Похороненный дневник - Пулли Д. М.

— Твой дядя сказал, у тебя какие-то неприятности в школе. Это правда?

Джаспер не сводил взгляда со своих ботинок.

— Да, сэр. Я подрался на школьном дворе.

— Большой был забияка?

— А? — хмурясь, Джаспер заглянул отцу в глаза.

— Он что, младше тебя?

— Нет, сэр. Старше. Сэсил учится в шестом.

— Почему ты его ударил?

— Он наговорил мне гадостей, — Джаспер взвесил, стоит ли повторять ужасные слова, которыми сыпал Сэсил. «Твоя мамаша бузила». Нет, язык не повернется. — Никак не хотел оставить меня в покое.

Отец понимающе кивнул.

— Значит, правда на твоей стороне, но дисциплину ты все равно нарушил. Так ведь?

Джаспер заставил себя кивнуть в ответ.

— Если я тебя не выпорю, твой дядя решит, что эта обязанность тоже на нем. А он и так делает нам немало одолжений. — Тяжело вздохнув, отец выбрался из грузовика.

— Но…

— Никаких «но», сын. Пошли. Быстрее с этим покончим, — отец схватил его за плечо и подтолкнул к амбару. — Мне это нравится не больше твоего, но, если возьмется Лео, только хуже будет.

Дрожь отцовской руки ясно отдавалась в плече у Джаспера. Ноги неуверенно топтали неровный двор, при ходьбе отец раскачивался сильнее обычного. «Да он же пьян», — осенило мальчика. На то, чтобы зажечь в амбаре керосиновую лампу, у отца ушло не меньше минуты. Когда стало наконец светлее, Джаспер уже успел рассвирепеть и убедить себя в том, что сумеет одержать верх в борьбе с нетвердо стоявшим на ногах стариком.

— Так не честно! Он надо мной издевался. Ты всегда твердишь, что задирам нельзя давать спуску!

И это не преувеличение. Когда старшие мальчишки отобрали у него деньги на молоко, папа повел себя так, словно это Джаспер был виноват. И даже научил правильно держать кулаки.

— Быть мужчиной не просто, Джаспер. — Отец непослушными пальцами дергал пряжку брючного ремня. — Даже если делаешь все как надо, порой приходится платить по счетам.

— Но это же несправедливо! — Все вообще, без оговорок.

— Кто сказал, что жизнь полна справедливости? А? — прорычал отец. — Что ты вообще о ней знаешь? Вон у тебя крыша над головой, еда на тарелке и близкие, которые за тобой приглядывают. Ты думаешь, у всех это есть? Думаешь, у меня было? Ты даже не представляешь, как тебе повезло! Воображаешь, кроме тебя никто на свете ничего не терял?

Джаспер невольно втянул голову в плечи.

— Нет.

— Выходит, ты нарушил правила. Что я могу изменить? Закон есть закон.

— Закон? — задохнулся от гнева Джаспер, вспомнив о детективе. — А ты знаешь, что закон сказал на прошлой неделе? Знаешь, а? В понедельник сюда приезжал полицейский. Он сказал, мамину машину нашли спрятанной в лесу. Он сказал, мама пропала без вести! Там считают, могло произойти преступление! Он сказал, все это могло быть твоей виной!

— Что? — Уэндел опустил занесенный было ремень и сжал в кулаке запястье Джаспера. — Кто тебе это наговорил? Кто?

В глазах отца предупреждающе вспыхнули огненно-красные огни, но Джаспер едва замечал их из-за слез, бегущих по лицу. Папа целых две недели не приезжал с ним повидаться!

— Так, один детектив из Детройта. Он хотел узнать, колотил ли ты когда-нибудь маму.

— Что прям делал? — проревел отец.

— Колотил ее! — выкрикнул в ответ Джаспер. Внезапно обвинения детектива перестали казаться смехотворными. Все эти ссоры. Припухшие мамины глаза в то утро, когда она оставила Джаспера на ферме. Он вырвал руку и вскользь оттолкнул отца. — Так и было? Ты ударил ее? Почему ты не рассказал мне про машину, а?

Зашипев, тот брызнул слюной:

— Откуда ты этого набрался, ах ты, мелкий…

Снова толкнув своего качавшегося на нетвердых ногах отца, Джаспер проорал во всю глотку:

— Где она, черт побери? Что ты с ней сотворил?!

Уэндел ухватил сына за плечи и швырнул оземь. Его ладонь врезалась в лицо Джасперу с ослепительно-белым хлопком.

Глава 18

Боль в висках пульсировала в такт биению сердца. Внизу и повсюду вокруг что-то гудело и ровно подрагивало. Приоткрыв глаза, Джаспер не увидел ничего, кроме черноты; в горле першило от сигаретного дыма и бензиновых паров. Над головой пробежала узкая полоска желтого света, все тело качнулось вперед, а гудящее дрожание стихло. Должно быть, он задремал.

Джаспер попробовал сесть, но боль в голове вновь уложила его на спину. Скрипнув тормозами, машина остановилась. Он лежал, поджав ноги, на сиденье грузовика. У днища кабины потертый ботинок отца отпустил педаль тормоза и выжал газ.

Грузовик опять набрал скорость, фонарь у дороги высветил потолок кабины. На полу под сиденьем Джаспера вытянулась тень от его чемодана.

— Сиди здесь и жди, — бросил Джасперу отец, притащив мальчика к грузовику. То были первые слова, сказанные после того, как все случилось. Джаспер забрался на пассажирское сиденье и замер там, слишком потрясенный, чтобы плакать, пока Уэндел не вернулся с чемоданом. Не сказав ни слова, поставил его под ноги сыну.

Отец вдавил педаль газа, и чемодан накренился назад.

Джаспер покидал ферму. Он молился об этом неделями напролет, но пока что оставалось неясным, куда же они направляются. Отец по-прежнему с ним не разговаривал. Может статься, никогда больше не заговорит.

В голове у Джаспера опять и опять прокручивалась ужасающая сцена в амбаре, и глаза застилались слезами. Слова, которые он выкрикнул. Ярость в отцовском взгляде. Хлесткая пощечина, от которой лязгнули зубы. Ему не обязательно было поднимать руку, чтобы почувствовать, как заплыл левый глаз. Отец ударил его. Он выкрикнул обидные слова в лицо папе, и тот не стал сдерживаться, отвесил оплеуху.

Отец впервые его ударил.

И долго еще стоял над ним, глядя сверху вниз. Это выражение на его лице. Обескураженное, удрученное, совершенно опустошенное выражение заново вскипело слезами в глазах Джаспера, пока он лежал там, рядом с папой.

К внутренней стороне бедра настойчиво льнул какой-то нехороший холодок. Нестерпимый стыд охватил Джаспера, стоило ему сообразить, что штанина подмочена. Захотелось умереть.

Тем временем грузовик остановился снова, отец выключил двигатель. Куда бы они ни ехали, цель достигнута. Отец открыл дверцу с водительской стороны, пока Джаспер притворялся спящим. Вылезать из кабины ему не хотелось.

В голове промелькнула паническая догадка. Сиротский приют.

Несколько блаженных секунд Джаспер провел в грузовике совершенно один, вопреки очевидному, надеясь, что отец все же передумает. Да, в запале он наговорил Уэнделу кошмарных слов. Обвинил отца в том, что тот поколотил мать и бог знает, что еще. Довел его до такого каления, что отец показал ту сторону своего характера, о существовании которой Джаспер до сих пор даже не подозревал. «Воображаешь, кроме тебя никто на свете ничего не терял?»

Уэндел Лири рос сиротой. Мама рассказала об этом однажды, после очередной бурной ссоры с мужем. Еще маленьким его отец потерял обоих своих родителей. Крепко выпив в тот раз, мама пробормотала, что им с Уэнделом на роду было написано привязаться друг к дружке, — из-за того, что у них одинаково разбиты сердца. Джаспер, в общем, не особо понял, что она хотела этим сказать. Уэндел никогда не упоминал о таком.

Все понятно: отец его возненавидел. И будет рад поскорее от него избавиться. Джаспер перекатился на бок и спрятал лицо в ладонях. Левый глаз на ощупь походил на спелую сливу, готовую лопнуть. Глаз чудовища.

С трудом подавляя всхлипы, Джаспер принялся молиться, чтобы папа простил его. В этот миг рывком открылась пассажирская дверца.

— Пора вылезать, Джаспер. Приехали, — произнес хриплый отцовский голос.

Не отрывая ладони от лица, Джаспер помотал головой.

— Прекрати дурачиться, сын. Давай, вылезай.

Отец тянул его за локти, пока не усадил ровно. Это резкое движение вызвало волну дурноты, которая, впрочем, быстро схлынула. Моргая, Джаспер попытался сосредоточить взгляд. Левый глаз видел значительно хуже правого. Все кругом пульсировало красным.