Андрей Бондаренко - Войпель. Сентиментальный триллер
– Кто же это у нас – такой негостеприимный? – обиженно прищурился Сергей.
– А тебе-то – какая разница?
– Большая. Если твой человек, действительно, является авторитетным и заслуженным, то это одно. Можно над его предложением и задуматься. Что называется, не в падлу…. А если это какой-нибудь самозванец дешёвые понты колотит и «на слабо» пробивает? А? Тогда что?
– Оттуда человек, – многозначительно махнул рукой на восток Бурый. – Из-за реки. Живёт вверх по течению от Вантового моста. Он в Купчино нынче будет вместо Беса покойного…. Устраивает?
– Буду думать.
– Думай, земеля со шрамом. Ровно сутки у тебя. Сам не боишься, так об училке своей подумай. А откажешься – не обессудь…
– У-у-у-у-у! – неожиданно полетел над округой утробный звериный вой. – У-у-у-у-у-у…
– Что это такое? – заволновались гопники. – А? Что это?
– Эт-т-то, мля, оно, – Бурый, выронив из ладони бейсбольную биту, указывал пальцем куда-то за спину Сергея. – Оно…. А-а-а!
– А-а-а!
– Уходим, мать его…
Гопники, отчаянно толкаясь и матерясь, ударились в бега.
Сергей резко обернулся.
«Со стороны забора детского садика мелькнули два ярко-жёлтых прожектора», – дисциплинированно доложил верный внутренний голос. – «Мелькнули и погасли…. Или же это были чьи-то круглые глазища? Чёрт подери! Там же Ольга…».
Продравшись сквозь кусты боярышника, он оказался рядом со скамейкой и обеспокоенно забормотал:
– Оля, как ты? Сильно испугалась? А? Не молчи, пожалуйста…
– Знаешь, наверное, не очень, – вымученно улыбнулась девушка. – Вот, даже твои цветы в ладонях. Должна была – от страха – выронить их. Но не выронила…. Слышишь?
– Шлёп, шлёп, шлёп, – прошлёпали чьи-то удаляющиеся шаги.
– Это он уходит.
– Кто – он? – осторожно поинтересовался Сергей.
– Один из двух страхолюдных желтоглазых монстров, о которых судачит всё Купчино.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– Сама на себя удивляюсь, – зябко передёрнув узкими плечами, призналась Ольга. – Понимаешь, сперва за моей спиной раздался ужасный-ужасный вой. Я обернулась, а там – за сеткой забора – стоит кто-то очень большой и тёмный, с огромными жёлтыми глазами. Стоит и, задрав массивную голову, воет…. По идее, я тут же должна была грохнуться в обморок. Правда, ведь? Но почему-то не грохнулась…. Наоборот, тут же появилось (в Душе?), чёткое ощущение, что это существо нам с тобой не опасно. Более того, даже мысль промелькнула в голове, что, мол, оно сюда заявилось специально – как раз для того, чтобы нас защитить от неприятностей…. С чего появилось такое странное ощущение? Не знаю, честное слово. Появилось, и всё тут…. Серёжа, давай уйдём отсюда? Неуютно мне как-то. Даже слегка колотит…
И они ушли: сперва выбрались на Будапештскую улицу, а по ней – на проспект Славы, где было достаточно светло – от многочисленных фонарей и неоновых рекламных вывесок.
– Что от тебя хотели эти гопники? – спросила Ольга.
Сергей рассказал – что, не упомянув только об одних сутках, отведённых на размышления.
«И это – правильно», – одобрил обстоятельный внутренний голос. – «Без этих суток всё выглядит достаточно невинно. Мол, некто авторитетный не доволен, что ты, братец, собрался стать заместителем подполковника Сомова. И не более того…».
– Ты, действительно, устраиваешься на работу в полицию? – обрадовалась девушка. – Заместителем Павла Андреевича? Это очень хорошо…. Авторитетный человек, живущий на правом берегу Невы недалеко от Вантового моста и торгующий наркотиками? А это, увы, очень плохо. Речь, наверняка, идёт о Бахтало.
– Кто это такой?
– Очень-очень авторитетный цыганский барон. Мне про него Сашенька Сомова рассказывала…. Тут такое дело. Лет десять тому назад Бахтало появился в нашем Купчино и организовал широкомасштабную торговлю наркотиками, привлекая для этих целей цыганских женщин и даже детишек. И ничего с ним милиция не могла поделать. Или же не хотела, регулярно получая за это своё «нехотение» щедрую мзду. А потом освободился Бес и решительно «выжил» цыган из Купчино. То есть, заставил их перебраться на правый берег Невы. И, как утверждает информированная Александра, такой поворот событий многих устроил. Очень многих. Цыгане-то, они бесконтрольные и беспредельные. А Бес с депутатами и чиновниками дружил, то есть, прислушивался к их пожеланиям и – якобы – знал меру…. Теперь Бес мёртв, и Бахтало, естественно, хочет занять его место. Очень тревожная и непростая ситуация. Очень-очень. Надо будет об этом обязательно рассказать Павлу Андреевичу…. Ненавижу я всех этих наркоторговцев. Сволочи жадные и бесстыжие. Даже школьников «подсаживают» на свою «дурь»…. Эх, будь я зубастым желтоглазым монстром! Я бы тогда…
– Да-да? – заинтересовался Сергей. – Чтобы ты тогда делала?
– Откусывала бы, долго не думая, им головы. Откусывала бы и глотала. Откусывала бы и глотала. Вот.
– Кровожадная ты у меня.
– Только, к сожалению, на словах, – вздохнула Ольга. – Лишь, так сказать, в теоретическом плане…. Ладно, хватит о грустном. Расскажи-ка мне, друг Яша, о своих приключениях армейских. Где был? Что видел?
Они неторопливо шагали вдоль проспекта Славы, и Сергей увлечённо рассказывал: о Дагестане и Чечне, об Абхазии и Южной Осетии, о Никарагуа, Сирии и Афганистане. Только о Сомали не упомянул ни единого словечка. Во-первых, именно там он получил сильнейшую контузию, благодаря которой и был успешно «списан» в мирную гражданскую жизнь. Во-вторых, что можно интересного рассказать о сплошных зыбучих песках и пархатых двугорбых верблюдах? А, в-третьих, та их миссия в Сомали не отличалась трепетным человеколюбием. Не стоит о таком – лишний раз – вспоминать. Не стоит…
«Какая потрясающая девушка!», – без устали восхищался восторженный внутренний голос. – «Вот, информированный Интернет утверждает, что, мол, современные люди ко всему окружающему их Миру относятся сугубо потребительски. И интересы, мол, у них соответствующие: деньги, войны, автомобили, шикарные виллы, ювелирные украшения и секс. Ну, и всякие динамичные-динамичные истории, напоминающие простейшие компьютерные игры…. Ольга же про боевые действия, вообще, ничего не спрашивает. Наоборот, живо интересуется природой этих далёких стран, архитектурой, культурой и кулинарией. Нетипичный, честно говоря, случай…. Вот, я и говорю – восхитительная девушка. В том плане, что молодая и безумно-симпатичная женщина. Женщина, конечно…. Как же иначе – по нашим-то Временам?».
В двадцать два сорок пять они подошли к приметной кирпичной девятиэтажке: стены у дома были тёмно-красными, а лоджии – светло-зелёными.
– Вот, Яшенька, мы и пришли, – пряча лицо в букете хризантем, вздохнула Оля. – Мне уже пора.
– А завтра мы увидимся?
– Не знаю. Рабочий день, как-никак. Уроки, факультативы, а на семь вечера назначено родительское собрание. Очень важное. Поэтому может слегка затянуться…
– Ты же у меня – училка, – по-доброму усмехнулся Сергей. – Ещё, небось, и классный руководитель?
– Ага. У пятого «А».
– А какая тема у этого «очень важного» родительского собрания?
– Э-э-э, – замялась Ольга. – Тема – педофилия. В последнее время в Питере совершается достаточно много гадких преступлений этой направленности. Наше Купчино, тьфу-тьфу-тьфу, Бог пока миловал. Но…. Короче говоря, хочу серьёзно потолковать с родителями моих подопечных. Чтобы не расслаблялись и не оставляли ребятишек без присмотра…. Эх, почему я – не зубастый желтоглазый монстр?
– И педофилам откусывала бы головы?
– Это точно. А ещё и всем изготовителям детской порнографии…. А что, ты против?
– Ни капли, – пожал плечами Сергей. – Даже помог бы. Ну, в том плане, будь у меня острые зубы и ярко-жёлтые глаза…
А потом они поцеловались.
«Какие же у неё губы!», – не удержался от комментариев нескромный внутренний голос. – «Очень нежные, упругие и жадные. Но откровенно-неумелые. Обалденные и неповторимые, короче говоря…».
Впрочем, минуты через полторы поцелуй завершился.
Ольга, задействовав острые кулачки, неохотно отстранилась и, наспех восстановив дыхание, объявила:
– Цветы помялись…. Всё. Я пошла. Спокойной ночи.
– Подожди, – попросил Сергей. – Можно задать тебе один вопрос?
– Задавай.
– У тебя…м-м-м, есть кто-нибудь? Ну, в том плане, что был?
– Дурак ты, Серенький, – серые глаза девушки обиженно заблестели. – И вопросы у тебя аналогичные.
– Дык…. Что тут такого? Ну, спросил. Дело-то житейское…
– Забыл, что я тебе обещала на выпускном вечере?
– Нет, э-э-э…. Не забыл.
