Сидни Шелдон - Интриганка
Маргарет должна была вот-вот родить, и миссис Оуэне договорилась с Ханной, повитухой-негритянкой. Схватки начались в три часа утра.
– Держись и терпи, – наставляла Ханна, – все остальное в руках Божьих.
Первая атака боли вызвала улыбку на губах Маргарет. Она дарит жизнь сыну Джейми, и ребенок будет носить его имя. Она позаботится, чтобы Джейми признал малыша своим. Нельзя наказывать ребенка за чужие грехи.
Шли часы, схватки все усиливались, и когда кое-кто из обитателей пансионата попытался войти в комнату, чтобы посмотреть, как идут дела, Ханна бесцеремонно выпроводила любопытных.
– Это только твое дело. Твое, Божье и того дьявола, который довел тебя до беды.
– У меня будет мальчик? – простонала Маргарет. Ханна вытерла лицо роженицы влажным платком:
– Дам тебе знать, как только проверю, на месте ли его причиндалы. А теперь тужься. Сильно! Еще сильнее.
Боль накатывала непрерывными спазмами, разрывая тело.
– О Господи, что-то неладно, – успела подумать Маргарет.
– Тужься! – повторяла Ханна с внезапной тревогой.
– Он перевернулся! – закричала повитуха. – Не могу вытащить!
Маргарет сквозь красную пленку боли успела увидеть, как Ханна наклонилась, что-то с ней сделала…, и комната уплыла куда-то, а все муки кончились. Маргарет летела в бесконечном пространстве, где в конце темного тоннеля сиял яркий свет, и кто-то звал ее, и этим кто-то был Джейми:
«Я здесь, Мэгги, дорогая. Ты подаришь мне чудесного сына…»
Он возвратился к ней. Маргарет больше не испытывала к нему ненависти. Она знала теперь, что никогда не могла бы ненавидеть Джейми. Чей-то голос сказал:
– Сейчас все кончится…
Кто– то снова раздирал ее тело надвое; она громко вскрикнула от непереносимой боли.
– Потерпи, – сказала Ханна. – Головка появилась. Мгновение спустя Маргарет почувствовала что-то мокрое и скользкое между ногами. Раздался торжествующий вопль Ханны. Повитуха подняла красный комочек.
– Добро пожаловать в Клипдрифт! Милочка, ты родила сына!
Маргарет назвала его Джейми.
Она знала, что Джейми быстро узнает о том, что стал отцом, и ждала, что он придет сам или пошлет за ней. Но когда прошло несколько недель, а от Джейми ничего не было слышно, Маргарет решилась написать ему. Рассыльный возвратился через полчаса. Маргарет, дрожа от нетерпения, сбежала по ступенькам.
– Ты видел мистера Мак-Грегора?
– Да, мэм.
– Передал записку?
– Да, мэм.
– Что он сказал? – допытывалась Маргарет. Мальчик смущенно опустил голову:
– Он…, он ответил, что у него нет сына, мисс ван дер Мерв.
Маргарет взяла ребенка, закрылась в комнате и просидела там весь день и всю ночь, отказываясь выходить.
. – Твой отец, Джейми, очень рассержен и думает, что твоя мать сделала ему много зла. Но ты его сын, и, когда он увидит тебя, обязательно возьмет нас к себе и будет очень любить. Вот увидишь, дорогой. Все будет хорошо.
Утром, когда миссис Оуэне постучала в дверь, Маргарет сразу открыла. Она казалась странно-спокойной.
– С тобой все в порядке, Мэгги?
– Спасибо! Лучше не бывает.
Она завернула Джейми в лучшее одеяльце и взяла на руки.
– Я собираюсь с ним на прогулку.
Коляска, подарок от мадам Эгнес и девушек, была очень красивой, сплетенной из тонкого тростника, обтянутой привозной парчой с отделкой из дорогого плюша, а сверху прикреплялся зонтик с широкой оборкой.
Маргарет толкала коляску по узкому тротуару Луп-стрит. Случайные прохожие улыбались малышу, но встречные женщины опускали глаза или переходили на другую сторону улицы, чтобы не встречаться с Маргарет. Та ничего не замечала. Она искала одного человека.
Каждый день, если погода была хорошая, она одевала малыша в самые нарядные одежки и вывозила на прогулку. Прошла целая неделя, но Маргарет так ни разу и не встретила Джейми, пока наконец не поняла, что тот сознательно избегает ее, и тогда решила: если отец не приходит к сыну, значит, сын сам должен попасть к отцу.
На следующее утро она подошла к хозяйке:
– Мне нужно уехать ненадолго, миссис Оуэне. Вернусь через неделю…
– Но ребенок слишком мал для таких поездок, Мэгги. Он…
– Малыш останется в городе.
– То есть здесь? – нахмурилась женщина.
– Нет, миссис Оуэне. Не здесь.
Джейми Мак-Грегор выстроил себе дом на одном из холмов, возвышающихся над Клипдрифтом. Невысокий, одноэтажный с островерхой крышей и двумя крыльями, соединенными с основным зданием широкими верандами, окруженный зелеными газонами, усаженными деревьями. Перед домом был разбит цветущий розовый сад. Сзади находились каретный сарай и помещение для прислуги. Джейми нанял экономку, Юджинию Толли, величественную вдову средних лет, оставившую в Англии шестерых, правда уже взрослых, детей. Миссис Толли правила слугами и домом властной рукой.
Маргарет появилась в доме, держа на руках младенца, ровно в десять утра, когда Джейми, как ей было хорошо известно, уже успел уехать в контору. Миссис Толли открыла дверь и ошеломленно уставилась на Маргарет: она, как и каждый человек в радиусе ближайших ста миль, хорошо знала, кто стоит перед ней.
– Простите, мистера Мак-Грегора нет дома, – объявила она и уже хотела было закрыть дверь, но Маргарет остановила ее:
– Я пришла не к мистеру Мак-Грегору, а принесла его сына.
– Боюсь, я ничего об этом не знаю. Вы…
– Я уезжаю на неделю. Как только приеду, заберу его. Она протянула ребенка.
– Его зовут Джейми.
Лицо миссис Толли перекосило от ужаса:
– Вы не можете оставить его здесь. Мистер Мак-Грегор будет…
– Можете выбирать, – сообщила Маргарет:
– Либо возьмете ребенка в дом, либо я оставлю его на пороге. Мистеру Мак-Грегору это тоже вряд ли понравится.
И не тратя времени на слова, сунула конверт с ребенком в руки экономки, повернулась и пошла по улице.
– Подождите! Вы не можете… Вернитесь! Мисс… Но Маргарет даже не оглянулась. Миссис Толли стояла как прикованная, беспомощно глядя на ребенка, и представляла, как разгневается мистер Мак-Грегор, когда обо всем узнает. Она никогда не видела хозяина в таком состоянии.
– Как вы могли сделать такую глупость! – вопил он. – Нужно было просто захлопнуть дверь перед ее носом!
– Я ничего не успела сообразить, мистер Мак-Грегор. Она…
– В моем доме ее ребенка не будет!
Он возбужденно бегал взад и вперед, время от времени останавливаясь перед несчастной экономкой.
– Я должен был вообще уволить вас за это.
– Она вернется за ним через неделю. Я…
– Плевать мне на то, когда она вернется! – заорал Джейми. – Уберите этого ребенка
отсюда! Немедленно! Избавьтесь от него!
– Каким образом прикажете сделать это, мистер Мак-Грегор? – сухо осведомилась экономка.
– Оставьте его где-нибудь в городе. Найдите место и отдайте.
– Где?!
– Какого дьявола мне знать?!
Миссис Толли взглянула на крохотный сверток. Малыш проснулся от криков и заплакал.
– В Клипдрифте нет приютов, – объявила она, нежно покачивая ребенка, но тот плакал все громче. – Кто-то должен о нем позаботиться.
Джейми раздраженно провел рукой по волосам.
– Черт возьми! Ну, ладно, – решил он наконец. – Вы были так благородны, что взяли младенца, значит, и ухаживайте за ним!
– Хорошо, сэр.
– И сделайте так, чтобы этот невыносимый вой прекратился! Поймите наконец, миссис Толли, я желаю, чтобы вы убрали его с глаз моих. Не хочу и знать, есть ли он в этом доме или нет. Когда мать за ним придет, чтобы я не видел ни ее, ни ребенка. Ясно?
Малыш завопил с удвоенной силой.
– Абсолютно, мистер Мак-Грегор.
И миссис Толли поспешила выйти.
Джейми Мак-Грегор долго сидел в кабинете, куря сигару и подливая в стакан виски. Глупая женщина! Думает, что вид младенца растопит его сердце и он немедленно объявит о своей любви к ней и ребенку и предложит руку и сердце! Не выйдет! Он даже не взглянет на мальчишку! Какое отношение имеет он, Джейми Мак-Грегор, к этим людям?! Сын его был зачат не в любви, даже не в похоти. Ненависть и месть – вот что было причиной его появления на свет. Джейми всю жизнь будет помнить выражение лица Соломона ван дер Мерва в тот день, когда он узнал, что его дочь беременна. Это было только началом. А концом – комья земли, брошенные на крышку деревянного гроба. Пора найти Бэнду и рассказать, что их миссия выполнена.
Джейми чувствовал странную пустоту внутри.
«Нужно искать новые цели», – думал он непрестанно.
Джейми был уже богат, безмерно богат. Он скупил сотни акций земли, начиненной золотом, алмазами, цветным металлом, платиной и другими редкостными минералами. Его банк держал закладные чуть не на половину всей недвижимости в Клипдрифте. Владения Джейми простирались от Намибии до Кейптауна. И хотя он гордился всем, чего достиг, этого все равно было недостаточно. Джейми просил родителей приехать в Клипдрифт и жить с ним вместе, но они не пожелали покинуть Шотландию. Братья женились, сестры вышли замуж. Джейми посылал семье много денег, и это доставляло ему удовольствие, но в его жизни не было ни счастья, ни радости. Всего несколько лет назад Джейми переживал волнующие взлеты и падения, чувствовал, что живет полной мерой, когда вместе с Бэндой переплывал океан на плоту, победил рифы, полз через минные поля по пескам пустыни. Джейми казалось, что последнее время он всего лишь существует, как чахлое растение, лишенное влаги, но отказывался признаться самому себе, насколько одинок.
