Стивен Кинг - Дорожные работы

— Чем вы теперь займетесь? — спокойно спросил Орднер. — И что будет с Мэри?

— А вам какое дело? Или вы рассчитываете таким образом на меня надавить? Через нее? Ответьте и мне на один вопрос, Стив. Лично вам от этой истории будет хуже? Отразится ли провал на вашем жалованье? На дивидендах? Или хотя бы на пенсии?

Орднер покачал головой из стороны в сторону.

— Ступайте домой, Барт. Вы что-то не в себе.

— Почему? Из-за того, что говорю о вас, а не только о долларах?

— Вы нездоровы, Барт.

— Возможно. А вы?

— Езжайте домой, Барт.

— Домой я не поеду, но вас, так и быть, оставлю — вы ведь этого добиваетесь? Но только ответьте на один вопрос. На секунду забудьте о том, что работаете на корпорацию, и — ответьте. Положа руку на сердце скажите: вам есть хоть какое-то дело до всего этого?

Орднер ответил не сразу. За его спиной расстилалась панорама города: целое царство небоскребов, укутанных серой дымкой. Наконец он сказал:

— Нет.

— Я так и думал, — кивнул он, а затем добавил, глядя на Орднера без малейших признаков враждебности: — Я поступил так вовсе не для того, чтобы насолить вам. Или вашей корпорации.

— Но тогда почему? Я ведь на ваш вопрос ответил. Теперь ответьте вы. Ведь вы могли подписать уотерфордский контракт, верно? А дальше была бы уже не ваша забота. Что вам стоило это сделать?

— Не могу объяснить, — ответил он. — Я прислушивался к себе, к своему внутреннему голосу; однако порой случается так, что сам себя не понимаешь. Я понимаю, звучит это дико и неправдоподобно. Но это правда.

Орднер смотрел на него не мигая.

— Что же будет с Мэри?

Он молчал.

— Езжайте домой, Барт, — вздохнул Орднер.

— А что вы хотите, Стив?

Орднер нетерпеливо потряс головой.

— Я выяснил все, что хотел, Барт. Если хотите поболтать еще с кем-нибудь, то ступайте в бар.

— Но что вы от меня хотите?

— Только одного: чтобы вы ушли отсюда и отправились домой.

— Тогда скажите, чего вы вообще от жизни добиваетесь? У вас есть хоть какая-то цель?

— Оставьте меня, Барт.

— Отвечайте! — прогремел он. — Что вам нужно? — Он смотрел на Орднера в упор.

Орднер ответил спокойным тоном:

— Я хочу того же, что и все остальные. Отправляйтесь домой, Барт.

Он ушел не оборачиваясь. И больше никогда в этот дом не приезжал.

Когда он поехал к Мальоре, опять повалил снег и большинство машин катили с включенными фарами. Щетки на ветровом стекле размеренно двигались взад-вперед, а растаявшие снежинки стекали вниз, словно слезинки.

Уже привычно оставив машину за гаражом, он обогнул его и прошел прямо к офису Мальоре. Прежде чем войти, посмотрел на свое отражение в стеклянной дверной панели и смахнул с губы тонкую розовую пленку. Разговор с Орднером здорово выбил его из колеи. Он купил в аптеке склянку пептобисмола и по дороге опустошил ее почти наполовину. Небось, Фред, на неделю теперь запор обеспечен. Однако Фредди дома не оказалось. Должно быть, отправился в Бомбей навестить родню Монахана.

Женщина с арифмометром улыбнулась ему немного загадочно и жестом разрешила войти.

Мальоре в одиночестве читал «Уолл-стрит джорнэл». Увидев его, он через весь стол метко швырнул журнал в корзинку для мусора и буркнул себе под нос, словно продолжая обсуждать что-то с самим собой:

— Черт знает что творится! Верно говорит Пол Харви: все маклеры — просто старые бабы. И когда наконец президент подаст в отставку? Да и подаст ли вообще? Или нет? И разорится ли «Дженерал электрик» из-за энергетического кризиса? Меня уже мутит от всей этой галиматьи.

— Да, — кивнул он, не будучи слишком уверенным, с чем именно соглашается. Он чувствовал себя не в своей тарелке и даже не подумал, а помнит ли еще Мальоре, кто он такой. Что ему сказать? С чего начать? Помните — я тот самый, который вас вчера мудозвоном обозвал? Нет, черт возьми, так нельзя.

— Что, опять снег идет?

— Да.

— Терпеть не могу снег. Вот мой братец каждый год в ноябре отваливает в Пуэрто-Рико и остается там до пятнадцатого апреля. Вот что значит сорок процентов акций местного отеля прихватить. Уверяет, что таким образом присматривает за своими вложениями. Чушь собачья. Он и за собственной задницей присмотреть не в состоянии, даже если ему рулон туалетной бумаги дать. Что вам надо?

— А? — Он даже слегка подскочил от неожиданности и тут же почувствовал себя виноватым.

— Вам ведь что-то от меня нужно, верно? Как я могу вам помочь, если не знаю, о чем идет речь.

Теперь, когда вопрос был задан прямо в лоб, ему вдруг стало трудно говорить. Нужное слово никак не хотело слетать с языка. Внезапно он припомнил одну свою детскую выходку и улыбнулся.

— Чего веселитесь-то? — развязно спросил Мальоре. — Бизнес сейчас в такой заднице, что я тоже не прочь посмеяться над хорошей шуткой.

— Однажды, в далеком детстве, я умудрился засунуть себе в рот йо-йо, — сказал он.

— И что тут смешного?

— Я никак не мог его вытащить — в этом была самая потеха. Хотя мне было не до шуток. Мама отвела меня к врачу, который сумел извлечь йо-йо. Он внезапно пребольно ущипнул меня за задницу, а когда я раскрыл рот, чтобы заорать, ловко выдрал игрушку.

— Я вовсе не собираюсь щипать вас за задницу, — сказал Мальоре. — Что вы от меня хотите, Доус?

— Взрывчатку, — брякнул он.

Мальоре вытаращился на него. Закатил глаза. Раскрыл было рот, но затем хлопнул себя по отвисшей щеке.

— Взрывчатку, я не ослышался?

— Нет.

— Я знал, что этот парень чокнутый, — пробурчал себе под нос Мальоре. — Сразу после вашего ухода я так и сказал Питу: «Этот парень ищет неприятностей себе на голову». Так вот прямо и сказал.

Он промолчал. При упоминании о неприятностях ему сразу вспомнился Джонни Уокер.

— Ладно, допустим, что я вам поверил. А зачем вам понадобилась взрывчатка? Египетскую торговую выставку взорвать хотите? Самолет угнать? Или от любимой тещи избавиться?

— На тещу я бы взрывчатку тратить не стал, — проскрипел он.

Оба рассмеялись, но напряжение не спало.

— Итак? На кого у вас зуб?

— Да ни на кого я зла не держу, — ответил он. — Задумай я кого-нибудь убить, то ружье бы купил. — И тут он вспомнил, что уже купил ружье, даже целых два. К горлу снова подступила тошнота.

— Ну так зачем вам тогда взрывчатка?

— Я хочу дорогу взорвать.

Мальоре взглянул на него с нескрываемым недоумением. Почему-то любые его эмоции казались преувеличенными; как будто линзы очков, увеличивающие остроту зрения, заодно усиливали и остальные чувства.

— Вы хотите взорвать дорогу, — с расстановкой произнес он. — А какую?

— Ее еще не построили. — Разговор этот уже начал доставлять ему какое-то извращенное удовольствие. Вдобавок благодаря ему откладывалась неизбежная ссора с Мэри.

— Итак, вы хотите взорвать еще не построенную дорогу. Нет, мистер, я в вас ошибся. Вы вовсе не чокнутый. Вы психопат. Вы не способны изъясняться понятнее?

Тщательно подбирая слова, он ответил:

— Я имею в виду дорогу, которая служит продолжением автострады номер семьсот восемьдесят четыре. По ее окончании наш город будет рассечен автомагистралью почти напополам. В силу определенных причин, вдаваться в которые я не буду — и не могу, — эта дорога отобрала у меня двадцать лет жизни. Она…

— Потому что она пройдет на месте прачечной, где вы работаете, и дома, в котором вы живете?

— Откуда вы знаете?

— Я же говорил, что собираюсь навести о вас справки. Или вы решили, что я пошутил? Я даже выяснил, что вы вот-вот потеряете работу. Возможно, узнал об этом даже быстрее, чем вы.

— Нет, я знал об этом еще месяц назад, — машинально ответил он.

— И как вы собираетесь свершить задуманное, хотел бы я знать? — насмешливо фыркнул Мальоре. — Проезжая мимо на машине, поджигать запалы сигаретой и швырять динамитные шашки из окошка?

— Нет. По праздничным дням они оставляют все машины прямо на дороге. Вот их я и хочу взорвать. А также три новые эстакады.

Брови Мальоре поползли на лоб. Довольно долго он таращился, не в силах оторвать от него глаз. Затем вдруг запрокинул голову назад и расхохотался. Брюшко его затряслось, а пряжка ремня вздымалась и опадала, словно щепка в бурных волнах. Вдоволь насмеявшись, Мальоре извлек из кармана неправдоподобно огромный носовой платок (такими пользуются цирковые клоуны) и утер слезы.