Максим Шаттам - Теория Гайи
— И что? — повторил Петер сухо. — Вы думаете, мне нравится все время вас дергать?
— У нас тут небольшие проблемы со связью. Похоже, все наши линии еще до полудня перестали работать.
— Из-за погоды?
— Думаю, да.
Петер вздохнул и повесил трубку. Бен с тревогой смотрел на него.
— Что будем делать? — спросил он.
— Ничего. Спуститься нельзя, и связи с внешним миром нет. Мы тут застряли.
Постояв в нерешительности, Бен обнял Петера за плечи:
— Уверен, с Эммой все в порядке. По крайней мере, у нее там солнце и море!
Петер вдруг быстро пошел к выходу, бросив на ходу:
— Я возвращаюсь в кабинеты команды Грэма. Если мы хотим узнать, что скрывает «GERIC», ответы находятся именно там.
И исчез, оставив Бена в полном недоумении.
Из статьи в одной мексиканской газете.
Вампиры действительно существуют, и не пытайтесь убедить в обратном жителей деревни Эль Туле!
Деревню, в которой растет огромное вековое дерево, потрясли ужасные события. Однажды утром Мария Патуреса, жительница этой деревни, обнаружила на простыне пятна крови. Своей крови. Она заметила на ноге следы как от двух уколов, но понятия не имела, откуда они взялись. Мария помнила, что плохо спала, возможно, из-за того что почувствовала боль в ноге.
История на этом и закончилась бы, если бы на следующий день к местному врачу не пришли уже шесть человек с теми же жалобами. Откуда появились эти раны? Непонятно. Какая связь между пострадавшими? Никакой.
Следующей ночью пострадали уже семнадцать человек. А потом еще двадцать два.
Казалось, на деревню обрушилось стихийное бедствие. Старики начали поговаривать, что это Тецкатлипока разгневался, а молодые испугались, что в деревне орудует маньяк.
Единственное, что связывало все эти случаи, — все пострадавшие спали в комнате, где было открыто окно. Дело было в разгар лета, стояла сильная жара, спать взаперти было немыслимо.
Пострадало уже пятьдесят четыре человека, но когда у одной из жертв появились явные признаки бешенства, все поняли, что людей поранило животное — переносчик заразы. В окрестностях деревни водилась летучая мышь — вампир, но она очень редко нападает на людей.
Ночью жители деревни поймали сетями несколько летучих мышей, и оказалось, что виновниками переполоха действительно оказались эти маленькие животные.
Из-за недавно разразившегося мощного урагана в лесах возникли пожары, которые вынудили крестьян перегнать стада на дальние пастбища. Лишившись пищи, сотни летучих мышей стали в отчаянии набрасываться на людей, кровь которых им вообще-то не очень нравится.
А еще раньше, до того как произошел описанный случай, на местных пасеках на сорок процентов возросла смертность пчел. Вот и еще одно доказательство того, что в стране, да и во всем мире, творятся странные вещи! Разве нам не известно, что пчела — хранитель нашего мира? Мы не восприняли всерьез первое предупреждение, а теперь на нас наступают вампиры!
Итак, если вы соберетесь посетить деревню Эль Туле, чтобы увидеть знаменитое дерево, не забудьте прихватить с собой чеснок и святую воду…
22
Петер отложил диссертацию, которую долго читал: «Чудовища: от мифа к реальности, от реальности к мифу. Происхождение вымысла», и потер виски. На восьмистах пятидесяти страницах некий историк пытался доказать, что мифология подавала идеи убийцам, а те в свою очередь поддерживали мифы о чудовищах. Автор диссертации утверждал, что за каждой легендой стоит реальный человек. Самым наглядным примером он считал легенду о Жеводанском звере.[33] В конце длинного заключения Петер прочитал: «Воздадим же должное истинным созданиям ночи — вампирам, оборотням и прочим чудовищам, встречающимся не только в книгах. Запутывая следы и пользуясь доверчивостью современников, им на протяжении веков удавалось скрывать свое существование. Более того, они превратились в мифы, в детские сказки и растворились среди нас. Вот это настоящее волшебство!»
— Подумать только, и этот тип стал теперь доктором наук! — пробормотал Петер, потягиваясь. Его взгляд блуждал по стопкам папок. Он по-прежнему не понимал, зачем они с Беном понадобились Еврокомиссии. — А ведь я еще даже не знаю, чем на самом деле занимается Грэм!
Рентгеновские снимки черепов, томограммы мозга, патенты на лекарства, ожидающие подтверждения… Петер покачал головой. Патенты валялись здесь бог знает сколько времени. Неужели приславшие их лаборатории терпеливо ждут все это время?
Этого просто не может быть. В производстве лекарств идет дьявольская гонка между теми, кто хочет первым выпустить очередной чудо-препарат. Разве кто-нибудь станет терпеть, чтобы последнее звено в цепочке остановило эту гонку… на недели, на месяцы?
У Петера возникло твердое убеждение, что перед ним папки-призраки.
Но если все это обман, если все эти патенты — фикция, где тогда настоящие документы?
Петер встал и подошел к окну. Солнце садилось, белый туман за окном становился голубым, синим, и где-то в самой его глубине сиял красный свет. Казалось, мир внизу охвачен огнем. Планета гибнет, и он смотрит на ее гибель, стоя здесь, на вершине. Единственный выживший после Апокалипсиса.
В этой головоломке не хватает деталей. Настоящие материалы где-то спрятаны, поэтому Грэм молчит и ведет себя так вызывающе. Он знает, что у нас ничего нет. Он уверен, что мы ничего не найдем.
— Это мы еще посмотрим, — громко произнес он и вышел из комнаты. На полу под дверью в его комнату лежал конверт.
Петер взял его и прислушался: ничего, кроме шума кондиционера и гудения неоновых ламп. Он распечатал конверт, внутри оказался листок с текстом, который был написан с помощью трафарета.
«В посылке с мозгом был диск. Пароль 47-3/45-2. Будьте осторожны. Они опасны».
Похоже, это Сколетти. Может быть, он передумал? Сомнительно. Вчера он был так напуган, что вряд ли решился бы на такое. Тогда кто?
Нет, это все-таки Сколетти. Письмо под дверью — это в его духе. Петер перечитал записку. Пойти к нему? А вдруг он снова откажется говорить?
В посылке с мозгом диск… Петер вспомнил коробку, которую им передали у подвесной дороги. Она на «мостике», там же, где Жерлан.
Петер сунул письмо в карман, сделал копию с финансового отчета Эстевенара о тратах компании «GERIC» и поспешил к Бену, который сидел в гостиной. Показал ему записку.
— Идем на «мостик». Я отвлеку Жерлана, а ты заберешь диск.
— Может, просто попросить?..
— Думаю, не стоит. Пока не стоит.
— Петер, ты становишься загадочным, — усмехнулся Бен. — И мне это нравится!
Они поспешили в башню. Наступили сумерки, и большой зал был освещен множеством разноцветных огоньков, мерцавших на приборах, и лампами, стоявшими на рабочих столах. Здесь царила странная атмосфера, словно облако покоя время от времени пронизывали молнии напряженности.
Жерлан сидел у компьютера и, сверяясь с длинным списком, вводил один за другим десятки паролей. Он пытался получить доступ к жесткому диску. Грэм спокойно читал, положив ноги на стол. Один из трех телохранителей Жерлана дремал в кресле.
Петер сразу увидел то, что искал. Открытая картонная коробка стояла в углу, в ней были видны банка и ее отвратительное содержимое. Но никаких следов диска.
— А… вот и вы, — воскликнул Жерлан, разбудив охранника. — Ну, скажите же мне наконец, что вы что-то нашли!
Петер подошел к столу Жерлана и внимательно осмотрел его. Он заметил то, что они искали, и встал так, что Жерлану пришлось повернуться к столу спиной.
— Мы нашли несколько интересных файлов. Это сведения о распределении финансирования и, что особенно важно, о его источнике, — сказал он, протягивая Жерлану ксерокопии.
Тот нахмурился:
— Дайте-ка взглянуть.
— Похоже, деньги в черную кассу Ле Молля поступали от компании «GERIC». Кроме того, «GERIC» финансировала строительство какого-то объекта на Фату Хива и потратила на это больше двадцати миллионов евро.
— Потрясающе! А есть какие-то подробности о переводе денег?
— Нет, это самая общая схема. Но возможно, черная касса Ле Молля служила также для взяток, в том числе властям острова Фату Хива. Большая часть оборудования и материалов была куплена через «GERIC».
— Все, что касается финансов, — моя работа. Если вам снова попадутся подобные документы, передайте их мне, а сами сосредоточьтесь на экспертизе материалов по вашей специальности.
Петер увидел, как Бен подошел к столу Жерлана и оперся рукой на стопку дисков:
— Мы до сих пор не обнаружили ничего, что могло бы нас заинтересовать. Никаких данных по генетике. Едва ли мы можем чем-то занять Бенжамена.
