлаке!
Стелла вспомнила – еще в Экаресте, знакомясь с досье, присланным из Вильера, она обратила внимание на вырезку из тамошней газеты. Некто (как теперь выяснилось, «кузнечик» Бонифаций Ушлый, он же Закорюк) распространял сомнительные измышления и потчевал читателей мистическими бреднями, уверяя, что «вулкодлак снова вышел на охоту». Возмущение Марка было ей хорошо понятно: подобные типы мешают расследованию, манипулируют общественным мнением и беззастенчиво врут с единственной целью – заработать как можно больше денег, сбывая экземпляры своих изданий. Таких газетчиков навалом и в Экаресте, только в провинции они именуются бумагомарателями и дешевыми писаками и обитают в крошечных редакциях, а в столице титулуют себя «главными редакторами изданий с самым большим тиражом по стране» и резидируют в стеклянных небоскребах.
– Сатрап, изверг, франкист! – визжал Закорюк. – И… и… и…
– Троцкист, – подсказала Стелла.
Марк захохотал, прочие полицейские прыснули. «Кузнечик» скривился, оскалив неровные желтые зубы, и процедил:
– Вы за это ответите! Я буду жаловаться министру внутренних дел и министру печати! И в администрацию президента факс пошлю! У меня могущественные друзья! Вы уничтожили мою интеллектуальную собственность, такой произвол карается законом. Не я, а вы, шериф, отправитесь на нары срок мотать!
Марк, смахивая слезы с уголков глаз (Стелла, украдкой взглянув на шефа полиции, подумала, что он смеется, как ребенок), ответил:
– Не надо стращать друзьями, которых у вас нет, господин Закорюк.
– Ушлый моя фамилия, Ушлый! – топнул худенькой ножкой журналист. – Я давно поменял фамилию, мне даже паспорт новый выдали!
– Как вам угодно, господин Закорюк. Вы поминаете закон, а я разрешу себе напомнить вам следующее: если речь идет о спецоперациях органов внутренних дел, при которых задерживаются особо опасные преступники, подозревающиеся в совершении тяжких правонарушений, как то – терроризм, убийство, торговля наркотиками, государственная измена, то я имею полное право запретить прессе документировать процесс операции, а незаконно сделанные фотографии конфисковать, носители же информации – разрушить.
– И в чем обвиняется бедолага Павлушка? – елейно заметил Бонифаций. – В торговле паленой водкой или, о ужас, святотатстве по отношению к нашему разлюбезному мэру-взяточнику?
– В двойном убийстве, – заявил Марк. – Притом на ритуальной основе.
В рыбьих глазах Бонифация сверкнули искорки, он затряс рыжими лохмами.
– Это станет сенсацией! И к черту фотографии, которые вы стерли! Полиция арестовала подозреваемого в убийстве Ванды и Лешека!
– Минуточку, я не сказал, что мы подозреваем его… – начал Марк, но Бонифаций хихикнул:
– О каком ином двойном убийстве может идти речь? За последние сорок лет имело место только одно, недавнее, когда прикончили школьницу и ее дружка в лесу. Значит, вы нашли убийцу? Как увлекательно! Только безосновательно, потому что каждому известно, что ребят ухандокал вулкодлак. Спасибо за информацию, шериф. А с вами, доктор, мы еще встретимся, уж будьте уверены!
Кузнечик-журналист улепетнул, Марк тяжело вздохнул, а Стелла с улыбкой заметила:
– Сразу видно, Марк, что у вас нет опыта общения с прессой. Он каждую вашу фразу исказит, переврет, представит в нужном ему свете. И все это называется «свободой слова».
– В том, что произойдет именно так, как вы говорите, Стелла, я не сомневаюсь. Бонифаций – известный враль, он меня ненавидит. Я, впрочем, плачу ему той же монетой. Года полтора назад его задержали в нетрезвом виде за рулем автомобиля, и я приказал арестовать его: мой предшественник относился к Бонифацию и им подобным с великим трепетом и закрывал глаза на шалости журналистов, а они в ответ печатали в газетах исключительно панегирики полиции. Я же для Ушлого – лютый враг.
Тем временем Павлушку погрузили в фургон. Марк распорядился:
– Везите его в управление, мы с доктором Конвей скоро подъедем и начнем допрос. – Затем Марк повернулся к Стелле: – Думаю, нам следует взглянуть на обиталище задержанного. Не исключено, обнаружим там какие-нибудь улики.
В подъезде неказистого дома пахло кошачьей мочой, плесенью и кислой капустой. Доктор Конвей отметила, что двери почти всех квартир стоят нараспашку.
– Дом подлежит сносу, – объяснил Марк, – жильцов давно выселили. У города нет денег, чтобы привести планы в исполнение, поэтому бездомные – Павлушка и ему подобные личности – самовольно заняли квартиры.
Они поднялись по щербатым ступеням на второй этаж. Стены подъезда были исписаны похабными надписями и покрыты фривольными рисунками. Стелла отметила и повторяющуюся тему: двуногий монстр с головой волка раздирает жертву.
– Павлушка живет здесь, – сказал шериф, указывая на зеленую дверь с цифрой 5.
Стелла перешагнула порог, в нос ей ударило зловоние. О чистоте жилец явно не заботился. Впрочем, и понятно: в доме давно отключены вода, свет и отопление.
Из узкого коридорчика дверь вела в комнату. Несмотря на то, что на улице сияло солнце и стоял белый день, здесь было темно. Шериф включил фонарик, подошел к окнам и распахнул тяжелые портьеры. Однако это не помогло: окна были забиты досками. Марк чертыхнулся, споткнувшись обо что-то.
– Все в порядке? – осведомилась Стелла.
– Пытаюсь найти керосиновую лампу, – ответил начальник полиции. – Не может быть, чтобы Павлушка жил в темноте, как крот. Ага, вот!
Зажегся трепещущий огонек, Стелла с удивлением осмотрелась. На стенах, поверх висевших клочьями обоев, были нарисованы кресты и намалеваны молитвы. Марк поддел пальцем одну из досок, которой было забито окно.
– Здесь тоже какие-то надписи, – произнес он и попытался прочитать: – «Боже, охрани меня от нечисти подземной и не ввергни в лапы зверя адского, что зовется вулкодлаком…»
– Похоже, бедняга действительно помешан на вулкодлаке, – задумчиво произнесла Стелла. – Но если он его боится, то, значит, сам он – не вулкодлак!
– Боже, а это что такое? – отозвался Марк.
Стелла присмотрелась и поняла: то, что она приняла за большой комод у стены, на самом деле было неким подобием алтаря. На нем возвышалась слепленная из воска скульптура – чудовище-вулкодлак с оскаленной пастью и когтистыми лапами склонился над женщиной, из горла которой рекой текла кровь.
– Чем он тут занимался? – подозрительно пробормотал Марк. – Неужели мы имеем дело с безжалостным убийцей?
Стелла увидела большое темное пятно на вздувшемся от влаги паркете. Присев на корточки, она внимательно осмотрела его и произнесла одно только слово:
– Кровь.
– Кровь? – выдохнул Марк. – Человеческая?
– Чтобы сказать это, потребуется провести анализ, – ответила Стелла. – Взгляните, Марк: Павлушка, думается мне, приносил жертвы!
Марк с отвращением уставился на трупики крыс и мышей, валявшихся тут и там. У несчастных грызунов были оторваны головы.
– Что он с ними делал? – пробормотал начальник полиции. – И для чего? Теперь мне все понятно – начал с животных, а потом перешел на людей!
В смежной комнатке на полу лежал грязный матрас, а вокруг него – стопки книг. Стелла взяла одну из них и прочитала название: «Вампиры и оборотни: действенные советы по борьбе с нежитью». Доктор Конвей пролистала страницы. Мелькали рисунки – звериные морды, разодранные трупы, виселицы и костры с грешниками.
– Взгляните сюда! – раздался удивленно-испуганный возглас Марка. Стелла поспешила в помещение, бывшее некогда кухней. – Только зажмите нос!
Стелла, приложив к лицу платок, переступила порог. Стены здесь были увешаны, как ей вначале показалось, похоронными венками вперемежку с распятиями.
Марк потрогал венки.
– Знаете, что это такое? Чеснок! Павлушка развесил по всей квартире венки из чеснока! Согласно поверьям, чеснок – действенное средство в борьбе с нечистью. – Начальник полиции в растерянности почесал затылок. – Ну и для чего, позвольте спросить, старик превратил жилище в место поклонения вулкодлаку?
