Любовные письма серийному убийце - Таша Кориелл
Макс посмотрел в мою сторону и застыл. Наши взгляды встретились. Я думала развернуться и уйти. Нет, решила я. Я не поступлю так, как удобно ему. Я пошла прямо им навстречу, позабыв о рисовых печеньях, которые хотела бросить в корзину.
– Привет, Макс. Привет, Риз.
– Привет, Ханна.
– Давно не виделись, – сказала я, будто мы так долго не встречались по чистой случайности.
– И правда.
– Но у тебя все хорошо?
– Да, – сказал Макс и посмотрел на Риз. – Все отлично. А у тебя?
Я знала, что не должна этого говорить. Я старалась сдержаться, но слова вырвались сами по себе, как приступ рвоты:
– Все отлично. Я встретила мужчину.
На лице Макса изобразилось облегчение. Не ту эмоцию я хотела увидеть.
– Такие дела, – продолжила я. – Он юрист. Очень симпатичный и небедный. Красивые волосы. Все такое.
У меня в голове возник список всего, что я не включила в портрет Уильяма.
Возможно, серийный убийца;
сидит в тюрьме;
может получить смертный приговор;
живет в Джорджии.
– Очень рад за тебя! – сказал Макс. Риз слегка сжала его плечо. Я узнала этот жест. Подружка утаскивает парня, как бы говоря: «Нам пора!»
– Было приятно с тобой повидаться, – сказала я.
Потом я буду жалеть о том, чего не сказала. Почему я оказалась недостаточно хороша? Вот что я должна была спросить. Что в Риз достойно такой любви, чего нет во мне? Это из-за секса? Или моего тела? Или какого-то дефекта, очевидного для всех, кроме меня?
– Мне тоже, Ханна, – ответил он.
Эти двое ушли. Я схватила те же крендели с арахисовым маслом, что взяли они, потому что внезапно мне приспичило съесть именно такую булку.
– Нужно убираться из этого города, – пробормотала я себе под нос.
Миннеаполис большой, но иногда все города кажутся слишком маленькими.
Последнее, что я сделала, прежде чем закрыть дверь своей квартиры в последний раз, – написала письмо Уильяму.
Я всегда скептически относилась к идее, что все происходит неслучайно. Никогда не верила в судьбу или во вторые половинки, но сейчас я чувствую, что все происходящее – совсем не случайно. Думаю, спустя годы я буду воспринимать этот момент как решающий – изменивший в моей жизни все.
Мне было предначертано потерять работу, чтобы я могла увидеться с тобой. И в нашем случае у слова «увидеться» смысл самый буквальный. Я знаю, что мы не сможем прикоснуться друг к другу, не сможем поговорить. Но будет приятно хотя бы находиться в одном помещении.
Я не знаю, что ждет впереди, но понимаю, что обязана действовать. Ради себя, ради тебя, ради нас.
Перед отъездом из города я съела сэндвич и выпила большой кофе. Проводить меня было некому.
Мои пальцы вцепились в руль, а тело вытянулось как струна. Я будто собиралась лезть на гору, а не сидеть в машине почти семнадцать часов. Я сделала глубокий вдох и попыталась оседлать свой страх. Мне всегда было противно, насколько опасливо я проживаю свою жизнь. Поступление на литературоведа не должно быть самым отважным поступком в жизни человека.
Мои плечи немного расслабились лишь через пару часов. Я поставила машину на круиз-контроль и на полную громкость завела свои любимые песни юности. Spice Girls, думала я, одобрили бы мой поступок. Бритни похлопала бы моему решению. Майский воздух был теплым, но не слишком влажным, и я попыталась открыть окно, чтобы ветер подхватил мои волосы, как у легкомысленной героини из кино. Вместо этого длинные пряди прилипли к лицу и закрыли весь обзор. Я подняла стекло обратно и обрадовалась тишине. Моя хватка на руле ослабла. Я подпевала песням, хотя мои голосовые связки не способны были взять такие ноты по определению.
После десяти часов езды я остановилась в мотеле в Кентукки. Я была слишком переполнена впечатлениями, чтобы идти искать ресторан, так что соорудила себе ужин из снеков в вендинговых автоматах. Когда я легла, чтобы попытаться заснуть, мое сердце колотилось с яростью бас-барабана. Я как будто была внутри рассказа Эдгара Аллана По, только единственное сердце под половицей было моим собственным [9].
Весь следующий день был как одно большое сонное пятно. По пути мне встретились несколько дорожных знаков, предупреждавших не садиться за руль в усталом и невыспавшемся состоянии. Я к ним не прислушалась. Чтобы поднять себе настроение, я пыталась подпевать тем же песням, что и вчера, но обнаружила, что они больше не помогают. Хотя я никогда такое не слушала, я включила выпуск криминального подкаста про убийства Анны Ли, Кимберли, Джилл и Эммы, а также отчасти про Уильяма. Я в голос смеялась над рассуждениями ведущих, потому что они столько всего не знали! Мне хотелось перебить их и рассказать все, что я узнала на форуме и из писем Уильяма.
Иногда я сомневаюсь, что кто-то когда-то знал меня по-настоящему, – написал мне Уильям в одном из писем.
Я нашла дешевый отель в Атланте. Оплатила номер с новой кредитки, которую завела специально для поездки. У них во дворе был бассейн, заросший подозрительного вида водорослями, но здесь хотя бы подавали континентальный завтрак каждое утро.
Я села на кровать. Матрас тихо скрипнул под моим весом. Номер четко отражал свою невысокую стоимость. На потолке виднелись желтые разводы от воды, а ванну очень давно не обновляли. Я содрогнулась, представив, что могло твориться в этой ванной или на шерстяном покрывале. Была какая-то новизна в этой убогости – как будто я участвую в ролевой игре, не имеющей никакого отношения к моей жизни.
Я посмотрела на телефоне расстояние от отеля до суда и выбрала наряд, в котором явлюсь в первый день. Я остановилась на красном платье и черном кардигане. В подмышке он был немного прорван, но я надеялась, что это останется незамеченным. В груди возникло знакомое ощущение – как в первый день в старшей школе или в момент переезда от родителей в общежитие. В обоих случаях я говорила себе, что это шанс начать все сначала, шанс на обновление. Впрочем, потом я обнаруживала, что осталась в точности тем же человеком, что и была.
Я буду в красном платье, – написала я Уильяму за несколько дней до отъезда в надежде, что письмо успеет дойти.
Я металась между попытками убедить себя, что приду на суд ради расследования и изучения дела Уильяма и что я явлюсь в качестве его подружки. На самом деле
