Марина Крамер - Черная вдова. Ученица Аль Капоне
– Что, Марина Викторовна?
– Домой! – завопила она на весь двор. – Живо!
Охрана выбежала, одеваясь на ходу, попрыгали в джипы, но ворота были заперты.
– Ломай! – приказала Марина Каскадеру, закуривая.
– Но… – начал он, и она рявкнула еще громче:
– Ломай, сказала!
Саня протаранил ворота, вылетая на трассу.
– За нами гонятся, что ли? – спросил Кореец, оглядываясь.
– Рот закрой и на дорогу смотри! – неласково посоветовала хозяйка, которую и без его участия немного потряхивало от нервного напряжения. – Много вопросов стал задавать.
Кореец заткнулся, недовольный. Но он оказался прав – за ними вслед неслись, сигналя, три джипа малышевской охраны.
– Газуй, Саня! – велела Коваль, в то время как Волк застегивал ремень безопасности вокруг ее талии, притягивая к сиденью.
– Да что случилось-то? – орал Кореец, пытаясь вытащить из держателя мобильный.
– Еще быстрее, Саня! – толкнула она водителя в плечо, но тот огрызнулся:
– У меня не вертолет! – однако педаль газа в пол утопил.
– По колесам не жахнули бы, – пробормотал Волк, оглядываясь. – Тогда точно песец…
– Да вы мужики или кто?! – разозлилась Марина, – Что причитаете, как целки после изнасилования?! Нам бы до «Рощи» только, туда уже не сунутся, там все наше!
Кореец дозвонился-таки Мастифу, орал в трубку:
– Нас малышевские гонят, босс, три джипа, Розан пусть выдвигается!
Тут Коваль удалось вырвать телефон и выбросить из окошка на дорогу:
– Спятил, баран?! Только Розана с его отморозками не хватает, и так проблем выше крыши!
Но вот уже показался поселок, и малышевские отстали. Саня сбросил скорость, Марина, расслабившись немного, потянулась за сигаретами, но пачка была пуста.
– Мать вашу, уроды, даже курить у меня нет, что за охрана! – заорала она опять. – Череп таких косяков не допускал, хоть и один был, а тут два дебила и ни одной сигареты!
– Мы в лавку бегать не обязаны, – огрызнулся Кореец.
– Да ты туфли мои мыть будешь, если я захочу! – пообещала хозяйка, и он умолк.
Возле коттеджа Мастифа стояли «под парами» машины бригады Розана, «службы безопасности», если так можно сказать о толпе отмороженных бывших спортсменов и просто уголовников, отсидевших больше, чем Марина прожила. Эти ребята славились во всем регионе своей жестокостью и абсолютным неумением прислушаться к здравому смыслу, только один Серега Розанов, бывший борец-вольник, тоже судимый за драку с убийством, мог управлять этой ордой. Невысокий, абсолютно лысый Розан глядел, как Коваль выбирается из мятого «мерина», и усмехался. За ним, как тень, стоял Олег с осунувшимся бледным лицом.
– Ну, что за шухер? – поинтересовался Розан. – Чего натворили, Марина Викторовна?
– Ничего особенного, – пожала плечами та, стараясь унять неприятную дрожь во всем теле. – Ворота выбили и «мерин» мой помяли, а так… Олег, дай сигарету, а то мои уроды сильно гордые, чтобы в лавку за куревом бегать, теперь самой придется.
Он протянул пачку, коснувшись ледяных ее пальцев:
– Замерзла? – в голосе, как всегда, послышалась забота. – Давай согрею.
– Руки убери, Череп! – тут же возник рядом Кореец.
– Пошел ты! – рявкнул Олег. – Твари, вам даже карандаш нельзя доверить, вы его потеряете, а не то что хозяйку!
– Я сказал – руки убери! – повторил упертый охранник.
– Олег, не нужно, все нормально, просто я перенервничала, – сказала Марина, закуривая и благодарно глядя на любовника, по которому, оказывается, успела соскучиться.
– Я про ворота не допер, – ввязался Розан. – Не выпускал Малыш, что ли?
– Розан, ты же знаешь, если я решила откуда-то выйти, то что мне ворота! Подумаешь, броня в три сантиметра – как картонные отлетели. «Мерин», правда, жалко, всю морду снесли.
– Джип не башка, новый можно купить! – заржал Розан. – Ладно, пацаны, отваливаем. Это, оказывается, Кореец штаны намочил, а так все нормально!
Пацаны захохотали в ответ. Кореец стоял красный от злости, еще бы – сперва Коваль приложила, а теперь и Розан, да при всех! Полный аут…
Розановские попрыгали в тачки, только Олег продолжал стоять возле своей любимой до тех пор, пока Розан не рыкнул, заставив его сесть в машину.
Марина глубоко вздохнула и пошла к шефу сдаваться. Контракт накрылся, это ясно, Малыш не простит ей пощечины и бегства. Хуже всего было даже не это, а то, что он ей действительно понравился. Даже сейчас при мысли о нем Марине невыносимо захотелось оказаться в его постели. Черт…
Мастиф сидел в кабинете и разговаривал по телефону. Указал пальцем на кресло: садись, мол. Коваль стала лихорадочно искать способ оправдаться, но в голову, как назло, ничего не шло.
– Знаешь, кто звонил? – спросил Мастиф, кладя трубку.
– Я что – телефонистка, чтобы это знать?
– Малыш. Догадываешься, что сказал?
«Ох, чует мое сердце, что ничего хорошего!»
– И что же? – как можно равнодушнее поинтересовалась Марина.
– Что ты молодец, и он согласен на наши условия. Умница, все сделала, как надо!
– А не хочешь спросить, как мне это удалось? – неожиданно зло бросила она и убежала к себе. Нырнула в бассейн и проплавала до тех пор, пока не отпустило.
Никто, как раньше, не подал полотенце, не прижал, согревая, к груди – это кончилось, больше не было Олега. Исчез из ее жизни еще один близкий человек. Марина опять осталась одна – сука-жизнь отняла любимых людей, всучив взамен роскошный дом, офигенные тачки, толпу охранников, кучу денег… И зачем ей все это?! Конечно, на ее месте большинство радовалось бы неслыханной удаче, везению, но ведь и не были они на этом самом месте, не знали, как это тяжело и противно.
Закончив себя жалеть, Коваль тихонько улизнула в город на своем «крузаке», пока ее охрана устроила себе «субботник» с девками из одной подкрышной фирмы.
– Лохи чертовы, так ведь меня убьют, а они и не сразу хватятся! – пробормотала Марина, выруливая на трассу, ведущую в город.
Она подъехала к ресторану «Матросская тишина», где иногда бывал Олег. И точно – зеленый «Рэндж Ровер» стоял припаркованный возле клуба. Войдя внутрь, Марина сразу же нашла взглядом Олега, он сидел перед сценой, на которой вокруг шеста извивалась высокая сексуальная блондинка в крохотных трусиках. Лицо Черепа не выражало ничего, девица старалась во всю, но он, кажется, ее даже не видел. Марина подошла сзади, закрыла его глаза руками, как в детстве играли, и прошептала на ухо:
– Ведь я лучше, правда?
Он закинул свои руки за спину, обнимая стоящую сзади Коваль:
– Конечно, родная, ты лучше. Иначе зачем бы Мастиф посылал тебя трахнуться с Малышом? – Его голос звучал совершенно спокойно.
– Он посылал меня не за этим… Если ты не хочешь видеть меня, я уеду, только скажи.
Но он уже повернулся к ней, сжимая в объятиях, гладя по спине, по обтянутым узкими джинсами бедрам:
– Не говори глупостей, я не пущу тебя. Но тебя скоро хватятся твои барбосы, и ты пожалеешь о том, что приехала сюда.
– Мне все равно, – решительно сказала Марина, заставляя Олега встать из-за стола. – Я хочу побыть с тобой, хочу любви с тобой. Поедем куда-нибудь, где нас не сразу найдут.
На двух машинах они рванули в Ершовку – а куда же еще им было ехать. У невзрачной пятиэтажки Олег затормозил, Коваль припарковалась рядом. Поднявшись на третий этаж, он позвонил в дверь, обитую старым, местами полопавшимся дермантином. В луче света возник бритый парень с черной повязкой на левом глазу. Это был тот самый пацан, которому Коваль затушила в глазу сигарету чуть меньше года назад. Значит, глаза он лишился. Марина вопросительно посмотрела на Олега, но тот засмеялся:
– Бульдог уже не сердится на тебя. Верно, Бульдог?
– Нечего было спьяну не свое руками лапать, – проворчал тот. – Чего тебе, Череп? Хата нужна?
– Ты прав. Прости, братан, что среди ночи беспокоим, но некуда нам больше, везде мою девочку достанут, а тут хоть пара часов у нас есть.
– Так, может, пацанов подтянуть?
– Не надо, – отказался Олег. – Пока Мастиф чухнет, где искать, мы уже свалим, а сюда они не полезут.
– Как скажешь. Давай ключи, я в твоей тачке покемарю пока.
Они остались одни. Коваль обняла Олега, сев к нему на колени, он прижался лицом к ее груди.
– Ну, расскажи хоть, как по приказу гаситься, – попросил он.
– Зачем тебе? – откликнулась Марина, сморщившись. – Не хочу про это. Господи, Олег, что я наделала! Ведь Мастиф убьет тебя, когда узнает! Дура… – простонала она вдруг, осознав, во что ввязала сейчас Олега.
– Да мне без разницы это, я не могу видеть, во что он превращает тебя! Малыш – это цветочки, дальше только хуже будет, поверь. До тебя у Мастифа была Янка, красивая, но без мозгов совсем. Все прикалывалась: мол, за удовольствие еще и бабки одуренные имею. Но и ее имели по полной, все, кому хотелось – и Строгач со своим Хохлом, и Азамат со своими горцами, и Мамед, да все, короче. И села девка на герыч от такого кайфа, стала уже без приказа под любого, лишь бы дозу получить. Ну, Мастиф терпеть не стал, отдал ее розановским, а тем – только подай! Потом в лес вывезли, а мороз под тридцатку, она под кайфом и не поняла, наверное. Это я тебе к тому, что будь умнее, не дай сломать себя, сама лучше всех подминай. – Олег закурил, придерживая Марину одной рукой и давая затянуться сигаретой. – Ты сильная, Коваль, я знаю, ты сможешь. Начни с Розана, у него большая бригада, это реальная сила. А подомнешь его – все, считай, ты королева. Розан верный, как пес, а на Мастифа у него зуб, за деньги какие-то. Я не хочу, чтобы ты пропала, нельзя тебе, ты такая молодая еще, родная моя, солнце мое, – голос Олега дрогнул. – С тобой только и понял, что есть женщины, для которых в кайф, чтобы с ними мужик отдыхал. Может, когда обидел чем, так прости, это не со зла, по глупости. Любил тебя, как умел, пусть недолго, пусть мало совсем, но это все, что было у меня светлого, милая ты моя.
