Во тьме безмолвной под холмом - Дэниел Чёрч
Фаму-Как-Там-Дальше всхлипывала и визжала сквозь кляп, глядя на Лиз. Глаза от слез красные. Но она не член семьи, так что неважно. Скоро ничто не будет иметь значения.
Лиз вернулась на кухню.
– Что случилось?
– Дык сказал уже, – буркнул Пол. – Осматриваю я второй этаж, а тут эти приехали, и Маленькая Мисс Крутышка как давай залупаться. Как бы я их отпустил, ну? Опять мы будем крайние.
По душе или нет, с этим не поспоришь.
– А машина их?
– Э?
– Ты сказал, они «приехали». Где сейчас их машина?
– Э-э, – протянул Пол и уперся взглядом в столешницу. Лиз прикрыла глаза.
– Ох, – произнесла она, – какой же долбоеб.
12
Окна в «Колоколе» были разбиты, дверь выломана. Во дворе стояла серебристая машина с открытыми дверцами, и две пары следов вели по снегу к дверному проему. Третья цепочка следов – а может, и четвертая – тянулась к двери с другой стороны.
Были следы и других шин. Большие, глубокие: трактор, догадалась Элли, но не трактор Берта Эннейбла – он вернулся в Барсолл, как только увидел, что стало с Воскресенским подворьем. Кто-то еще расчистил остальную часть дороги в гору и Северную дорогу до паба.
Харперы, наверняка они. Неместному пришлось бы расчистить большую часть Северной дороги, а у других здешних жителей не было достаточно большого трактора для такой работы. Хотя обычно Харперы не проявляли такой общественной активности, разве что за барыш.
Машина была серебристой «Ауди» с именной табличкой. ДЭВЧП1: Дэйв Чэппл, конечно же, либо приехал забрать Шарлотту, либо подвез до дому. Полное сумасбродство – улизнуть на улицу в такую погоду, но Дэйв привык, что ему все дозволено, а Шарлотта влюблена в него или думает, что влюблена. Элли в ее возрасте и не такое отчебучивала.
Она хмыкнула и снова оглядела место происшествия. На стене над дверным проемом чернел символ; она не удивилась, обнаружив, что он такой же, как и у Беков. Дело рук Харперов? Что-то типа ответочки на тот, что был возле тела Тони? Но если тут кровная вражда, то как в нее оказались втянуты Беки и Фамуйива?
Следы шин были свежими; их оставили этим утром, после того как закончился снегопад. А поскольку пол в баре был занесен снегом, то, скорее всего, уже после того, что там произошло. Так что Харперы могли быть и не причастны к погрому, но уж никак не могли не заметить его.
На полу в баре тоже были следы. Элли достала телефон и сфотографировала их. Тут, конечно, нужна бригада криминалистов в полном составе, но пока дороги не расчистят, помощи ждать не приходится.
Кто бы ни устроил ночные погромы здесь и на Воскресенском подворье, они вполне могли задержаться и захватить Дэйва и Шарлотту, а потом и подоспевших Харперов. Но тогда трактор стоял бы здесь. Элли вздохнула; строить догадки можно хоть до самой смерти. Собравшись с духом, она вошла в дом.
В зале не было ни души. На ковре блестели снежные наносы – вполне возможно, что вперемешку со стеклянным крошевом. Часы с маятником валялись на полу, а чучело щуки, наконец-то освобожденное из стеклянного футляра, было разорвано пополам, так что набивка разлетелась по всему полу. Рыбина таращилась в потолок стеклянным глазом, разинув пасть в последнем протесте. На стене над камином стоял угольный символ.
Под ногами хрустели снег и битое стекло. За барной стойкой блеснул ряд дозаторов. Элли прошла через зал, миновала бильярдный стол. В лицо пахнуло холодным ветром. Дверь возле туалета с надписью «Только для сотрудников» была выбита. В конце коридора за ней зиял еще один дверной проем, выходящий на задний двор. На полу лежал снег.
Будь внимательна, сказала она себе. Будь методична. Она проверила туалеты, затем прошла по коридору и заглянула на кухню. Нигде ни души. Ни признаков чьего-либо присутствия, ни следов борьбы, за исключением выбитых дверей и окон.
Элли поднялась по лестнице, хрустя битым стеклом; когда она вышла на лестничную площадку, в конце ее хлопнула дверь, и Элли замерла. На ковре лежал снег. Элли выдохнула. Всего лишь ветер.
Но нужно убедиться. Подойдя к закрытой двери, Элли увидела на ковре перед нею кровь. Два-три пятна, не больше, но она снова пожалела, что не взяла с собой дробовик.
На всякий случай Элли толкнула дверь и отступила назад. Комната пустовала. Тут тоже хватало стекла вперемешку со снегом, на этот раз рассыпанного по односпальной кровати у окна поверх ярко-желтого одеяла. На полу валялся ноутбук, переломленный пополам, как фанерка. Книги. Постеры на стене: поп-звезды, кинозвезды.
Комната Шарлотты. На стене над изголовьем кровати был нарисован еще один знак. Но крови не было.
Наверху было пять комнат. Элли не поднималась сюда уже много лет, но помнила планировку достаточно четко: четыре спальни, одна ванная. Когда Элли проверила их, то обнаружила, что все окна разбиты, спереди и сзади. Одна из спален служила кабинетом: шкафы для бумаг, настольный компьютер. Компьютер был опрокинут, монитор разбит. Другая спальня была абсолютно пустой. На полу валялось еще больше стекол и снега. Элли оставила спальню Йоды и Барбары напоследок: ее тревожила мысль о том, что она может там обнаружить.
Пустые окна, распахнутые в небо. Чистый холодный ветер гулял по комнате. Пахло мылом, освежителем воздуха, духами и шампунем. В комнате царил полумрак. Элли щелкнула выключателем, но свет не зажегся. Рваные простыни на полу, пятна крови на матрасе. И опять этот знак, нацарапанный на стене.
Элли почти минуту стояла оцепенев, вспоминая Йоду, каким видела его в последний раз, усталую печаль в его глазах, Барбару, какой она была раньше. Она сжала кулаки, потом разжала. Затем достала телефон и сфотографировала каждую комнату, после чего спустилась вниз.
На улице снова повалил снег, укрывая следы ног и отпечатки шин.
Элли осмотрела следы в баре. Там были отпечатки ее ног и еще одна цепочка следов, оставленная тяжелыми сапожищами. Такие носят фермеры.
Харперы.
