Александр ЗОЛОТЬКО - ПОКЕР НА КОСТЯХ

   – Что там, дайте посмотреть, – потребовала Катерина.

   – Артем Игнатьевич Мороз, – прочитал Кулинич. – Зимний.

   – Серьезно? – Катерина отобрала книгу из рук Олега.

   Где получить полный текст информации?

   – Так ты с ним на самом деле встречался? – недоверчиво спросила Катя.

   Встречался. Еще бы я с ним не встречался. Конечно встречался.

   Итак, радио. Местное радио. Местное радио все свои информационные сообщения черпает из «Интернета». Оттуда сейчас все черпают. Это одновременно и дешевле, и превращает конкурирующие радиоканалы в братьев близнецов. Сиамских.

   «Интернет». Волшебное слово.

   Я набирал номер телефона Пелипейченко, молясь про себя, чтобы он было на месте и не был слишком занят своей очередной работой.

   В трубке пропиликал сигнал местной мини-АТС, прошел гудок. Длинный. Еще один.

   – Не в курсе, где он своих дам раскладывает? – спросил я у Брукмана.

   – Везде, – ответил Брукман, не уточняя о ком вопрос.

   – Даже на люстре, – сказала Катя.

   – Он такой затейник! – поддержал Ходотов.

   Снова гудок.

   – У них в соседнем кабинете есть диван, – напомнил Брукман.

   – Черт! – вырвалось у меня, но тут в трубке раздался несколько недовольный голос Пелипейченко.

   – Але?

   – Включи компьютер, – приказал я.

   – Зачем?

   – Просто включи компьютер и войди в «Интренет».

   – Сейчас. Делаю. Только я, между прочим, немного занят… Что искать?

   – Сегодняшние новости. Международные. Поиск имени Артем Игнатьевич Мороз, или Зимний.

   – По Зимнему я захекаюсь искать. И это…

   – Знаю, работа простаивает!

   У меня за спиной послышался смех.

   – Месье из провинции, – заметил Ходотов.

   – Ты меня разочаровываешь, – сказал я в трубку, – Ходотов вообще утверждает, что ты из провинции.

   – Что? А, да, хорошая идея, – повеселевшим голосом сказал Пелипейченко. – Вот, нашел. Читать?

   – А там много?

   – Достаточно. Вчера и сегодня. Читать?

   – Ты сможешь распечатать информацию?

   – Что? А… Попробую…

   – За полчаса управишься?

   – А… как это будет по-русску… мы попробуем.

   – Попробуйте, – разрешил я, положил трубку и встал. – Мне пора. Нужно зайти к Пелипейченко.

   Я пожал всем руки пошел в коридор одеваться. Кулинич пошел меня провожать.

   – Так о чем заказали роман? – крикнул мне вдогонку Ходотов.

   – О войне между Украиной и Россией.

   – Фантастику?

   – К сожалению, нет.

   Когда зазвонил телефон, Виктор Николаевич некоторое время спокойно смотрел на него, не поднимая трубки, постукивая концом карандаша по столу.

   В кабинете было тихо, впрочем, как всегда. Виктор Николаевич не любил лишнего шума и аудио и видио-техника в его кабинете обычно включалась только в случае необходимости. Виктор Николаевич чуть улыбнулся, поняв, что телефон будет звонить до тех пор, пока не будет снята трубка. Звонил либо человек очень настойчивый, либо точно знающий, что хозяин кабинета на месте.

   – Слушаю вас, – сказал Виктор Николаевич, – сняв, наконец, трубку.

   – Здравствуйте, уважаемый Виктор Николаевич.

   – Здравствуйте, уважаемый Владимир Аркадьевич, – в тон ответил Виктор Николаевич. – Чем обязан?

   – Давно хотел с вами пообщаться, да все не было времени. То у меня, то у вас, – Владимир Аркадьевич имел манеру говорить тихим, вкрадчивым голосом. Хотя наивных, верящих в эту мягкость, осталось вокруг Владимира Аркадьевича не так уж и много.

   – Если честно, то у меня и сейчас не так уж много времени.

   – Понимаю, понимаю. Всегда на страже Родины. Неусыпный, так сказать, дозор. Понимаю. Только ведь и для нас интересы Отечества не чужды. Да. Не чужды.

   – Я вас внимательно слушаю.

   – Да, – Владимир Аркадьевич немного помялся. – Я именно по этому поводу хотел с вами поговорить…

   – По поводу патриотизма?

   – В некотором смысле, да. Я хотел кое-что с вами обсудить. Некую информацию…

   – Извините, Владимир Аркадьевич, но информация, которой обладая я, в массе своей обсуждению не подлежит. Даже с вами.

   – Да-да, понимаю. Враг не дремлет. Да. Бдительность – в первую очередь. Да. Это то, что мы, к сожалению, подрастеряли. К сожалению. Но я не хотел у вас ничего выспрашивать, тем более, секретного. У меня от секретов болит голова. Да. Я хотел поделиться с вами именно своей головной болью, простите, информацией. Даже не знаю, к кому еще мне обратиться, если вы откажите. Да.

   Виктор Николаевич улыбнулся:

   – Вы можете обратиться в прокуратуру, если это криминальный вопрос. Или даже непосредственно к Президенту. Или Премьеру. На фоне ваших связей и возможностей, я всего лишь, мелкий государственный служащий.

   – Ну, Виктор Николаевич, я еще раз убеждаюсь, что легенды о вашей скромности, не более чем жалкое отражение ваших действительных качеств. Да. Именно по этому я и обращаюсь к вам. Если вы не возражаете.

   – Ничуть. Я готов принять вас у себя в кабинете. Вы приедете?

   – Да, то есть, нет. Знаете, я не хотел бы… вы меня понимаете? Если бы вы смогли приехать ко мне… Или нет, не нужно, я придумал. Давайте мы с вами встретимся ресторане клуба «Вавилон». Да. Я как раз на сегодня заказал там кабинет. Да. Так вы как?

   – Давненько меня не приглашали в отдельные кабинеты. Через сколько вы назначаете мне свидание?

   В телефонной трубке было слышно, как Владимир Аркадьевич смеется:

   – Через час, вас устроит? Я ведь понимаю, что вы очень занятой человек. Очень. Да.

   – В девятнадцать часов тридцать минут. Хорошо, я приеду.

   – Спасибо. Да. Я понимаю, как вы заняты. Еще раз спасибо. Вы знаете, где находится «Вавилон»?

   – Я знаю где находится «Вавилон».

   – Да, действительно. Я совершенно забыл, вы ведь действительно все знаете. Да. До встречи.

   Зачем Игореша, пятидесятилетний бомж забрел на пляж, он и сам объяснить не мог. С Днепра тянуло пронизывающей сыростью, под ноги все время попадали ветки. Один раз Игореша даже упал, споткнувшись. Песок был мокрый и холодный.

   Бомж с трудом поднялся, бормоча себе что-то под нос. Нечего шляться по темноте. Пора искать ночлег. Игореша поежился. Разжиться теплой одеждой на зиму ему пока не удалось, а то, что осталось от бежевого когда-то плаща, грело плохо.

   Игореша потуже затянул на шее старое полотенце, потерявшее былой цвет и служившее теперь шарфом. Все равно холодно. Бомж остановился. Ладно, пора идти обратно. К свету. К относительному теплу. Игореша наткнулся на куст, выругался и пошел в обход. Споткнулся.

   Что-то большее и мягкое лежало на пути у Игореши. На ощупь это напоминало мешок, наполненный чем-то. Мешок.

   Наверное, мешок с мусором остался тут еще с тех пор, когда тут было тепло и людно.

   Игореша еще раз ощупал находку. Или не мешок? Пальцы на холодном ветру потеряли чувствительность. Поколебавшись, Игореша полез в карман и извлек огарок свечи и коробок спичек. Коробок был почти полон, его Игореша подобрал около киоска только сегодня утром.

   Осторожно прикрывая огонек от ветра, Игореша поднес огонек к свечке. Ветер как раз неожиданно стих, и Игореше удалось в свете свечи рассмотреть то, на что он натолкнулся.

   Присмотревшись, бомж издал неопределенный звук. Это был не мешок. Это было добротное пальто. Почти чистое и, вроде бы, совершенно целое. Только вот надето оно было на пожилого мужчину. А сам пожилой мужчина был мертв. Это Игореша понял сразу. Он неоднократно видел трупы, а тут на набухшей шее мужчины была затянута веревка. Проволока, присмотревшись, понял Игореша.

   К убитым лезть не стоит, это бомж знал твердо. С другой стороны, пальто на зиму ему никак бы не помешало.

   Игореша пристроил огарок на землю и с трудом перевернул труп на спину. Руки мертвого тоже были стянуты проволокой. Пришлось повозиться, чтобы раскрутить ее. Потом Игореша расстегнул пуговицы на пальто и кое-как стащил его с убитого. Под пальто был еще на мертвом костюм. Тоже добротный. Игореша замялся. Появление у него пальто еще кое-как можно было объяснить приятелям, но вот костюм и обувь вызовут подозрение.

   Игореша надел пальто. Оно пришлось как раз по росту, бело немного велико, но эту проблему легко решить при помощи пояса и куска веревки. Свой плащ Игореша, свернув, положил в сумку, с которой никогда не расставался.

   Порыв ветра погасил свечу. Игореша на ощупь нашел свечу, сунул ее в карман пальто. Спохватившись, наклонился снова к трупу и ощупал карманы пиджака. Ничего не нашел. Снял с левой руки убитого часы.